Очи цвета горечавки. Книга 1.Рысь.

– Хорошенькая малышка,- резюмировал он, отворачиваясь.

Однако Никита медленно покачал головой и уже настойчивее повторил:

– Посмотри внимательнее. Она и правда нас видит.

На этот раз Влас чуть усилил природное зрение, позволяя глазному яблоку почти незаметно изменить свою форму, и опять вгляделся в девушку.

Так просто Никита не отстанет, девчонка чем-то привлекла его внимание, и на этот раз парень понял, чем именно. Она была одета в простые черные джинсы и белую футболку, скрывавшую очертания тела, и несколько выбивалась внешним видом из общей массы наряженных в бренды барышень. Однако, ее отличало не только и не сколько это. Ее лицо было абсолютно без эмоциональным, на нем не было ни любопытства, ни отрешенности, по которой можно было бы решить, что она думает о чем-то своем, ни скуки, ни нетерпения. Ничего. Мужчина попытался потянуться к ней ментально и прочувствовать ее настроение, но наткнулся на глухую стену. Словно девушка была неживой. Влас никогда не встречал среди Волков своего возраста такое потрясающее умение скрывать свои чувства. Ему стало не по себе. Он первым отвел взгляд и бросил Никите:

– Наверное, кто-то из правящей семьи.

– Для Рыси у нее слишком темные волосы,- отмел предположение друга Никита.

– Она девушка, Никита, девушки иногда красят волосы, знаешь ли,-бросил в ответ друг и коснулся волос стоящей рядом блондинки, - Правда, милая?

Та кивнула с абсолютно бессмысленной улыбкой на лице, и Власу пришло в голову, что он несколько перестарался, убирая ее недовольство и тревогу. Теперь она походила на безвольную куклу, и он опять заглянул ей в глаза, вызывая в себе волну задора и будоражащей кровь тревоги. Именно эта смесь добавляла обычно девушкам азарта. Он направил эти эмоции девчонке, однако сбился на пол пути, так как друг опять ткнул его локтем.

– Я никогда не видел ее среди членов правящей семьи.

Влас чертыхнулся про себя и опять повернулся к Никите:

– А ты с ними чай пьешь по четвергам что ли? И знаешь всех по именам? Может, она дальняя родственница, мне по чем знать?

– Мне кажется, она вообще не Рысь, более того, по-моему, она человек,- проговорил Никита медленно. Если минутой ранее это казалось ему неудачной догадкой, то сейчас мужчина уже готов был на это поспорить.

– Не мели ерунды,- оборвал его друг, однако возвращаться обратно к стоящей и смотревшей на него открыв рот девушке не стал. Никита убил на корню весь азарт, и Власу не оставалось ничего другого, как щелкнуть у носа девушки пальцами и бросить,- Исчезни.

Через пару часов блондинка сможет контролировать свои эмоции сама и даже не вспомнит о знакомстве с Волками.

Влас перевел взгляд на странную незнакомку и прицокнул языком. Она покинула свое место у барной стойки и проталкивалась через толпу в противоположную от парней сторону. Девушка двигалась довольно неуклюже для Рыси, хотя и намного более гибко, чем обычные люди, и Влас готов был с неудовольствием признать, что Никита, похоже, прав.

Она была очень молоденькой, и если бы и впрямь принадлежала правящей семье, то вряд ли появилась бы в таком месте без охраны.

Мужчины не сговариваясь направились вслед за девушкой.

Глава 2.

Кире показалось, что она увидела знакомое лицо среди сидевшей на диванчиках за столиком компании, и она направилась прямиком туда. Однако, подходя все ближе, девушка потихоньку замедляла шаг. Окружавшие Марту мужчины мягко говоря не вызывали доверия: были намного старше и, в отличие от большинства народу в клубе, были пьяны.

– А, это, наверное, твоя милая подружка,- произнес сидящий ближе всего к проходу мужчина и улыбнулся. Он по-хозяйски обнял Марту за талию и подмигнул Кире.

Марта скинула его руку и, извинившись, встала. Кира тотчас оттащила ее в сторону подальше от столика и заглянула в глаза:

– Что происходит Марта? Кто эти люди?

От подруги тоже исходил запах алкоголя, и Кира сомневалась, что получит адекватный ответ. Марту немного шатало, она беспричинно улыбнулась, а затем придвинулась ближе.

– У меня проблемы, детка. Я должна им денег,- проговорила она достаточно связно, опасливо оглядываясь.
– Не спрашивай почему, очень долго объяснять.

Кира хотела было предложить подруге попросить у родителей или взять взаймы у друзей из университета, ибо Марта не могла не знать, что заработок Киры весь уходил на оплату съемной квартиры и свободных денег у нее не было. Однако девушка не произнесла этого вслух. Сумма была большой, иначе Марта и сама бы догадалась занять у знакомых.

– Что я могу сделать?
– спросила Кира.

Подруга не ответила, лишь отвела взгляд, и Кира поняла, что именно на уме у бывшей одноклассницы. По позвоночнику пробежал неприятный холодок. Марта была одна из немногих людей, кто знал о ее способностях. Но кроме того подруга знала и то, какие неприятные последствия могут быть у их использования.

Все началось еще в детском доме, когда Кире было лет семь или восемь. Она простудилась и, пока все дети были на прогулке, сидела одна в комнате и листала книжку. Стены приюта всегда ее душили, девочка предпочла бы находиться на свежем воздухе в любую погоду, будь то гроза или вьюга, лишь бы не сидеть в этом сером здании, не навевавшим ничего, кроме чувства безысходности. Она слышала детские голоса и шум листвы на деревьях через открытое окно, и сердце сжималось от грусти. Наконец Кира резко захлопнула книгу и слезла с кровати.

Убегать тайком на улицу смысла не было, это она поняла уже давно: найдут и накажут. Поэтому девочка не таясь направилась прямо к кабинету одной из воспитательниц, дежуривших сегодня. Она осторожно постучала и, дождавшись разрешения войти, открыла дверь.

В небольшой пыльной комнате сидела довольно таки тучная женщина в белом халате. Стремления ходить в этом видавшем виде больничном халате при том, что ты не врач и не медсестра, Кира никогда не понимала. Сейчас уже во взрослом возрасте она приходила к выводу, что, возможно, это придавало воспитательнице значимости в своих собственных глазах или что-то типа того.

Женщина подняла взгляд на вошедшего ребенка:

– Корсакова, чего тебе?

Кира молча подошла к обшарпанному столу и посмотрела на женщину:

– Можно мне выйти во двор к другим детям?

– Ты сама знаешь ответ, иначе была бы уже на улице.

– Мне ничего не болит, я уже совсем здорова, можно мне, пожалуйста, выйти на улицу?
– еще раз спросила девочка, на этот раз посмотрев воспитательнице прямо в глаза.

Девочка и сама не знала, откуда в ней появилась эта дерзость не только придти сюда, но вот так повторять свою просьбу дважды. И из-за одной такой попытки воспитательница могла выйти из себя и запросто запереть ее в чулане на пол дня, вне зависимости от того, простужена Кира была или нет.

– Тут не ты решаешь, насколько кто болен. Выйди,- бросила женщина и опять уткнулась в разложенный на столе кроссворд. Ее одутловатое лицо чуть покраснело, и было видно, что разговор ей досаждает.