Очешуеть! Я - жена дракона?!
Шрифт:
Но это пробуждение пока что лидировало в списке.
Где я вообще? Куда меня притащили?
Села на довольно жесткой кровати – по-моему, это просто доски, накрытые тоненьким одеялом. Низкий потолок, темно, при всем желании мало чего разглядишь. Что-то капает – равномерно, громко, начинает уже с ума сводить.
Я встала и тут же пожалела об этом. Голова закружилась, будто отдельно от меня успела набраться в кабаке. Тошнота скрутила желудок. Едва успела добежать до стены на дрожащих ногах, как меня вывернуло наизнанку.
– Гаденыш переборщил с усыпляющим, -
– Кто вы? – спросила, вытерев рот тыльной стороной кисти, и вглядевшись туда.
– Да уж и сама забыла, - последовал в ответ сиплый смех.
Затем раздалось шарканье, и из темноты вышла старая, как само время, бабка. Длиннющие белые косы змеями вились по ее впалой груди, спускались до пола и волочились по нему. Она теребила их руками, отчего они все время двигались, привлекая внимание. Потребовалось помотать головой, чтобы отвести, наконец, взгляд.
– А ты дочка Смотрительницы, - прошамкала бабка, остановившись и вперив взгляд в мое лицо.
– Какой смотрительницы? – не поняла я.
– Все позабыли, плесенью поросло, мхом покрылось, - она сделала еще пару шаркающих шагов ко мне. – Себя не помните. Эх, времена…
Еще шаг, и я увидела, что старуха слепа – вместо глаз у нее белели в темноте мутно-серые бельма.
– Где мы находимся, бабушка? – спросила ее, надеясь хоть какую-то полезную информации выудить.
– Между рождением и смертью, как и все, - прошелестела в ответ.
Вот только полоумных бабок мне и не хватало!
– Сумасшедшей меня считаешь? – она рассмеялась.
Косы запрыгали, как припадочные змеи.
– Себя разумной мнишь, дитя? Окстись, все мы тут того, топчем земельку, небушко коптим, пока спят они, сил набираются, тишиной укутанные, вне времени идущие… Настоящие хозяйки этого мира.
От слов этой старухи у меня вся кожа ознобом ощетинилась! Чего она вообще несет, сама-то хоть понимает?
– Кыш, полоумная, чего тебя сюда принесло? – раздался мужской голос.
Тот самый, который мне показался знакомым.
А, так приперся тот гад, который тряпицу, вымоченную в усыпляющем зелье, к моему лицу прикладывал? Ну, иди сюда, скотина безмозглая, сейчас моя очередь тебя приложить!
– Проваливай, бабка, на свой насест, и сиди там тихо, или пожалеешь! Поняла, старая карга? – продолжил мужской голос.
– Дурное семя, - проворчала старуха.
Поджав губы, она присела и опустила руку к полу, ладонью вверх. Поцокала, будто белку подзывала. Толстая крыса, вальяжно покачивая полупопиями, походкой вразвалочку подошла к ней и уселась в руку.
– Пойдем, золотко, покормлю тебя, - бабка встала и пошаркала обратно в темноту.
– Не обращай на каргу внимания, кукуха у нее уехала далеко-далеко, и уж давненько. – С усмешкой посоветовал мужской голос. – А смерть, видать, забыла напрочь о горемычной, к сожалению.
– Кто вы? – спросила я, вглядываясь в темноту и заодно прикидывая, чем бы этого гада по лобешнику приложить – для начала знакомства, так сказать!
Эх, мне бы сейчас рогатину из драконьего сада, которой я как следует наподдавала Ральфу! Может, ее с собой носить, чтобы все видели, что Северина вооружена
и очень опасна?– Что, не узнаешь? – ответил мужской голос, и ко мне подошел…
– Алехан?! – потрясенно выдохнула я, увидев моего давнего ухажера - того самого высокого красавца-пирата с черными кудрями до плеч и зелеными, как море на отмели, глазами. – Ты?!.
– Я, цыпочка, я, - кивнул, усмехаясь, и подошел еще ближе.
На меня пахнуло морем, просоленным кожаным ремнем и мужским духом. Нотки рома, кстати, тоже присутствовали. Забыла уж, как заманчиво пахнет этот нахал. Да и самого пирата позабыть успела.
– Что не узнала сразу, обижен, - попенял, склонив голову на бок. – Всего ничего прошло, а уже в забвение хахаля отправила! Нехорошо, цыпа.
– А с какого перепуга мне тебя помнить? – фыркнула, уперев руки в талию. – Насколько помню, стоило заговорить об ухаживаниях, свадьбе да детях, так тебя попутным ветром тут же сдуло, будто и не бывало! Разве не так, петушок?
– Вот, значит, какого ты обо мне мнения? – прищурился. – А я ведь для нас отправился деньги зарабатывать! Чтобы ты смогла таверну на ноги поднять, не считать гроши, дом чтобы нормальный тебе купить! А ты вот как, значит, с глаз долой, из сердца вон!
– Ну, зарабатывать – громко сказано! – усмехнулась.
– Пират – не профессия! Да и с чего это ты вдруг мне претензии предъявляешь, Алехан? Ни помолвки не припомню, ни разрешения у батюшки моего ты не просил, чтобы за девушкой чин-чинарем ухаживать. Только целоваться без спросу лез, так за то я об твою спину веник обломала! Так с чего же мне тебя дожидаться-то было? Свежо предание, как говорится, да не жуется!
– Такая же язва, как и была, - он довольно кивнул. – За то и полюбил – бойкая, на язычок острая, да и во всех местах ладная, как справная каравелла королевская!
Окинул меня бесстыдным взглядом, прямо ощупал, а не посмотрел!
– Еще красивее стала, - одобрил нахал. – Налилась, в женскую силу вошла. Самый смак!
– Не борзей! – посуровела я. – У этой каравеллы капитан имеется!
– Так я ж пират, запамятовала? Коли приглянулся мне корабль, мой будет! – он вдруг схватил меня за талию и рывком притянул к себе.
Прямо как тогда, когда дорожку перед таверной подметала, а он налетел, как буря морская, зелеными глазищами молнии рассылая, схватил в охапку и, пока не очухалась, целовать начал. Вот и сейчас к губам потянулся, оборзевший шпангоут, или что там у них на судах имеется?
Но я уже не та юная Северина, повзрослела, поумнела и от гадов назойливых да наглых научилась избавляться! По стопе ему каблуком врезала, коленом добавила ощущений, зарядив по «рулю» мужскому, который уж встрепенулся от моей близости, бедром чувствую! А когда пират замычал, как бык на бойне, глаза выпучив, еще и пальцами в них ткнула, «козой» растопырив, как дядюшка Костолом учил!
Когда клешни его наглые разжались, отступила на шаг, дождалась момента, когда обидчик вдвое сложится, охая, и нанесла финальный удар, как завершающий штрих. Сцепила руки домиком и врезала вражине по хребтине. Тело выругалось и рухнуло к моим ногам. Наверное, сразила красотой своей неземной наповал!