Очиститель языка

– О, Господи! Сэм, неужели ты заложишь _э_т_о_ в машину? Она же перегорит.

– Ничего, Уиллард, зато докажем, что наш очиститель языка работает по-настоящему.

Сэм тут же отпечатал цитату из газеты и опустил листок в прорезь аппарата. Машина, не колеблясь, ответила: "Ни один студент не похож на другого".

– Ты только посмотри, Сэм! В нашем переводе появляется хоть какой-то смысл. Попробуй еще.

– Отлично, Уиллард. Вот еще одно место из этого же интервью: "Таким образом, в студенческой аудитории наряду с индивидуумами, чья интеллектуальная мотивация прозрачна, встречаются и такие, в понимании которыми задач обучения столь же мало определенности, сколько в очертаниях аморфного облака, в котором конденсируются наши неосознанные стремления и желания, собираются духовные миазмы нашего существования".

Получив очередную головоломку, машина ответила: "Одни студенты знают, чего они хотят, а другие - нет".

– Довольно, Сэм, и так ясно: прибор первоклассный. Где эти чертовы судебные бумаги?

События, последовавшие за этим, давно ушли в прошлое. Уиллард с помощью своего изобретения все-таки раскопал во что ему обойдется развод. Кончилось тем, что его действительно оставили в дураках. Зато теперь, расшифровывая юридическую корреспонденцию, приходившую от жены, он хотя бы понимал, как им удается облапошить его. Говоря по совести, это его уже не так беспокоило. Они с Сэмом намеревались заработать кучу денег, предлагая свой прибор различным государственным и частным организациям. Повсюду - в образовании, бизнесе, делопроизводстве - ощущалась потребность в устройстве такого рода. И пусть Дженет забирает себе все, пожалуйста. В глубине души - Уиллард ни за что бы в этом не признался - он даже рад был избавиться от кота и собаки. Гонорары за изобретение очистителя языка окупят все.

Уиллард предоставил Сэму заниматься продажей прибора. Завершив свои разводные дела и оставшись без гроша, он явился к Сэму с надеждой на гонорар.

– Ну как наши дела, Сэм? Как идет продажа очистителя?

Сэм выдвинул ящик стола, достал чек на пять тысяч долларов и протянул другу.

– Это твоя доля, Уиллард. Пока удалось продать три штуки, но заказы поступают.

– Черт побери, Сэм! Я знал, что так оно и будет! Кому ты продал эти три прибора? Держу пари, наши клиенты - солидные фирмы, которые постоянно имеют дело с государственной инспекцией.

Сэм усмехнулся.

– Все три закупил профессор Шустер с Юридического факультета.

– Ну, конечно!
– Уиллард хлопнул себя ладонью по лбу.
– Как же я не догадался! Юристы, вот кому прежде всего требуется наша машина. Адвокаты, которые несут чепуху, ни бельмеса в этом не понимая. Они сделают нам рынок на пятьдесят лет вперед. А зачем очиститель языка старине Шустеру?

– Ты не совсем прав, Уиллард. Шустер пишет книгу по юриспруденции. Первый вариант не прошел в издательстве. Говорят, наукообразия мало или что-то в этом роде. Наш очиститель - то, что надо в данном случае.

– Я тебя не понимаю, Сэм.

Беспомощная улыбка появилась на лице Уилларда.

– Если труд Шустера недостаточно запутан, то при чем здесь очиститель?

Сэм, довольный произведенным эффектом, откинулся в кресле и принялся объяснять:

– Уиллард, дружище, в физике есть такой закон. Называется, Закон большого пальца. Так вот, он гласит: если процесс развивается в одном направлении, то можно с уверенностью сказать, что этот процесс может идти и в противоположном направлении.

До Уилларда наконец дошло.

– Ты хочешь сказать... Ты хочешь сказать, что...

– Вот именно, старина. Я совсем немного изменил схему, и теперь наш друг Шустер запихивает текст, написанный нормальным языком, туда, где у нас был "Выход", а на "Входе" получает свою бессмыслицу. Теперь его книга станет бестселлером у законников.

Уиллард от потрясения не мог придти в себя. Судьба сыграла злую шутку с его детищем. Он в растерянности уставился на Сэма, удовлетворенно посмеивавшегося в своем кресле.

– Ты посмотри на это с другого конца, Уиллард. Те, кто будут читать эту книгу все равно не способны уловить ее смысл, да и плевать им, понимают они ее или нет.

Уиллард молчал. В кабинет впорхнула секретарша Сэма.

– Извините, профессор, вам заказное письмо из Вашингтона. Мне показалось, это срочно. Еще раз простите, что беспокою вас.

– Хорошо, Сьюзан. Спасибо.

Девушка вышла. Сзади она смотрелась просто убийственно: стройные ножки, соблазнительно подрагивающие бедра, обтянутые узким платьем. Уиллард позабыл обо всем на свете.

– Спокойно, Уиллард, - прокомментировал наблюдательный Склански. Если память мне не изменяет, твои неприятности начались именно из-за блондинки, так что на эту лучше не заглядывайся. Лучшая секретарша из всех, что у меня перебывали.

– Ты, как всегда, прав, Сэм, но девица - чудо.

– М-м-да, - бормотал Сэм, просматривая письмо и хмурясь, - послушай, Уиллард, это из Пентагона, управление научно-технических разработок Министерства обороны. Некоторое время назад я послал им заявку, описал возможности нашего прибора. Он же им чертовски необходим, чтобы разобраться во всей этой канцелярщине, которую они тоннами получают от фирм-производителей.

Вот какой текст сочинил их юрисконсульт:

"Отвечаем на ваш исходящий запрос от 28 октября. Тщательно рассмотрев и взвесив все аспекты возможных последствий практического применения очистителя языка в его предлагаемом варианте и возможных будущих модификациях, мы пришли к заключению о том, что это изобретение не может не сказаться - и не обязательно благоприятным образом - на финансово-экономическом положении авторов, их социальном статусе, а также физическом благополучии. Идя навстречу высказанному вышеуказанными авторами пожеланию о выплате им вознаграждения (навечно или пожизненно, в зависимости от того, какой срок выплаты их больше устраивает) в размере одного миллиона долларов ежегодно, мы в свою очередь напоминаем, что одновременно они должны принять на себя обязательство следовать духу и букве Закона о военных секретах от 1947 года, часть 12 раздел 19.321 (см. Приложение). Договоренность на обоюдовыгодных условиях будет достигнута по возвращении нам прилагаемого документа с подписями указанных авторов. Договоренность на всех прочих основаниях исключается".

Сэм спрятал письмо в ящик и принялся барабанить пальцами по деревянной крышке стола.

– Ну как, Уиллард? Ты хоть что-нибудь понял в этом?

Он пролистал все пятьдесят три страницы напечатанного на тонкой бумаге через один интервал Закона о военных секретах 1947 года и продолжал:

– Что до меня, Уиллард, мне кажется, наш очиститель языка просто напугал этих вояк. Представляешь, получают они от подрядчиков прожект производства каких-нибудь там систем, само собой под большие кредиты. А в чем смысл предложения - не поймешь, столько всего накручено. Подключают они наш очиститель: раз-два, ответ готов. Очередная туфта. Да и самим производителям такой прибор пригодится, чтобы отбиваться от государственной бюрократии. В общем, каждому станет ясно, какие мысли вкладывает в свои словесные выкрутасы противная сторона.

– О, Господи! Сэм, я отказываюсь понимать что-либо. Нужно провести это послание через наш прибор. У тебя в лаборатории осталась исходная модель?

– Дело говоришь, Уиллард, пошли.

Машина проглотила пентагоновскую бумагу. За письмом последовал Закон о военных секретах от 1947 года на пятидесяти трех страницах. Над этой задачей машина задумалась. Прошло ровно сорок три секунды. Где-то в недрах прибора перегревались полупроводники, на полную мощь работал усилитель, едва не порвалась лента механической передачи. Наконец расшифровка завершилась. Ответ машины был следующим: "Немедленно подпишите заявление. Забудьте навсегда о вашем изобретении и получите пожизненное вознаграждение - один миллион долларов в год. Не подпишите - они расправятся с вами, и следов никто не найдет".