Оцифрованный человек

– Восемь дней, да...
– протянула девушка, поджав ноги и положив подбородок на колени.
– А потом еще полгода до официального релиза... Мы же продолжим играть вместе, Энли?

Я оторвался от своего дела и посмотрел на Шэну. Жрица выглядела грустной, совсем не похожей на саму себя еще этим утром. Даже Эш, кажется, чувствовал, что ее что-то беспокоит, и, подойдя к кровати тифлингессы, ткнулся влажным черным носом в ее ноги. Девушка протянула руку и принялась почесывать волка за ухом, на что тот довольно зажмурился.

– Конечно, продолжим. Что за вопросы?

– Ну... Мы знакомы совсем недолго, но я привыкла к тебе и хотела бы и дальше играть с тобой. Но не могу отделаться от мысли, что вот-вот закончится бета-тест - и ты исчезнешь, как будто тебя и не было. И не появишься. Мне сложно это объяснить, - сбивчиво произнесла девушка. Я промолчал. Не говорить же ей, что моя жизнь действительно закончится вместе с бета-тестом, и до официального релиза я буду фактически мертв?

– Почему это тебя так беспокоит?
– спросил я. Инквизиторша зябко поежилась.

– Можешь считать меня дурочкой, сбегающей от реальности, но там, - она ткнула пальцем себе за спину, намекая на реал.
– Я боюсь людей. Меня пугают большие сборища, меня пугает сама перспектива общаться с кем-то... реально. Я потому и на службу в храм пошла. Там только я, еще два служителя и настоятельница. И мы почти не пересекаемся вне службы и столовой. А сейчас храм и вовсе закрыт на реконструкцию, поэтому я могу играть сколько угодно. В играх я чувствую себя... спокойно. И могу общаться с другими. Могу делать что хочу, потому что могу не бояться. Здесь смерть не навсегда, а общественное мнение незначительно. Это ожившая сказка, и я сказочная героиня. Это моя единственная отдушина.

В повисшей тишине было слышно лишь наше дыхание. Почему-то я чувствовал комок в горле, мешающий говорить.

– Я даже немного завидую Оцифрованному человеку. Для него все это - жизнь, а не игра, - Шэна тяжело вздохнула.
– Прости, если докучаю тебе, Энли. Я просто хочу, чтобы мой друг меня не покинул после того, как закончится бета-тест. Чтобы мы и дальше жили, путешествовали и сражались вместе.

Я пересел на кровать тифлингессы и, притянув к себе, обнял за плечи. Девушка прижалась ко мне и уткнулась носом в хлопковую рубаху, которую я носил под доспехом, снимаемым в гостинице. Она не плакала, даже не всхлипывала - просто сидела, спрятав лицо у меня на груди и вцепившись в рубаху. А я невольно вспомнил Аланну. Она точно так же сидела, прижимаясь ко мне. Там, в кажущемся бесконечно далеким городе-призраке, сидя перед дверью в темницу, в которой заключена она сама. Ни тогда, ни сейчас я не мог подобрать нужных слов и просто действовал по наитию.

– Так и будет, Шэна. Так и будет, - наконец, прошептал я, перебирая густые каштановые волосы и едва касаясь небольших рожек жрицы. Она подняла лицо и, посмотрев мне в глаза, слабо улыбнулась.

– Побудешь со мной сегодня?
– спросила она. Я лишь кивнул, не выпуская девушку из объятий, в которых она и уснула через несколько минут уютной тишины, нарушаемой лишь сопением задремавшего у кровати Эша.

На следующий день мы покинули Остров Белого Древа и вернулись на материк. Право вопроса было забыто, но сейчас нас это не волновало.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

– В этом году сезон дождей, похоже, затянется, - протянул коренастый старик, откинувшись на спинку стула и набивая табаком видавшую виды трубку из вишневого дерева.

– Ага, - согласился его сосед, опуская на выщербленный деревянный стол миску с похлебкой и подмигивая скучающей за стойкой немолодой женщине.
– Буревестники вновь решили посетить наш край. Обычно они редко покидают горы.

– Невовремя, очень невовремя, - отозвался широкоплечий гном с заплетенной в косичку короткой бородой, сидевший на скамье у входа в деревенский трактир и любовно чистивший мотыгу.

– Может, господа волшебники нам помогут и наколдуют что-нибудь? А то ж эти птицы покоя не дают, все посевы побьет, прямо как в прошлом году.

– К сожалению, это не наша специализация, - отозвался один из сидевших в центре трактира магов - прямоходящий покрытый ржаво-рыжей шерстью лис огромного роста, облаченный в дорожную мантию. Он прислушался к барабанящим по крыше трактира каплям дождя и тяжело вздохнул.

– А было бы любопытно понаблюдать за буревестниками в естественной среде обитания, - остроухий эльф, сидевший по правую руку от гигантского лиса, поерзал на табурете.
– Мастер Айлес многое бы отдала за такую возможность, она давно охотится за буревестниками. Вот бы притащить ей одного такого...

– Просто признай, остроухий, ты хочешь произвести впечатление на ту столичную эльфиечку, сумевшую вырваться из резервации и стать советником Архимага по магическим исследованиям - хохотнул лис, проигнорировав попытавшегося ударить товарища в бок эльфа и извлекая из своей дорожной сумки монструозных размеров кувшин. Вытянув пробку, гигант принюхался и, облизнувшись, сделал несколько глотков. Из емкости сильно тянуло алкоголем.

– Мастер Ошлан, будьте серьезнее, - одернул своих коллег сурового вида мужчина с густыми бровями и черной шевелюрой. Он сидел за столом и изучал разложенную на нем карту предгорий Квисана и в частности печально известного перевала, о котором ходило множество слухов. Судя по ее весьма потрепанному виду и многочисленным пометкам, карта использовалась весьма активно.
– Мы с таким трудом добрались до подножия Квисана, а теперь еще и буревестники! Надо что-то решать!

– А что решать-то?
– Ошлан отставил кувшин в сторону и смачно рыгнул.
– Ждем, пока буря успокоится, и отправимся дальше. Все равно с буревестниками мы не справимся.

– Почему это?
– поинтересовался прислушивавшийся к беседе магов гном с мотыгой.
– Вы же маги. Колданете что-нибудь, да и сдует этих треклятых птиц!

– Если бы все было так просто...
– вздохнул эльф, недовольно покосившись на лиса. Он хотел уже было что-то сказать, когда вдруг замер и прислушался.

– Вы ничего странного не слышите?

Немногочисленные посетители трактира замолчали, вслушиваясь в барабанную дробь дождя, изредка прерываемую раскатами грома. Вроде бы обычная какофония звуков, привычная для длительного сезона дождей, характерного для юга Энарона в это время года, и ничего необычного, пока...

– Да чтоб тебе все перья на заднице повыдергивали, попугай проклятый!
– глухой мужской голос был едва различим сквозь звуки дождя, и потребовалось сильно напрячь слух, чтобы разобрать слова. Следом за этой фразой последовала другая, более витиеватая и полная красочных описаний, кто, с кем, куда и сколько раз должен совокупляться.

– О, а вот этот оборот я впервые слышу, - заметил в наступившей тишине Ошлан, доставший из своей сумки кусок пергамента и теперь тщательно записывавший услышанные пассажи, бесцеремонно отобрав перо и чернильницу у мага с картой. Остальные молчали, вслушиваясь в происходящее снаружи. Их мысли были одинаковы: какой идиот отважился высунуться наружу, когда там неистовствует ураган, и летают буревестники, которые даже экспедиционную группу не самых слабых магов загнали под каменную крышу крепкого, как и все постройки в непосредственной близи от мест гнездования, трактира?