Очнись! Выжить и преуспеть в грядущем экономическом хаосе

В октябре 2003 г. Баффетт заметил: «Наша (т. е. американская) экономика ведет себя, как исключительно богатое семейство, владеющее огромным поместьем. Чтобы потреблять на 4 % больше, чем мы производим (а такова величина торгового дефицита США), мы изо дня в день распродаем части поместья и увеличиваем залоги, которые ложатся на то, чем мы пока владеем». (Между прочим, с тех пор дефицит торгового баланса США увеличился до 6 % ВВП.)

И это человек, избежавший участия в «мыльных пузырях» интернет-предприятий и предупредивший о последствиях подобной лихорадки, человек, владеющий крупными запасами валюты (по последним подсчетам, на сумму 24 млрд дол.), причем большая часть этих запасов представлена не в валюте США. Вас предупредили!

Баффетт не только предрекает неминуемый обвал доллара США (и в этом мы – смиренно, принимая во внимание соотношение его и нашего состояний – согласны с ним). Он настойчиво призывает США к протекционизму. Да-да, даже столь сообразительный человек следует губительному зову экономики «темных веков», и благодаря влиянию Баффетта опасность таких призывов для мира становится еще более реальной, ибо к ним все более прислушиваются. Уоррен Баффетт обратил внимание на ежегодный торговый дефицит США, равный 500 млрд дол., и он хочет, чтобы администрация США сделала что-то с этим дефицитом. Он хочет, чтобы всем американским экспортерам выдавали сертификаты на импорт, указывающие долларовый эквивалент стоимости экспортированных ими товаров. Для того чтобы иметь возможность продавать свои товары на американском рынке, импортеры должны будут приобретать такие сертификаты. Этот процесс допускает импорт только тогда, когда его стоимость равна стоимости экспорта, – и voila, уравновешивает внешние позиции США и устраняет дефицит торгового баланса.

Для торговли это, конечно, таможенный тариф, поскольку импортные товары будут, очевидно, дороже. Кроме того, такой план нарушит почти все торговые договоры, подписанные США, в том числе договор с ВТО. Другие страны, естественно, прибегнут к ответным мерам, и разразится торговая война, все участники которой начнут, как в 30-х годах XX в., мстить друг другу, что возымеет страшные последствия.

Хотя план Уоррена Баффетта вряд ли будет реализован (в конце концов, каким образом США смогут в один момент заместить огромный объем товаров, который они закупают за рубежом?), его идея – одна из многих протекционистских схем, которые обсуждаются влиятельными фигурами американского истеблишмента.

Дик Гепхардт, один из ведущих конгрессменов, предлагает установить международную минимальную заработную плату. По его мнению, такое нововведение способствовало бы «выравниванию площадки», на которой играют страны и с высокими заработными платами (т. е. неэффективные страны), и с низкими, одновременно укрепляя доходы рабочих в странах третьего мира. Разумеется, осуществить подобную схему было бы почти невозможно. Хотя этот план Гепхардта ориентирован именно на страны с низкими заработными платами, большинство из них, в частности Китай, отвергли бы его.

Но скрытый смысл предложения Гепхардта ясен: США необходимо заставить других подчиниться американскому желанию сократить дефицит торгового баланса. И это должно быть сделано даже ценой создания того, что, в сущности, является протекционистскими барьерами!

Люди, подобные Гепхардту и Баффетту, не учитывают того, что США фактически извлекают пользу из торговых отношений с Китаем. Собственно говоря, дешевые китайские товары помогают подавлять инфляцию в США (за счет «эффекта Wal-Mart»), поскольку цены на многие товары снизились вследствие безжалостной конкуренции со стороны китайских производителей.

Более того, поскольку объемы экспорта из США меньше китайского импорта в страну, США расплачиваются за реальные, материальные товары клочками бумаги, которые могут обесцениться и будут обесценены, – облигациями собственного государственного долга и собственной валютой.

Такая возможность для США будет все более сужаться, и им придется попросту меньше импортировать из стран вроде Китая, которые начнут требовать в качестве оплаты что-то иное, нежели облигации Казначейства США или американские доллары. Этот процесс будет носить естественный характер, поскольку доллар США подвергнется девальвации. Впрочем, всего этого может и не произойти, если США начнут проводить агрессивную протекционистскую политику и форсируют темпы того, что в США называют «реформой», т. е. попытаются деформировать функционирование рынков безумными протекционистскими схемами, которые приведут к глобальной экономической катастрофе.

Финансовые инструменты массового уничтожения

Хотя мы – не сторонники протекционистских предложений м-ра Баффетта, но наиболее согласны с его взглядами, касающимися развития финансовых рисков, связанных с производными инструментами, которые изобретены для того, чтобы переложить риск с одних на других.

Баффетт обвиняет подобные инструменты, множащиеся в финансовом мире, в том, что потенциально они являются оружием массового финансового уничтожения, и такие обвинения не лишены оснований.

Применение этих производных инструментов началось взрывообразно и параллельно с развитием технологий «черного ящика», позволяющих измерять и ограничивать риск. Время от времени производные инструменты или дериваты, представляющие собой по большей части договоры между банками, учреждениями и правительствами о сделках по уровням процентных ставок, валютных курсов, кредитных рисков, вызывают шумиху в прессе, причем тогда, когда они дают сбои.

В начале 90-х годов XX в. игра на рынке дериватов обернулась против округа Ориндж: богатый пригород Лос-Анджелеса обанкротился. Большие убытки на дериватах понесла крупная компания, производящая товары домашнего обихода, Procter & Gamble. Та же участь постигла Gibson Greetings, компанию, занимающуюся изготовлением поздравительных открыток. Конечно же, никому и в голову не приходило, что эта компания начнет играть на сложных финансовых рынках!

У дериватов долгая история, но на мировые финансовые рынки они стали оказывать огромное воздействие лишь сегодня. Японские торговцы рисом продавали свои урожаи на корню, заключая форвардные контракты на рис еще в XVII в. для того, чтобы оградить себя от неурожаев. На рынках всех товаров массового спроса «фьючерсные» рынки существуют многие века.

В общем, производные контракты включают фьючерсные и форвардные контракты. Эти разновидности финансового сильнодействующего наркотика, в сущности, являются опционами (т. е. правами, но не обязательствами купить) или фьючерсами (обязательствами купить). Сегодня фактически любой актив, которым широко торгуют, охвачен такими контрактами. Существуют также свопы, операции обмена, позволяющие участникам «обменивать» движения процентов, платежей и т. д., деноминированных в разных валютах, или делать то же самое с рядом других опционов.

Если это воспринимается сложно, то лишь потому, что на самом деле сложно, и именно эта сложность и непрозрачность рынка дериватов вызывают у м-ра Баффетта кошмары.

Дериваты необычайно полезны. Например, фермеры сегодня могут торговать фьючерсами на погоду в будущем и смягчать воздействие плохой погоды на свои посевы. Однако естественным следствием всей этой полезности оказывается то, что рынок становится настолько большим и настолько нерегулируемым, что во многих случаях рассчитать уровень риска невозможно.

Нас как авторов этой книги особенно заботят так называемые кредитные дериваты – контракты, которые оплачиваются в случае банкротства определенной компании или даже страны.

Суть таких дериватов заключается в том, чтобы позволить держателям облигаций, выпущенных компаниями или странами, «хеджировать» сделанные ими ставки, получая то, что по сути дела является «страховкой» от наихудшего случая – дефолта по кредитам. Все это замечательно, однако остается проблема, называемая риском «контрагентов», которая возникнет, если люди, давшие обязательство расплатиться, не смогут его выполнить.