Очищение огнём

Леша конспектировал рассказ Екатерины.

– Дальше больше, – продолжила Большакова. – Через неделю ровно в это же время звонят в дверь. Я открываю и вижу коробку. Внутри кто-то скулит. Открываю коробку, а там внутри щенок. Маленький корги. Я снова написала тому человеку. В ответ тишина. Он подумал, что я сама к нему липну. Покупаю подарки и выставляю это как его заслугу. Мы с ним даже поссорились.

– И что вам не нравится? У вас появился поклонник, – говорил Шмелев.

– Третий подарок – это нечто. Снова прошла неделя. Опять звонок. На пороге черный пакет. Со стороны казалось, что мусор. Любопытство меня когда-нибудь погубит. Однако я заглянула внутрь. Вы не поверите, что там было. – Екатерина остановилась и сделала глоток кофе. – Куча секс-игрушек. Кляп, латексный костюм, разные пробки. Понимаете, о чем я?

Шмелев хотел засмеяться, но смог сдержать себя.

– На самом деле, нет, – признался Леша.

– Четвертый подарок меня поверг в шок.

– Ваш поклонник не пытался связаться? Может, в пакете лежала записка?

– Записка была в четвертом, – сказала Большакова и вернулась к рассказу о третьем подарке. – Когда я получила игрушки, сразу написала тому парню. Думала, он со мной играет. Грубо говоря – стебёт. После этого он вообще перестал со мной общаться. Бред же, скажите!

– Так что в четвертом? Вы принесли записку?

– Записка есть, – женщина достала из сумочки смятую бумажку и дала ее сыщику. – Я сначала ее выкинула. Потом достала из урны. Посчитала, что вам понадобится.

Шмелев небрежно положил ее на стол. Даже не раскрыл.

– Четвертый подарок, Екатерина.

– Да, точно. В этот раз на пороге стояла праздничная коробочка с бантиком. Меня сразу передернуло. Я забрала коробку в квартиру и открыла. Вонь стояла бешеная. Внутри оказались мертвые котята и записка. – Екатерина допила кофе и кинула стаканчик в урну рядом со столом. – Что мне делать? Найдите эту тварь! Мне страшно выходить из дома. Специфика моей работы предполагает выезды на студию.

– Кем вы работаете? – спросил Шмелев и взял в руки записку.

– Я читаю новости на канале «Сизовград ТВ». – Нога ее тряслась.

– Давно я телевизор не смотрел.

Он развернул мятый лист и прочитал:

«Я люблю тебя, дорогая! Эта жертва для нашего лучшего будущего! Скоро я приду к тебе в гости, и мы опробуем мои подарочки. С нетерпением жду этого момента. Хочу…».

Шмелев решил остановиться. Дальше мужчина в подробностях описывал, как он будет развлекаться с Екатериной. Леша отложил лист и посмотрел на Большакову.

– Какие у вас мысли? – спросил Шмелев.

– У меня? Свалить из города!

– Вы не поняли. Может, есть предположения, кто это мог быть?

– Ни одной мысли.

– Хорошо, я все записал. Оставьте адрес и номер телефона. Думаю, поставим вам камеру в подъезд и будем наблюдать.

– Камеру? И все? Может, отдадите записку на экспертизу? Пусть вычислят его по почерку, – быстро говорила Большакова. – Я теперь буду сидеть на успокоительных. Как мне ездить на работу?

– Во-первых, я сыщик, а не сотрудник полиции. У меня нет возможности провести экспертизу. Во-вторых, вы можете взять отпуск. Вы же сами говорили, что он каждую неделю подарки носит. В один и тот же день. Значит, мы знаем, когда он к вам придет в гости, – говорил Шмелев.

– Я смогу вам позвонить, если что-то случится?

– Конечно, в любое время. – Леша дал женщине визитку.

– Спасибо вам.

Женщина встала и неторопливой походкой вышла из кабинета. Шмелев заметил, что ноги у нее подкашивались. В кои-то веки к нему пришли не за помощью в разоблачении неверного супруга. Эти любовные войны у него в печенках сидят. Тут тоже был налет влюбленности, только он проявлялся в мании, психологической нестабильности. Дело плевое, но ему оно начинало нравиться.

***

Бильярдный клуб находился на окраине города. От квартиры Иды и Славика довольно далеко. Он представлял собой потрепанное здание с неоновой вывеской. На ней изображен треугольник, который опоясывал шары на столе. Максим зашел внутрь. Интерьер был выдержан в деревянном стиле. Даже пахло дубом. В зале три бильярдных стола. Две «американки» и один «русский». Он прошел к бару и сел за стойку. Толстый мужчина с густой рыжей бородой, в кожанке посмотрел на него как на чужака.

– Что хочешь? – спросил он.

Ни приветствия, ни уважения. Максим чувствовал себя не в своей тарелке. Видимо, вечером тут собираются байкеры. Что тут делал Славик – вопрос.

– Пива мне, темного.

– Конкретнее, – сказал мужчина.

У него не было даже бейджика.

– Есть бельгийский стаут?

– Значит, сечешь в пивасе?

– Так, слегка, – улыбнулся Макс.

Байкер налил пинту и поставил ее на стойку. Максим сделал глоток, внимательно изучая обстановку. Во всем клубе он был единственный посетитель.

– Слушай, ты ведь тут не просто так, – сказал бородач. – Выкладывай.

– С чего взял?

– К нам галстуки не приходят.

Галстуки? Они так называют офисных работников?

– В общем, я сыщик.

– Следак, что ль? У нас вчера одного порезали, но я ничего не видел. Мужики разбирались на улице.

– Нет, я по другому делу. И я не следователь. Частный сыщик.

– Серьезно? Вот людям делать не хер! Платить за сыскную псину.

Максим пропустил мимо ушей реплику бармена. Ему нужно наладить контакт, а не встревать в разборки.

– Короче, ты знаешь этого парня? – Максим дал фото Славика бородачу.

Он посмотрел на фотографию, потом перевел взгляд на Макса.

– Что малой натворил?

– Ничего. Пропал он.

– Да не чеши! Его тут все знают. За него мужики любого уделают. Если он и пропал, то в пилотке у какой-то бабы!

– Хороший парень?

– Слава хоть и щуплый, но базарит как мужик. Любого заткнет. А как он на байке гоняет – жесть!

Ида скрыла от Максима этот факт из его биографии. Говорила, что спокойный и покладистый, а оказалось, проводит время с байкерами. Может, он сам недоговаривал сестре о своей второй стороне жизни?

– Перед исчезновением он проводил время у вас в клубе. Ты тогда работал?

– Дай вспомнить. – Бородач взял с полки за спиной бурбон и налил себе в стакан. Залпом осушил его и сказал: – Последний раз я его видел на той неделе. Он с кентами в «американку» рубился. Потом подошел ко мне. Попросил налить стопку водки и вышел на улицу.

– Вернулся обратно?

– Нет, так и свалил. Его друганы счет оплачивали.

– Камеры есть на улице?

– Какие камеры, галстук? Если бы мы повесили камеру, то половину наших пересажали бы. Тут под вечер такие замесы происходят, что ну его на хрен!