Оцифрованный человек

Округлившимися глазами девушка уставилась сначала на Некромантию в разделе навыков, а потом на "Отпечаток скверны". Прочитала описание. Перечитала еще раз.

– Что все это значит?
– спросила, наконец, эльфийка у выжидающе смотрящего на нее старика.

– Это значит, что ты провела много времени на земле, пропитанной скверной. Обычно это дает временный эффект, но ты умудрилась еще и умереть там и попасть в одну из наших старых ловушек-душеловов, что только закрепило эффект, сделав его постоянным. Иначе говоря, из обычной волшебницы ты стала неинициированным чернокнижником с уклоном в некромантию. Ну а твоей инициацией займемся уже мы. Все равно у тебя нет другого выбора.

– Идем, - приказал он, и волшебница подчинилась.

Вместе они вышли из комнаты и, пройдя по короткому коридору, оказались в огромной пещере, поделенной надвое неширокой, но бурной подземной рекой, через которую был перекинут широкий каменный мост. По всей пещере были хаотично расположены небольшие каменные дома, поражавшие своим разнообразием. Часть домов была выдолблена прямо в скалах.

На улицах этого небольшого подземного города было немноголюдно, но все его обитатели носили одинаковые выцветшие от времени мантии и робы простого покроя. Жители были такими же разнообразными, как и их дома, являясь представителями большей части рас, населявших Энарон. Пожалуй, лишь две вещи объединяли их - бледность из-за подземного образа жизни и статус "Чернокнижник".

Не надеясь найти хотя бы зацепку в пустошах Шаррэн-Ха, Леанти попала в целый небольшой городок, населенный магами, практикующими чернокнижие и некромантию.

– После поражения в лесах Шаррэн-Ха некоторым из чернокнижников удалось сбежать. Поняв, что спокойной жизни на поверхности им не предвидится, они спустились в пещеры и нашли это место, ставшее им домом. Здесь мы можем спокойно жить, развиваться и экспериментировать. И нам нет дела до того, что происходит наверху. Многие из нынешних жителей города чернокнижников даже ни разу не были на поверхности, не видели солнца, не чувствовали его тепла, не наслаждались дуновением ветра, - ответил старик, которого звали Генарусом, пока они с Леанти шли по улицам этого города к стоявшей на берегу подземной реки невысокой башне.

– Но ведь вы как-то поддерживаете связь с поверхностью?
– спросила эльфийка. Ведь если это не так, тогда получается, что в этой общине чернокнижников процветает инцест, да и становится непонятно, откуда они берут пищу - не наколдовывают же, специализация не та.

– Догадываюсь, о чем ты подумала, - ухмыльнулся Генарус.
– Да, поддерживаем. Город неподалеку отсюда, в котором ты, вероятно, успела побывать на пути к пустошам Шаррэн-Ха, тоже принадлежит нам. Талантливые маги, родившиеся в нем, уходят в наши пещеры и присоединяются к нашей общине, а те из нас, кто не хочет или попросту не владеет темной магией, уходят на поверхность. От города на поверхности мы и провиант получаем. Так что проблем с кровосмешением или недостатком пище у нас нет.

– А почему никто не нашел вас, если о вашем существовании знают?

– Потому что до нас никому нет дела. Мы помогаем жителям этого города, заботимся о живых и умерших, ведь наша магия, пожалуй, даже более эффективна в вопросах излечения от болезней, чем школа Целительства. Ну и большая часть жителей этого города - потомки чернокнижников, не забывшие о своем наследии. Правда, это место - единственное во всем Энароне, где чернокнижники и некроманты могут чувствовать себя в покое и безопасности, - ответил старик, поднимаясь по ступеням башни. Открыв дверь, он пропустил вперед задумчивую эльфийку, на автомате прошедшую сквозь дверной проем, тут же закрывшийся за ее спиной.

– Добро пожаловать, юная волшебница, - могучий глубокий голос вывел Леанти из задумчивости, и девушка обнаружила себя стоящей перед невысокой трибуной, за которой расположились четверо магов и присоединившийся к ним Генарус, бывший среди них единственным человеком.

По краям трибуны сидели два пожилых темных эльфа - женщина и мужчина. Они смотрели на стоящую перед ними чародейку, по-прежнему кутающуюся в широкий плащ, с любопытством и долей ехидства. Третьим, по левую руку от занимавшего центральное место мага, сидел зверолюд-кот, скользнувший по новоприбывшей равнодушным взглядом и вернувшийся к изучению какого-то свитка. Место по правую руку от главного мага занимал уже знакомый Генарус.

А в центре сидел... лич. Высокий скелет, облаченный в такую же простую, как у остальных мантию, с висящим на костяной шее амулетом. Он сидел прямо, неотрывно глядя на замершую эльфийку своими провалами глазниц, в которых тускло мерцал синий огонек. Но не это привлекло внимание и несколько напугало чародейку. Руки скелета лежали на крупном фолианте, располагающемся прямо перед ним на столе.

Фолианте из черной обугленной человеческой кожи.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.

Элеас Бесс

Тип существа: высший лич (аватар).

Уровень: ???; Количество жизней/магической энергии: ???/???

Леанти смотрела на сидящего перед ней в центре трибуны лича. У нее просто не могло уложиться в голове, что самый знаменитый чернокнижник в истории Энарона, больше тысячи лет назад объединивший темных магов и пошедший войной против Эстромо, ценой своей жизни призвавший великого демона разрушения, легендарный "Черная книга" жив (насколько это слово применимо к личу) и сейчас сидит перед ней. В конце концов, история о последней Магической войне, прочитанная в библиотеке Бакколо, эльфику весьма впечатлила. Однако кое-что не складывается. В хрониках было написано, что Бесс вместе со своими сторонниками принес себя в жертву ради призвания Безымянного. Это как-то не вязалось с тем, что сейчас предводитель чернокнижников сидит перед ней и смотрит на застывшую соляным столбом чародейку своими черными провалами глазниц с едва тлеющими синими углями где-то в их глубине. Но многочисленные знаки вопроса (прямо как у Ошлана, что наводило девушку на определенные мысли, что не так-то прост Северный Лис, как кажется, даже с учетом его прошлого) вместо игровых данных об уровне и количестве очков жизни и маны практически не оставляли сомнений.

– Итак, у нас новый гость, - зазвучал тот же мужской голос, что приветствовал ее, казалось, проникавший прямиком в голову, минуя уши. Эльфийка в недоумении завертела головой, пытаясь обнаружить говорящего, ведь сидящие перед ней волшебники рта не раскрывали.

Голос тихо рассмеялся.

– Это я, - сидевший во главе стола скелет медленно, как-то даже лениво приподнял руку, привлекая внимание Леанти.
– К сожалению, бытие личем накладывает некоторые неприятные ограничения. Например, мне нечем говорить с биологической точки зрения, поэтому приходится использовать ментальную речь.

– Мастер Элеас, - взял слово Генарус, в отличие от лича говоривший более привычным бедной эльфийке, для которой было слишком много впечатлений за последний игровой день, способом - то есть, вербально, а не мысленно.
– Эта юная волшебница, была извлечена мной из одной из наших старых ловушек-душеловов.

– И судя по ее ауре, она умерла насильственной смертью после долгого пребывания в оскверненном месте, - закончил за Генаруса глава чернокнижников.
– Не ошибусь, если предположу, что нашу дорогую гостью зачем-то понесло на пепелище, оставшееся от Шаррэн-Ха, где она наткнулась на один из пережитков прошлого. Других мест, столь сильно пропитанных скверной, что она влияет на живых существ, в мире просто нет, остальные источники довольно скудны, и чтобы приобрести склонность к Некромантии, которую случайно закрепила ловушка-душелов, необходимо пробыть там не меньше года. Я прав?

– Истинно так, мастер Элеас, - с коротким кивком головой ответил Генарус.

– Воистину у судьбы не очень с чувством юмора, - хмыкнула сидевшая с левого края трибуны темнокожая женщина с собранными в пучок седыми волосами и заостренными эльфийскими ушами.
– Светлая эльфийка со склонностью к самому темному волшебному искусству. Может, она еще и жрица Мортаниса?

– Это невозможно, - покачал головой ее собрат по расе, сидевший с правого края.
– Первородные уничтожены, а из некромантов остался только мастер Элеас, занявший место первожреца. Он бы знал о существовании других служителей бога смерти.