Очи синие, деньги медные

"Хорошенькая... Уйдет она от меня. Хоть бы ребенка родили... Напоминал бы мне о ней..."

Ночью они долго молчали. Потом он спросил грубовато:

– Ты за меня замуж-то хочешь?

– Да, - был ответ. Но он видел - лежит, надувшись, как обиженный котенок, и левой ступней все задумчиво качает.

– Но как же нам пожениться? Если ты теперь с этой фамилией... Надо справку, что его нет?.. Не разводиться же?..
– Наташа безмолвствовала.
– Может быть, в местный ЗАГС пойдем?

"Конечно, думает о том, что сменив фамилию, лишится наследственных прав... Привыкла все-таки к хорошей одежде, к хорошему питанию. Все ясно."

Не сговариваясь, утром собрались и, угрюмо простившись с тетей Варварой, пошли к остановке автобуса. Андрей предчувствовал, что теряет Наташу, но словно и сам лез в огонь. Пусть. Надоела неопределенность. Хочет - пусть уходит.

К обеду они были в городе. Квартира не сгорела, дверь не ломали, никаких записок. Колотюк, видимо, нашел для ансамбля нового скрипача... Аня, может быть, со слов того же Колотюка проведала про "коханую" Андрея... И у Нины наверняка появился мужчина, который, не зная ее прежнюю, вполне оценил теперешние ее прелести...

Наташа, не разговаривая с Андреем, накрасилась и ушла. Он остался один, стоя у тюлевой грязной занавески, постыдно желая ей победы.

Может быть, и вернется - толстые любят искусство. Скрипка, она ведь тоже знак красивой жизни?..

Женщина вернулась через два дня, рано утром. В новом белом плаще, намазанная, как мазалась год назад, пахнущая двумя или даже тремя сортами духов, головка гордо вскинута, лишь синие глазки смотрят вниз и в сторону... В руке сумочка. Андрей молча ждал.

Как-то нелепо тыча коленками в воздух, Наташа приблизилась, жалобно вздохнула.

– Ты меня не обнимешь?

Андрей обнял маленькую женщину

– Пришлось остаться... иначе никак. Но я... я только через резинку разрешила...

"Она, в самом деле, дурочка?.. Убить ее сейчас?.. Выбросить в окно через стекло? Или просто она относится ко всему этому спокойно? Другое поколение?.."

– Теперь мы можем уехать хоть за границу...
– лепетала красавица, уткнувшись ему в грудь и крутя мордочкой.

"Боже!.. Какой стыд!.. И кто я в таком случае?!"

Но что верно, то верно - теперь можно было и уехать.

27.

Они рассудили так: племянник с друзьями не выпустит ее из города. Коли прописалась, получила деньги, значит, своя.

Она, конечно, с согласия Саши пошла к Сабанову, якобы откупиться, приготовив для него две тысячи рублей. Сейчас, наверное, у дома кто-то дежурит... Пусть стоят. Андрей и Наташа что-нибудь придумают.

Задернув тюлевые шторы и сев спиной к окнам, достали свои и чужие паспорта. Сабанов Андрей Михайлович... Мамина Наталья Игнатьевна... Шахтер Лыков Алексей Иванович с сумрачным лицом. Двадцатилетняя Шагурина Елена Михайловна.

Лететь в Москву надо, конечно, по чужим паспортам. Андрей запер Наташу и, пошатываясь, как пьяный, вышел на улицу. Погрозил вдаль кулаком, довольно громко крикнул:

– С-сука!..
– Изобразил дело, как бы Наташи у него уже нет. Они следят за ним из какой-нибудь машины или из окон дома напротив.

Купил пива, из горлышко выпил, пристал к незнакомой женщине, что-то невнятно пробормотал ей - она отмахнулась, он за ней. Ему надо было в кассу аэроагенства. К счастью, она располагалась рядом с супермаркетом, тем самым, с которого все некогда и началось. Зашел под жестяные грозди винограда, вышел с бутылкой красного вина, которую не прятал. Постоял перед дверью агентства, как баран, почесал затылок, открыл дверь.

Купил два авиабилета на ночной рейс в Москву.

Снова выкатился на улицу, изображая пьяного, поймал такси, проехал двести метров до дома. Пусть думают - он теперь в одиночку шикует.

Наталья мылась в ванной. Раскрытая сумочка с деньгами в банковских перевязках лежала на столе, рядом с документами.

– Летим ночью...
– сказал через дверь Андрей Наташе.
– Я сейчас на телеграф, позвоню знакомому администратору в Москву. Никому не отпирай..
– И снова вышел на улицу, шатаясь и руки свесив, как бы совсем уже невменяемый. Повернул к центральной почте, скользнул за дверь с надписью "МЕЖДУГОРОДНИЕ ПЕРЕГОВОРЫ", вынул из записной книжке вложенную туда телеграмму Лексутова с номером телефона ( из тщеславия не выбросил). Как его зовут? Юрий Владимирович? Да, да, как покойного Андропова...

Бывают случаи везения.

– Аллё-у?..
– Трубку в Москве сняли. И это был, конечно, он, шарик с дребезжащим смехом.
– Если дама, сразу говорите уменьшенное имя...

– Мне бы директора антимонии, - Андрей нарочно не представился.
– Звоню из глубины сибирских руд...

– Постой, постой! Уж не второй ли это Ойстрах или не третий ли Паганини, если Ойстрах был вторым Паганини?.. Но, милый! Сейчас никаких конкурсов... Ты опоздал! Список утвержден!

– А за бугром?
– тихо спросил Андрей.

– За бугром? Где доллары в реке цепляют багром? О-о, ай андестед!..
– заливаясь смехом, закричал Лексутов.
– Ми будем обсуждать.

Договорились, что завтра, в двенадцать часов дня он ждет Андрея и Наташу возле гостиницы "Украина". Номер закажет.

Андрей снова вернулся, петляя, к своему дому, постоял, держась обеими руками за бетонную стену дома. Лишь бы не переиграть - если милиция схватит, пропали билеты. И удостоверение спортобщества "Труд" не поможет. Они уже поняли, как оно оказалось у скрипача...

А насчет Наташи пусть продолжают гадать, когда же она успела от него выскочить и куда могла деться.

Оглядываясь, вошел в квартиру - мокрая, румяненькая, чистая Наташа встречала его, лежа на раскрытой постели.

Андрей от смущения угрюмо поделился своими тревогами. Не ворвутся же эти люди сюда под каким-нибудь предлогом, например, напялив милицейскую форму.

– А я им вякнула, что после тебя в парикмахерскую закачусь...
– замурлыкала Наташа.
– Ты говоришь: глупая, а я соображаю.
– Пусть бегают, парикмахерских в городе до фига...

Андрей обнял ее и шепотом рассказал о своем звонке в Москву.

Они проспали до вечера... Уже в темноте, не зажигая света, привычно собрали чемоданы. Надо было теперь каким-то образом выбраться в аэропорт.

Андрей снова потащился на улицу, уже как бы протрезвевший, с больной головой. Долго стоял на углу, приложив ладонь к сердцу. Наконец, ему повезло - шла мимо белая длинная машина с красным крестом. Приплясывая, как от нетерпения, Андрей замахал руками - "скорая помощь" остановилась.