Очерки времен и событий из истории российских евреев (Уничтожение еврейского населения, 1941 – 1945). Книга 5
Шрифт:
1935 год: цыганам и неграм в Германии – одновременно с евреями и на основании Нюрнбергских законов – запретили заключать браки с лицами "немецкой крови" и вступать с ними в интимные отношения. 1936 год: группу цыган отправили в концлагерь Дахау, создали центр по изучению цыганской проблемы и начали перепись для выявления всех цыган Германии – их оказалось около 30 000 человек. 1939 год: Гиммлер приказал заключить в тюрьму цыганских гадалок. 1940 год: началась депортация цыган Третьего рейха в Польшу, на территорию Генерал-губернаторства. 1941 год: 5000 цыган вывезли из Австрии в гетто Лодзи, а оттуда многих из них отправили в лагерь уничтожения Хелмно. Немцы преследовали в основном кочевых цыган, считая их "антисоциальными" элементами общества, которым нет места в "Новой Европе", –
И. Бауэр, израильский историк: "Отношение к евреям стало центральным стержнем нацистской идеологии, и это могло быть завершено лишь тотальным убийством. Отношение к цыганам не было центральным стержнем идеологии нацистов, и, насколько я знаю, не существовало какого-либо плана уничтожения всех цыган… Страдания каждого цыгана были точно такими же, как и страдания еврея, поляка или кого-нибудь еще. Но мотивация преследований была совершенно различной…" Из допроса А. Эйхмана, начальника еврейского отдела гестапо: "Проводилась ли вашим отделом также депортация цыган в лагеря уничтожения?" – "Так точно. Но я не знаю, всех ли цыган…"
Убийства цыган на захваченных территориях СССР начались в 1941 году. Их рекомендовали ликвидировать сразу, "не засоряя тюрьмы"; в приказе военного коменданта одной из областей Белоруссии сказано: "Евреи должны исчезнуть с лица земли, а также уничтожены цыгане…" Их убивали целыми таборами, всех без исключения, не только в Белорусии, но и на Украине, в Крыму, Молдавии, в республиках Прибалтики; в Смоленской области сотни цыган зарыли живыми во рвах.
В начале 1943 года первый транспорт с цыганами из европейских стран прибыл в Освенцим, где их поселили с семьями в отдельной зоне; они умирали от голода и болезней, их использовали для проведения медицинских экспериментов – через некоторое время женщин, детей и стариков уничтожили, а мужчин отправили в трудовые лагеря. В Освенцим отправляли и цыган Третьего рейха, даже служивших до этого в армии и награжденных за боевые заслуги; их также поселили в отдельной зоне, а при подходе Красной армии многих убили в газовых камерах.
В уничтожении цыган участвовали не только немецкие каратели, но и жители оккупированных территорий – в Польше, Хорватии, Сербии, в Венгрии и Чехословакии. Одна из спасшихся цыганок свидетельствовала о гибели своей сестры и племянницы: "Вначале девочку заставили рыть могилу, а ее мать, беременная на седьмом месяце, стояла привязанная к дереву. Ей вскрыли живот ножом, достали ребенка и бросили в могилу. Затем туда же кинули мать и девочку, только над девочкой вначале надругались. Их засыпали землей, когда они были еще живы".
Невозможно определить количество цыган, погибших в те годы, – их убивали поодиночке и семьями, поголовно уничтожали обитателей кочующих таборов, о чем не сохранилось письменных или устных свидетельств. А потому исследователи полагают, что погибло не менее 250 000 цыган‚ пять–десять процентов их количества в Европе; кроме того, в Германии были стерилизованы тысячи молодых цыган и цыганок, чтобы они не могли дать потомства.
Аркадий Хасин (Транснистрия): "Зимой 1943 года в Карловский концлагерь пригнали цыган из Румынии. И уже до самого освобождения нас объединяло с ними одно – горе. И разъединяло одно – смерть…"
4
Современные психологи‚ исследуя характер Гитлера‚ пришли к выводу‚ что в его поступках‚ особенно в его отношении к еврейству‚ проявлялась паранойя‚ хроническое психическое заболевание‚ характеризуемое навязчивыми бредовыми идеями. А. Глюксман, французский философ: "Тайну следует искать не в его безумии, а в его современниках, которые наделили это безумие властью. Спрашивать, как был возможен Гитлер, значит спрашивать Европу, как она его допустила, – то есть спрашивать нас самих. В конечном счете приходишь к убеждению: я – возможность Гитлера, я и есть Гитлер".
Осуществление плана "окончательного решения еврейского вопроса" требовало участия огромного количества людей. Это были непосредственные исполнители, мужчины и женщины, из зондеркоманд и лагерей смерти. Это были правительственные чиновники
различных ведомств, которые планировали карательные акции и составляли месячные и квартальные нормы уничтожения. Это были руководители концернов, служащие, инженеры, технологи, металлурги, химики, теплотехники, монтажники, которые проектировали, изготавливали, устанавливали газовые камеры и кремационные печи с вихревой тягой для полноты сгорания, поставляли газ в нужных количествах, использовали бесплатный каторжный труд заключенных. Это были врачи, проводившие опыты над живыми людьми, учителя, прививавшие своим воспитанникам нацистскую идеологию, банковские служащие, скрупулезно подсчитывавшие поступления золота и драгоценностей, отнятых у обреченных на уничтожение. Это были писатели, художники, композиторы, научные работники из университетов, прочие высокоинтеллигентные и образованные люди, поддерживавшие нацистский режим, тот самый режим, главные представители которого никогда не скрывали своих намерений по уничтожению целого народа.У всех этих многочисленных и безвестных людей были разные обязанности, роль их была неоднозначна – от малых винтиков до основным деталей сложного механизма, но все они работали четко, аккуратно, добросовестно на благо хорошо отлаженной машины истребления. И все они, как правило, доказывали после войны, что были лишь послушными исполнителями приказов. А. Эйнштейн: "Не раз в моей жизни я говорил‚ что возможности познания безграничны‚ и безгранично то‚ что мы должны узнать. Сейчас я думаю о том‚ что у низости и жестокости тоже нет границ..."
А. Эйхман, из показаний на допросе в Израиле: "Я был всего лишь верным, аккуратным, корректным, прилежным исполнителем. Был вдохновлен чувствами к своей родине, имел честь принадлежать к СС и служить в Главном управлении имперской безопасности… Всю свою жизнь я привык повиноваться… И что дало бы мне неповиновение? И кому пошло бы оно на пользу?.."
Одни отдавали приказы об уничтожении, но сами не стреляли. Другие планировали графики железнодорожных перевозок, но сами не заталкивали обреченных в вагоны. Третьи стояли за чертежными досками и решали чисто технические задачи – как спроектировать крематорий или газовую камеру с наилучшей эффективностью, но им не приходилось открывать краны для подачи газа.
Перечень можно продолжить – вплоть до почтальонов, булочников, зеленщиков, мясников, садовников, которые поставляли почту и продукты в лагеря для охранников, обеспечивали их разными бытовыми удобствами, высаживали там цветы и подстригали газоны, а после войны каждый из них заявил, что лично он даже не догадывался о массовом уничтожении людей в том лагере. Сюда же следует добавить служащих железнодорожных станций, стрелочников, машинистов паровозов, смазчиков колесных букс и сцепщиков вагонов, в которых люди задыхались в невероятной тесноте, из которых доносились крики, стоны, хрипы, сдавленные просьбы о глотке воды, – они тоже ничего не знали, не слышали? А жители окрестных городов, мимо которых провозили и прогоняли колонны живых скелетов? А женщины, любящие жены – опора и поддержка мужей, занятых важными (и не очень важными) делами на благо рейха? А девушки, милые девушки, толпами, шеренгами встречавшие фюрера, – восторг на их лицах, самозабвение, слезы радости, вплоть до обмороков, истерик, а то и полного сексуального удовлетворения при виде своего кумира?
Среди множества исполнителей "окончательного решения еврейского вопроса" встречалось немало садистов, которым доставляли наслаждение причиняемые ими страдания. Но сотни тысяч неприметных участников массового преступления являлись самыми обычными людьми, которые ходили на работу, получали зарплату, откладывали сбережения в банке, пили пиво с друзьями, спали со своими женами, баловали детей, почитали родителей, отдыхали после дневных трудов (или после расстрелов), а их жены, должно быть, говорили: "Тише, дети. Папа устал на работе…" Эти люди, возможно, не оказались бы убийцами или пособниками убийц, если бы годы их жизни пришлись на иные времена, а это и является самым страшным уроком Катастрофы – те зерна зла, которые дремлют в человеке и ждут своего часа, ждут своего фюрера, чтобы вырваться наружу.