Очерки времен и событий из истории российских евреев том 1
Шрифт:
Евреи усердно заботились об украшении своих синагог. В люстрах тончайшей работы горели свечи, стоял семисвечник - в память храмовой "меноры", висела лампада с семью ветвями для фитилей, в которой постоянно горел огонь. Прихожане заказывали богато украшенные свитки Торы и дарили их синагогам. Особенно заботились о красоте "арон га-кодеш" - хранилища свитков Торы. В синагогах были драгоценные бокалы для обряда благословения, вышитые золотом покрывала для стола, на который клали свиток Торы при чтении, серебряные тазы для мытья рук. В Виленской синагоге "все было из серебра или золота, из парчи, шелка и бархата… Кресло для обряда обрезания было осыпано жемчугом, оковано серебром, с золотыми шариками, и на нем подушка, шитая золотом, а также шитое покрывало из шелка. На полу лежали персидские ковры, а все сосуды и чаши были серебряные, с позолотой". Невзрачные снаружи деревенские избы-синагоги были разрисованы изнутри по стенам и потолку
Даже в домашнем обиходе каждый старался обзавестись серебряными бокалами для благословения, красивым покрывалом для субботней халы и подсвечниками из меди или серебра, в которых по субботам и праздникам зажигали свечи. Богатые люди заказывали свитки Торы и хранили их у себя дома. Было принято дарить молодоженам пару субботних подсвечников, а когда в семье рождался очередной ребенок, прибавляли по одному подсвечнику и по одной свече в канун субботы, чтобы ребенок рос здоровым.
Сохранились до наших дней имена нескольких еврейских мастеров. Хаим бен Ицхак Айзик Сегал расписывал деревянную синагогу в Могилеве. Арье Иегуда Лейб расписал миниатюрами пергаментный молитвенник, посвященный "старой и святой синагоге в Погребите". "Арон гa-кодеш" в синагоге местечка Узляны вырезал из дерева искусный резчик Бер, чей отец, Израиль, тоже занимался столярными работами. Деревянную синагогу в Насельске строил Симха Вайс, сын строителя Шломо из Луцка; Вышгородскую синагогу строил Давид Фридлендер, а Лютомирскую и Злочевскую - Биньямин из Ласка. Бедный ремесленник Барух долгие годы мечтал о том, как синагога в Погребище будет освещаться канделябрами его изготовления. Восемь лет подряд он собирал и скупал мелкие обрезки желтой меди, и еще шесть лет занимался этой работой. Его ханукальный светильник и светильник на четырнадцать свечей удивляли своей красотой еще в начале двадцатого века.
Евреи в своих общинах утверждали братства - религиозные и благотворительные. Были братства, члены которых после утренней и вечерней молитвы под руководством знатока изучали Талмуд; члены другого братства следили за тем, чтобы постоянно горели светильники перед "арон га-кодеш". "Существовало братство, - писал Натан Гановер, - члены которого вставали до зари и молились, проливая слезы по поводу разрушения святыни (Храма). А когда всходило солнце, вставали члены другого братства и читали псалмы целый час до начала молитвы… В каждой синагоге имелись "братства мудрецов", члены которых после утренней и вечерней молитвы публично обучали народ".
В каждой общине непременно существовало погребальное братство - "хевра кадиша", которое заботилось о местном кладбище. Члены этого братства посещали умирающих, читали возле них псалмы, молились за них в последние их минуты и затем совершали все погребальные обряды. В некоторых общинах это же братство заботилось о бедных больных, снабжало их лекарствами, ухаживало за ними во время болезни. Были еще братства для обучения бедных детей, для выдачи беспроцентных ссуд беднякам, для сбора приданого бедным невестам и для выдачи их замуж.
Профессиональные цехи ремесленников - портных, сапожников, мясников - имели свои свитки Торы, своих раввинов или проповедников, которые обучали их по субботам, а иногда и в будни. И подобное существовало у польских евреев до двадцатого века. "Однажды на стоянке, - писал христианский ученый, который посетил Варшаву во время Первой мировой войны, - я заметил множество повозок, но ни на одной из них не было кучера. Если бы это случилось в моей родной стране, я бы точно знал, где их искать. Еврейский мальчик указал мне, как их найти. Во дворе был дом, на втором этаже которого находился "штибл" - помещение при синагоге для занятий и молитвы у еврейских возниц… Одна группа рьяно там училась, другая - горячо спорила по какому-то религиозному вопросу. Позже я обнаружил, что у ремесленников всех профессий… в еврейском районе есть свой "штибл". Я убедился также, что каждую свободную минуту, которую удается урвать от работы, они посвящают изучению Торы. Когда они собираются в своем кругу, один просит другого: "Зог мир а штикл Тойре" (Расскажи мне немного из Торы)".
И как доказательство этого - хранящаяся в нью-йоркской библиотеке Еврейского научного института старая книга, на которой стоит штамп: "Общество дровосеков Бердичева для изучения Мишны".
В первой половине семнадцатого века некий еврей по имени Айзик построил за свой счет синагогу в Казимеже, и во время ее освящения толпа решила устроить погром. Среди евреев поднялась паника, но местный раввин предложил выход из положения: отобрать группу сильных и храбрых мужчин, одеть их в саваны, дать в руки
длинные жерди и горящие свечи и в таком виде поставить их в полночь у кладбищенской ограды. При виде этих стражников погромщики решат, что мертвецы встали из своих могил, чтобы помочь своим братьям, и испугаются. И на самом деле, когда толпа подошла к еврейскому кварталу и увидела "мертвецов" в белых саванах, все с перепугу разбежались, и погром не состоялся.С этой же самой синагогой связана легенда о том, как в городе Казимеже жил в конце шестнадцатого века рабби Айзик, сын рабби Иекеля. Однажды во сне ему было приказано отправиться за сокровищем в Прагу и отыскать его под мостом, который ведет к царскому дворцу. Когда сон повторился трижды, рабби Айзик собрался в путь и отправился в Прагу. Но мост день и ночь охраняла стража, и поэтому копать он не мог. Тем не менее он приходил к мосту каждое утро и бродил возле него до вечера. Наконец, начальник стражи заметил его и спросил, не ищет ли он чего-нибудь. Рабби Айзик рассказал ему о сне, который привел его сюда из Польши. Начальник стражи захохотал: "И ради этого ты притащился в такую даль?! Да если бы я верил снам, мне пришлось бы отправиться в Краков, потому что во сне я получил указание пойти туда и копать под печкой в комнате у еврея Айзика, сына Иекеля. Да, так его звали: Айзик, сын Иекеля!" И он снова захохотал… Рабби Айзик поклонился ему, вернулся домой, откопал из-под печки сокровища и на эти деньги построил молитвенный дом, который и по сей день стоит в Кракове и называется "синагога Айзика".
Раввин и общинный судья в Познани рабби Шабтай Шефтель Горовиц написал завещание своим детям в середине семнадцатого века и приказал хранить "эту тетрадь", но в то же время давать ее всякому, кто пожелает переписать для себя, потому что, как он.говорил, "она содержит нравственную проповедь и жизненные истины". Он писал в завещании: "Следите тщательно за честным ведением дел и отдавайте, ради Бога, одну десятую часть своих доходов на нужды бедных… Гнев - источник скверны. Единственный результат гнева - вред здоровью. Все поступки человека в гневе глупы и сумасбродны. Остерегайтесь этого, не вредите своему телу, тем более - своей душе. Будьте приветливы с людьми. Высокомерие - дурное свойство, причиняющее человеку зло… Далее предостерегаю вас от ссоры. Сторонитесь ее, ибо она гнусна. Ссора - зло, губящее душу, тело и деньги. Она приносит гибель миру. Я в течение своей жизни успел убедиться, что люди, живущие в раздоре, беднеют и подвергаются многим бедствиям, которые не исчислить тут…"
"Также я вам завещаю не ссориться со своими женами, потому что жена - половина вашей плоти, а всякое сочетание совершается по воле Неба. Если жена слишком требовательна, скажите ей мягко: "Милая, ну что же мне делать? Большего я не могу заработать. Или ты хочешь, чтобы я, упаси Бог, крал или грабил?" Нет сомнения, что жена тут же послушается… А вы, дочери и невестки мои, а также ваши дочери и внучки! Держите своих мужей в почете и большой любви и не причиняйте им неприятностей. Если мужья рассердятся, удаляйтесь из дома, а когда пройдет гнев, возвращайтесь и укоряйте их, напоминая о моем завещании".
В пятнадцатом веке И.Гутенберг начал печатание книг наборными буквами, и евреи с восторгом встретили это изобретение, потому что рукописные книги стоили очень дорого и их вечно недоставало. Первые еврейские типографы слагали в честь книгопечатания гимны и оды и основывали типографии лишь для того, чтобы распространять книги Священного Писания. В одной из книг итальянской типографии семьи Сончино был напечатан такой эпиграф: "Я, Гершом, сын Моше, печатник народа, владелец замечательной типографии. Имя мое вспомнится во все века. Я присмотрелся к волнениям изгнания, и видел я волны страданий. И усмотрел я, что Тору забыли, нет читающих Святое Писание, ибо нет средств для приобретения книг… Посвятивший себя Торе находится постоянно в нужде, к тому же ему тяжело во время постоянных гонений нести многие книги из города в город, из царства в царство. Посему я, Гершом бен Моше Сончино, энергично взялся за Божье дело и напечатал двадцать четыре книги Священного Писания в миниатюрном размере, чтобы были они у каждого человека днем и ночью…, чтобы читал он их лежа и стоя, чтобы без них не ночевал, чтобы он изучал их постоянно".
В шестнадцатом веке братья Шмуэль, Ашер и Эльяким Галич, научившись в Праге типографскому делу, поселились в Казимеже, открыли там свою типографию и с 1534 года стали печатать книги на иврите. В их же типографии была издана первая из дошедших до нас печатных книг на идиш - "Книга рабби Аншела". Вскоре братья приняли католицизм, но продолжали печатать еврейские книги. Евреи объявили им бойкот и отказались покупать их книги, но король Сигизмунд I особым декретом обязал кагалы Казимежа, Познани и Львова скупить у братьев весь запас книг - 3550 еврейских религиозных книг. Впоследствии Шмуэль Галич вернулся в иудаизм, поселился в Стамбуле и работал там простым печатником в еврейской типографии.