Очевидец (сборник)

Почти неосознанно Влад повторял про себя: «Найдите его, найдите… Пожалуйста, найдите».

Теперь он мог только мечтать о том, чтобы неведомая ему организация определила, наконец, нужного человека и устранила его. Собственные мысли временами пугали Влада: как же так, он – адвокат, законник, готов чуть ли не овациями приветствовать убийство!

Наверное, так сходят с ума.

Он не подходил к телефону, а после особо настырных звонков – отключил его, ни разу не вышел из дому, почти ничего не ел, только сидел и покрасневшими глазами в жилках лопнувших сосудов неотрывно глядел на экран.

Телевизор превратился в цель его существования.

И вот на третий день… Ночью Влад почти не спал, ворочался с боку на бок, представлял новые катастрофы, под утро вскочил на час раньше начала телетрансляции, слонялся по квартире из угла в угол, дожидаясь первой новостной передачи. Когда она началась, Влад жадно вцепился взглядом в экран, ожидая и одновременно боясь новых катастроф, но за утро НИЧЕГО не произошло.

Он не мог поверить: неужели нашли?!

Первую половину дня он привычно просидел перед экраном, но опять – ничего. В стране всё спокойно, ничего не падает с неба, не горит и не взрывается. Влад понемногу начал приходить в себя, выкарабкиваться из трехдневного кошмара.

Господи, наконец-то! Значит, нашли. Погиб ничем не примечательный человек, отдал свою, наверняка, бесполезную жизнь, чтобы прекратилась эта ужасная карусель аварий и катастроф.

Влад встал с кресла, потянулся, всё еще с опаской поглядывая на экран.

Впервые за три дня он со вкусом поел, в холодильнике, правда, ничего не оказалось, пришлось готовить что-то на скорую руку из дрянных полуфабрикатов, но разве это важно? Влад побрился, надел свежую рубашку, поколебался немного и достал-таки из шкафа «деловой» костюм.

Сегодня можно.

Влад решил выехать пораньше: днем Маришку забирать, а ведь он ей «кое-что интересное обещал». Наврал, конечно, ничего такого у него не было, но раз уж обещал – надо купить.

Перед выходом Влад открыл форточку – проветрить, подвинул в угол коробки с книгами, которые за два года после развода он так и не удосужился разобрать, подхватил дипломат и вышел.

За его спиной тревожно мигала на телефоне лампочка «call». Звонок был выключен.

В конторе всё прошло гладко – шеф даже похвалил за четкий доклад по Ивлеву. Как выяснилось, неведомый Фонд «Демократия и правосудие» все-таки перевел деньги, и бюро вышло из этой истории с некоторой прибылью. Владу даже выписали небольшую премию, и, пользуясь хорошим настроением Аркадия Наумовича, он отпросился пораньше.

Подарок лежал на заднем сиденье, красиво упакованный в блестящую фольгу, перевязанную ленточкой. Нарядный вязаный шарфик с изображением любимого Маришкой хоббита Фродо Влад купил в Детском мире час назад. Должен понравиться. Да и практично – сентябрь идет к концу, осень в самом разгаре, зима не за горами.

Два года назад, когда они с Катериной разводились, Влад выторговал себе одну неделю в месяц на общение с дочерью. Жена, теперь уже бывшая, на удивление быстро согласилась. С разводом жестко стояла на своем: «Я устала ждать от тебя успехов, понимаешь, устала! Я хочу жить нормально!» – а тут почему-то не противилась. В глубине души Влад надеялся, что дело не в свободной неделе, которую можно провести с… – ну, кто-то же там есть у нее! – а в том, что Маришка любила отца чуточку больше. Впрочем, Катерине наверняка было всё равно.

Так и повелось: Маришка поочередно живет то у отца, то у мамы. И ни он, ни дочь никак не могут привыкнуть к тому, что она больше не Хмельницкая, а Рамазанова. Маришка то и дело жалуется: учителям приходится по два-три раза ее вызывать. Ну не лежит душа к новой фамилии!

Радио, будто бы объявившее сегодня мораторий на плохие новости, наигрывало легкие танцевальные мелодии. Влад, развалившись в кресле, легко покручивал руль, насвистывал в такт музыке.

Четырехчасовые новости прошли незаметно – никаких тревожных вестей и катастроф. В конце дикторша радостно сообщила:

«…сегодня после ремонта открылся Кукольный Музыкальный театр. Главный режиссер театра сказал в интервью нашей программе…»

Влад подумал, что надо бы сводить Маришку на какой-нибудь спектакль. В принципе, если попытаться выполнить всё, что он наобещал дочери за последнее время, то и месяца бесконечных походов не хватит. Но надо же с чего-то начинать.

У дверей школы Влада встретили заплаканная учительница и директор, внешне собранный, но с растерянным лицом.

– Владислав Игоревич, у нас плохие новости…

– Что случилось?!

– Мы с утра пытаемся вам дозвониться. Никто не брал трубку, и мы…

– Да в чем дело?

– Марину сегодня утром сбила машина. Почти у самого входа.

Влад почувствовал, как земля под ногами, только что такая твердая и крепкая, вдруг стремительно ухнула куда-то вниз.

– Что?! Какая машина?

– Мы не успели рассмотреть, она была вся перемазана грязью… Иностранная какая-то…

Крепко, до боли сжав кулаки, Влад выдохнул, помотал головой.

– Ладно, после разберемся. А куда Маринку повезли, в какую больницу?

Директор странно посмотрел на Влада, хрипло произнес:

– Вы не поняли. Марины больше нет.

Дотла (из цикла «Мифы мегаполиса»)

А ты был не прав – ты всё спалил за час.

И через час большой огонь угас.

Но в этот час стало всем теплей!

Машина Времени. «Костер»

– Девушка, ну сколько можно! – устало воскликнула стоящая передо мной пожилая дама с огромной, туго набитой сумкой.

Молоденькая медсестра, острой мордашкой чем-то неуловимо похожая на колли, не обращая внимания, звонко процокала каблучками по коридору. Очередь проводила ее осуждающим взглядом.

Был бы я нормальным больным, самое время начинать возмущаться: в самом деле, сколько можно! Получить медкарту в регистратуре – целый подвиг. Пока регистратор – неторопливая старушка-божий одуванчик – отыщет хотя бы одну, уже полдня пройдет. А приставленная к ней помощница то и дело бегает курить и крутить задом в рентгеновский кабинет. Очередь, конечно, знает всё. Удивительно, с какой скоростью распространяется бесполезная информация! Кто, когда и зачем сказал вот этой спортивного вида молодой мамаше с низким грудным голосом, что в рентгене устанавливают новый аппарат для флюорографии, что понаехало аж пятеро молодых мастеров наладчиков, а коллектив в поликлинике сплошь женский, даже хирург и гинеколог, так что сами понимаете…

Только я не простой пациент.

Впрочем, пусть хоть весь персонал соберется вокруг флюорографистов, пусть пьют там чай с тортом и домашней выпечкой – предметом негласного соревнования тех медичек, которые могут похвастать и черными чулочками, и высокими каблуками, и максимально короткими полами форменного белого халата, только не перед кем. А тут выпал шансик.

– Как вы сказали ваша фамилия… – дребезжит старческий голос из-за перегородки.

Солидный дядя с багровой шеей вымученно вытирает платком потные волосенки (честнее сказать – лысину), сипит: