Очерки по истории архитектуры. Том 2
Шрифт:
По типу театров были устроены стадионы (рис. 104), предназначенные для состязаний в беге, из которых наиболее знамениты стадионы в Олимпии и Афинах. Стадионы располагали обычно между двумя склонами холмов (Афины), которые иногда искусственно насыпались (Олимпия). Иногда места для зрителей помещались только по одну сторону поля, предназначенного для состязаний. Сходные по плану ипподромы предназначались для конских состязаний. В стадионах и ипподромах эллинистический функционализм проявлялся еще сильнее, чем в театрах, где архитектурное оформление сцены дает новый тип иллюзионистической архитектуры, которая с особенной пышностью развилась только в римское время.
К зданиям театров близки по своей форме крытые помещения, предназначенные для заседаний городских советов (рис. 105–108), в которых места, как в театрах, идут полукругом или же имеют прямоугольные очертания. Они гораздо меньше театров. На площадях ставили «базилики», т. е. крытые залы,
Garkan von A. Das Theater von Priene. Mtmchen, 1921; Dorpfeld W. Das Theater von Priene und die griechische B"uhne (Athenische Mitteilungen, 49), 1924; Bieber M. Denkmaler zum Theaterwesen, 1928; Bulle H. Untersuchungen an griechischen Theatem. M"unchen, 1928; Fossum A. Harmony in the theater at Epidauros (American Journal of archaeology, 30); Navarre O. Le theatre grec. L’edifice, l’organisation materielle, les representations. Paris, 1925.
3. Храмы эллинистической эпохи
Строительство храмов является самой консервативной частью эллинистической архитектуры. Греки стремились при сооружении святилищ следовать старым образцам, что выражалось не только в постоянном возобновлении знаменитых старых храмов, но и в канонизировании храмовых типов, которые на протяжении столетий держались гораздо устойчивее, чем другие архитектурные типы, потому что в святилище и форма его считалась священной. Тем не менее и в архитектуру храмов вносят настолько существенные изменения, что они означают новую интерпретацию основной идеи греческого храма.
Особенно важно появление и распространение маленьких храмиков, построенных в архаическом антовом типе, которые помещены в глубине дворика, окруженного перистилем (рис. 117). Такие комплексы интимны, они находятся под влиянием жилой архитектуры. Трудно представить себе более резкий контраст, чем между монументальным классическим периптером на холме и таким замкнутым в себе эллинистическим храмовым двориком.
В эллинистическую эпоху начинают систематически оформлять портиками на колонках площади, на которых стоят более крупные храмы или более старые периптеры (рис. 111). И на более крупные храмы переносят ту же интимную композицию, в конечном счете восходящую к частному дому: и в них главный акцент переносят с наружных масс периптера на пространство окружающего его двора. Колонны самого периптера и без того уже, в связи с предпочтением ионического и коринфского ордеров, стали гораздо тоньше и пространственнее. Колонны окружающих их эллинистических портиков или даже целых перистилей перекликаются с колоннами периптера. Это окончательно выделяет пространство двора как основное архитектурное содержание всего комплекса, совершенно отодвигая наружную массу целлы на задний план и заставляя ее раствориться в пространстве двора. Для более полного преобладания пространства над массами необходимым условием было, чтобы портики перистиля, окружающего периптер, были выше, чем ордер периптера, или, во всяком случае, чтобы они господствовали над периптером. Для этого нужно было по возможности поднять колоннады перистиля, что достигалось при помощи двухъярусных перистилей, обломки которых до нас дошли, например, в Пергаме (рис. 112) и в других эллинистических городах. Верхние колоннады всегда были меньше нижних. Особенно интересны комплексы, в которых храм стоит на холме, а двухъярусный перистиль окружает его с двух сторон, связывая таким образом пространство окружающего храм двора с бесконечным пространством природы (рис. 118 и 119).
Для функционализма эллинистической эпохи особенно характерно распространение роскошных алтарей, иногда заменявших собой храмы, как, например, знаменитый Пергамский алтарь (рис. 113).
4. Эллинистические города
В планировке греческого города в V веке появились новые идеи, которые были осуществлены в широком масштабе только в эллинистическую эпоху. Аристотель приписывает архитектору Гипподаму из Милета изобретение нового принципа планировки правильного города. Новейшие исследователи расходятся в том, что можно приписать Гипподаму. Известно, что Гипподам проектировал план Пирея, порта Афин, около 450 года, а также возникший по инициативе афинян греческий город Турии в 444–443 годах. С другой стороны, возможно, что план города Милета (рис. 114), родины Гипподама, уже в 479 году имел правильную форму. Поэтому приходится предположить, либо что Милет был правильно распланирован каким-то неизвестным предшественником Гипподама и что не Гипподам был изобретателем новой системы, либо что Пирей и Турии не принадлежат Гипподаму, что противоречит источникам. Вопрос о том, кто первый применил новую систему, не имеет большого значения. Важно, что она, бесспорно, появилась в V веке. Доказательство того, что правильная распланировка Милета (рис. 114) относится к 479 году, когда его начали возобновлять после разрушения персами, основывается на наблюдении, что правильная сеть улиц, обнаруженная новейшими археологическими исследованиями, уже считается с главными общественными зданиями, из которых многие построены в V веке. Город строился постепенно, и многие кварталы, намеченные в V веке, застроены были только в эллинистическую эпоху. В правильных греческих городах перед нами замечательные примеры того, как целостная распланировка на столетия предопределила собой внешность города: изначальный план был таков, что удовлетворял в течение столетий потребности населения. Все же идея правильного города окончательно сложилась и была применена в широком масштабе только начиная с эпохи Александра Македонского, когда в большом количестве основывали новые города и когда один за другим вырастали на восточных берегах Средиземного моря и на Малоазийском побережье огромные по тому времени мировые центры.
Основным принципом правильного греческого города является геометризированная сеть абсолютно прямых улиц, параллельных друг другу и пересекающихся под прямым углом, так что образуются совершенно одинаковые, обыкновенно прямоугольные кварталы. Две улицы являются главными, они шире остальных. Город обычно окружен крепостными стенами с башнями и воротами, из которых некоторые ведут на главные улицы. Основным достоинством Гипподамова города является то, что он может быть сколько угодно продолжен в любом направлении, так как клеточки кварталов можно бесконечно прибавлять во все стороны, сохраняя основную сеть улиц. Главный недостаток этой системы заключается в отсутствии связи между отдельными ячейками, которые крайне механистически суммированы и внутренне ничем друг с другом не связаны.
Идея правильного города отвечала рационализму грека эллинистической эпохи, его стремлению упорядочивать и систематизировать. Кроме того, для Гипподамова города очень существенна тенденция поставить все участки города по возможности в одинаковые условия, создать равенство условий для всех застройщиков города. В этом сказывается демократизм мелкого собственника. Старые города, как особенно Афины, переделать по новому правильному плану было невозможно, поэтому Афины так и остались неправильным городом, похожим на восточные. Но новым городам уже в V веке иногда придавали правильную форму. По сравнению с V веком эллинистический город сильно развился в сторону забот об общественном благоустройстве и удобствах жителей. В правильном эллинистическом городе ярче всего проявилось новое представление о человеке. По сравнению с Афинами главный акцент в архитектуре города перенесен с комплекса монументальных зданий Акрополя на жилые кварталы и центральную рыночную площадь, на которую ведут главные улицы. Архитектор заботится в первую
очередь об удобствах жителей: он связывает городские ворота с рынком, отдельные кварталы между собой, так что даже самые отдаленные из них удобно соединяются с главными площадями. Очень важна легкая обозримость всей распланировки и легкость ориентировки попадающего в город человека, который сразу представляет себе основную систему улиц. В правильных эллинистических городах впервые в широком масштабе развернулась забота о городском благоустройстве, о хороших мостовых, о снабжении города водой и продуктами питания (рынки). Сами общественные здания эллинистического города глубоко отличны от общественных зданий классической эпохи. Там это были храмы и комплексы их, оформлявшие религиозные процессии, как, например, Панафинейское шествие на Акрополе. В эллинистическом городе это — театры, стадионы, ипподромы, гимнасии, бани, залы заседаний и так далее, т. е. именно функционалистическая архитектура, которая обслуживает потребности горожанина. Геометрическая сетка правильного греческого города была большим достижением по сравнению с неправильными восточными городами, форма которых была случайной (рис. 12). Правда, уже на Востоке наблюдается тенденция в сторону упорядочения сети улиц и придания городу более правильной формы. В этом смысле можно указать на примеры в различных восточных деспотиях: на Кахун в Египте, Дар-Шаррукин в Месопотамии, Пекин в Китае. Однако на Востоке попытки правильного оформления городского ансамбля не идут дальше общей тенденции к упорядочению, особенно в тех случаях, когда город обносится крепостной стеной. В Греции правильная распланировка возведена в принцип и проводится с крайней логической последовательностью, которая является полной противоположностью господствующему на Востоке бесплановому городу, растущему постепенно и беспорядочно. Огромное достижение греков состоит в том, что они положили научный принцип в основу планировки городского комплекса.Однако их планировка сильно отличается от планировки европейского города XVII–XVIII веков тем, что она осталась на стадии простого сложения ячеек, кварталов, внутренне не связывая их между собой в единый композиционный замысел. В этом смысле решающий шаг был сделан в Версале (рис. 382), когда архитекторы Людовика XIV центрировали город тремя сходящимися к одной точке проспектами, которые объединили в одно органическое целое кварталы правильного города. Композиция Версаля обозначает собой крупнейший этап истории архитектуры. Она подготовлялась в предшествующей архитектуре Италии и предопределила собой распланировку последующих городов до XIX века; в частности, и композиция Ленинграда, с тремя сходящимися к Адмиралтейству проспектами, целиком восходит к Версалю. По сравнению с этим европейским разрешением проблемы городского ансамбля эллинистический правильный город кажется связанным и ограниченным наложенной на него системой геометризованных клеток. Прямоугольный квартал Гипподамова города был тем пределом, через который не переступил эллинистический архитектор. Механистичность суммирования отдельных совершенно одинаковых прямоугольников связана с функционализмом эллинистического мышления, которое корнями уходит, по-видимому, в культуру ионических городов побережья Малой Азии V, даже VI века. Они уже в архаическую и классическую эпохи выделялись своей культурой. Культура ионических городов, еще слишком мало известная, повлияла, правда, в V веке и на Афины, но классическая культура эпохи Перикла сильно от нее отличалась. Только в последней четверти V века ионическое влияние становится в Афинах сильным, что объясняется переломом в области культуры, произошедшим в течение первого десятилетия Пелопоннесской войны, и тем освобождением личности отдельного человека, которое с этим связано и которое продолжалось в эпоху эллинизма. Так и правильная система городского ансамбля возникла на ионическом побережье и в V веке влияла на Афины, что засвидетельствовано распланировками Пирея и Турий, особенно последних, которые, по мысли афинян, должны были стать идеальным городом. Однако, если сопоставить план Милета (рис. 114), может быть, уже 479 года, с композицией афинского Акрополя (рис. 51), то огромное отличие механистически геометризованной сетки улиц и кварталов ионического города и органически уравновешенного оформления Панафинейской процессии в Афинах выступит особенно рельефно. Но вместе с тем нельзя не оценить того огромного преимущества, которое дает рационализация сети улиц. Мы не знаем ни распланировки Пирея, ни плана Турий, не представляем себе и тех направлений, по которым двигалась творческая мысль Гипподама. Но афинские архитекторы, вероятно, не слепо переняли новую идею правильной распланировки города от малоазийских архитекторов, — если только они сами самостоятельно не дошли до нее, — а переработали ее в смысле органического объединения и центрирования отдельных прямоугольных кварталов. И действительно, у нас есть одно косвенное свидетельство того, что попытки в этом направлении, по крайней мере в теории, делались. У писателя второй половины V века, Аристофана, в его комедии «Птицы» говорится о двух афинских гражданах, основывающих в воздухе фантастический город птиц, который должен отделить людей от богов, прервать связь между ними и захватить таким образом власть богов над людьми. Этот город проектируют в виде круга с радиально сходящимися к центральной главной площади улицами. Несомненно, что в комедии Аристофана отразилась архитектурная идея, возникшая в среде афинских архитекторов, современников Аристофана. Это была неосуществленная, по-видимому, в Древней Греции гениальная мысль, возникшая в Афинах в последней четверти V века и являющаяся классической переработкой Гипподамовой системы правильного города. Как многие другие гениальные мысли последней четверти V века, например открытие гелиоцентрической системы, идея радиального города была разработана только впоследствии в Европе в XV–XVII веках. Идея города в «Птицах» Аристофана предвосхищает композицию Версаля, но она была оставлена эллинистической эпохой, которая свою композицию городского ансамбля целиком строит на Гипподамовой системе.
Очень наглядным и хорошо изученным примером эллинистического города средней величины является город Приена в Малой Азии (рис. 115). Он возвышается над рекой Меандром на высоком плато, к которому примыкает на еще более высокой скале акрополь. И город, и акрополь окружены стенами. Приена дает хороший образец правильной сети кварталов эллинистической эпохи. Единственным монументальным зданием, напоминающим классическую эпоху, является храм, построенный в 334 году (рис. 86 и 87). Он по-старому возвышается над общим уровнем домов, вокруг него несколько сбивается правильная система улиц. Это доказывает, что правильная распланировка Приены была произведена позднее, чем постройка храма Афины, с которым эта распланировка не считается. На реконструированном Циппелиусом виде города (рис. 116) хорошо видно, как правильная сетка улиц и кварталов совершенно не считается с рельефом местности, на которую эта геометрическая сетка механически накладывается. В связи с этим для эллинистических городов очень характерен контраст между правильным рисунком улиц и совершенно неправильной линией окружающих город крепостных стен, которые ориентированы на рельеф местности, приспособляясь из стратегических соображений к естественному очертанию площадки, занятой жилыми кварталами.
Две главные улицы, которые шире других, в Приене пересекаются около главной рыночной площади, расположенной в самом центре города. Из них одна идет от одних городских ворот, проходит через рынок и упирается в одну из перпендикулярных ей улиц; по ней она продолжается вверх до других городских ворот, к которым она заворачивает на краю города. Другая главная улица начинается внизу от гимнасия и стадиона, объединенных в общий комплекс около городской стены, и, пересекаясь около рынка под прямым углом с первой главной улицей, идет мимо площади перед старым храмом Афины и дальше по прямой линии до конца города, продолжаясь за городской стеной в виде зигзагообразной дороги, поднимающейся к акрополю.