Очешуеть! Я - жена дракона?!

– Ничего хорошего, - призналась, как есть, чего толку огород городить. – Вернется госпожа Аурэлия, оформим развод.

– Моя вина это, - отец кивнул, понурившись. – Натворил, старый мракобес! Как увидал золотые таланы, так и помутился разум. Да еще такого номинала!

Вот из принципа не буду спрашивать, сколько Рэйдэн за меня заплатил! И так, только вспомню, щеки полыхать начинают даже под холодным ночным ветерком!

– Прости старика, доченька! – папа покаянно взглянул на меня. – Игромания эта проклятая за душу держит, вцепилась, не отодрать! Сам не свой становлюсь! Как дел наворочу, потом и не помню! И никак ведь остановиться не могу, стараюсь, изо всех ведь сил, но будто проклял кто, никак одолеть эту проклятущую зависимость не могу!

В его глазах заблестели слезы. Мое сердце растаяло. Да, обижалась, не могла забыть, как он со мной поступил, слезы горькие лила по ночам в подушку. Но все же отец, в семье и не такое случается. Как не простить, ведь родной человек!

– Успокойтесь, было и было. – Улыбнулась, сняла с плеч шаль и накинула ему на плечи. – Простила, сами знаете.

– Отходчивая ты, в мать пошла. – Он кивнул. – Я ведь, старье такое, думал, сладится у вас с ним. Так глаза его сияли, когда обещал, что ни в чем у тебя нужды не будет, что уважать будет, на руках носить! Любит ведь этот дракон тебя, доченька.

– Этого мало, батюшка, - я сделала глубокий вдох, чтобы унять слезы, готовые потечь по щекам. – Разные мы с ним. Он привык деньгами все мерить, и с их помощью все вопросы решать. Да и ложью не гнушался, если удобно ему было. Разве построишь семью на таком фундаменте?

– Честность и уважение – основа брака, ты права, доченька.

– Да и не пара я ему, батюшка. Он лев, я кошка дворовая. Куда уж мне лезть в такую семью. Попыталась, да не вышло. Жалею теперь. И у него, говорят, из-за мезальянса проблемы по службе начались. Все один к одному, наш брак ни о чем, как говорила мама.

– Может, и права ты, - отец кивнул. – Я вот тоже не по себе жену отхватил. Думал, сгладится все, любовь поможет. Но вылезло все и разрушило семью.

– О чем вы? – нахмурившись, посмотрела на него.

– А? Прости, сам не ведаю порой, что несу. – Махнул рукой. – Не слушай старика. Ступай спать, ты же затемно поднимаешься, работунья моя! На тебе одной все держится. Ступай, ступай.

– И вы долго тут не торчите, а то простудитесь, - я кивнула и направилась к дому.

Редко батюшка таким вот бывает, похожим на себя прежнего, от которого уж одна тень осталась. Как прояснение какое-то у него, и поговорить, и выслушать может. Повинится в грехах своих, прощения попросит.

Но несмотря на все надежды, рассчитывать, что это надолго, не стоит. Проходили, знаем. Не пройдет и пары дней, как снова из кассы пропадут деньги, а отца и след простынет. Приведут под утро пьяного, опять наделавшего долгов, злого или плачущего, это уж как повезет.

Останется только вздохнуть, спать уложить да себе же и попенять – сама виновата, не доглядела, не убрала тяжким трудом заработанные гроши так, чтобы отец до них не добрался.

Таковы наши реалии, ничего не поделаешь. Что ж поделать, у каждого свои заботы.

Глава 24 Законы рынка

Именно ими, заботами, я и занялась с утреца. Все дела приделала и озадачилась главными проблемами. На повестке дня стояло осеннее и зимнее «обмундирование» для крошки Адель и оформление на нее документов. Для последнего надо было идти в городскую Ратушу, но так как чиновники прием начинали лишь к тому времени, когда бедняки уже мечтали об обеде, пришлось перенести самое важное в списке в его конец.

Выяснив «до кучи» во время готовки, что мои запасы специй на исходе – те, кого нанял Рэйнар кашеварить в моей таверне, явно не экономили, я решила начать именно с этого пункта. Адель оставила на попечение мартыха Мика, самого ответственного в нашем семействе, так как такие долгие прогулки не для детских ножек. Взяла корзиночку, кошель и отправилась на рынок.

Привычный шум-гам заставил меня улыбнуться. Надо же, оказывается, соскучилась по толпам народа, задорным выкрикам торговок, и запаху, в котором смешалось все и сразу – выпечка, рыба, травы, сладости, мясо. Впрочем, улыбка моментально сползла с моего лица, когда я поняла, что взгляды всех вокруг направлены на меня. Любопытствующие, презрительные, откровенно злые – они все втыкались в мою душу отравленными кинжалами.

Что ж, и так было ясно, что Северина станет сплетней номер один на какое-то время. Ничего, привыкну, не растаю, не сахарная.

– Что, Риночка, недолго довелось тебе графинюшкой-то побыть? – крикнула торговка рыбой, уперев руки в толстые бока.

И почему торговки рыбой меня так ненавидят, а? Не в первый раз замечаю! Именно они всегда стремятся обвесить, обсчитать да еще, если поймаешь их на этом, вслед плюнуть и обругать.

– Поспала на пуховых перинах, а теперь обратно на соломку?

Я не ответила, зная, что это лишь спровоцирует ее продолжать. Злые люди как бродячие псы, пускаются в погоню за кошкой, только если та покажет страх и постарается улизнуть через подворотню.

– Жестковато, поди, теперь дома у батюшки-то?

Вот ведь склочная баба, никак не уймется!

– Хотя хорошо, что он тебя такую вообще принял обратно! Я бы дочуру из-под дракона и на порог не пустила! Экое позорище, порченая дочка, срамота!

– Да если бы тебе столько таланов отвалили, сколько ее отец огреб, ты бы и сама дракону дала! – выкрикнул пасечник. – Завистливая ты баба! Только он к тебе и на пушечный выстрел не подойдет, Вонючая Клара!

Тот самый случай, когда хотел, как лучше, а получилось, как всегда.

– А ты чего встреваешь, когда бабоньки разговаривают? – она перевела грозный взор на него.

Ну, разговаривают – это слишком громко сказано.

– Чего рот-то мой затыкаешь? – прищурился пасечник. – Только тебе тут горлопанить можно, думаешь?

– Мужики всегда гулящих баб защищают! – Клара сплюнула на землю. – А я непотребства такого в нашем районе не потерплю, у меня ж три дочери растут, насмотрятся на срамную графиню из трущоб, мало ли, чего им захочется!

– Да твои девахи уж и не девахи! – вставил свой грошик продавец домашней утвари. – В этих бочках уж давно дырочка проверчена, да не раз!

– Ах ты, балабол! – женщина схватила за жабры рыбину и, подскочив к парню, отхлестала его по лицу ее хвостом. – Вертельщик нашелся! Я ща твой крантик-то оторву, ни к одной бочке больше не подкатишься!

– Бешеная баба! – он попятился, угодил ногой в свой же товар – кастрюлю с блестящими бочками, потерял равновесие и рухнул прямо в груду посуды.

– Вот тебе, пакостник! – Клара принялась лупить противника рыбой. – Девок моих он позорить будет! Пожалеешь!

– Лежачих не бьют! – заверещал парень.