Одержим тобой

Я буквально льнула к влажной после душа груди Арчи. Слишком близко, впитывая жар его кожи и наслаждаясь лёгким цитрусовым запахом.

— Это банальная причинно-следственная связь. Глупое поведение Ляли спровоцировало следствие — твой долг, — Арчи хищно оскалился, лизнул свой палец, продемонстрировав тот самый пирсинг. О котором я, не переставая думала, вспоминая яркие ощущения, что сейчас разливались по телу. — Наш поцелуй, лёгкий петтинг у бара — это совпадение двух раздражителей, а мой половой рефлекс — следствие. Быть такой сладкой и думать, что ты не возбуждаешь на подобную одержимость — странно.

Влажная подушечка пальца коснулась припухшего соска. Сперва надавила, а после принялась очерчивать не менее чувствительную ареолу. Мелкая дрожь сбежала вдоль позвоночника, убежав до самых пяток, которыми я буквально вдавилась в мягкий ворс паласа.

Еще немного и я не смогу остановить ни Арчи, ни себя. И понятное дело, мы молоды, активны, взаимно привлекательны и случившееся между нами этой ночью, уже не повод давать заднюю. Но ещё и не стимул рваться обратно в постель.

— Я мог заняться с тобой сексом ещё в такси и поверь, когда в штанах пожар… присутствие зрителя для меня не проблема.

Арчи игриво ущипнув, заглянул мне в глаза. Похотливые огоньки заплясали во льдистых глазах, заискрившись словно на снегу. Ладони лениво сползли к моей талии, чтобы сомкнуться в кольцо объятий и больше меня не выпускать.

К имеющемуся стыду, добавилось обжигающее желание. Сквозь плотную ткань полотенца чувствовалось мужское возбуждение, что упиралось в меня сейчас.

— Если мы переспим, — мне пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до расслабленных губ Арчи. Почти коснувшись их и тут же вспомнив вкус поцелуев. — Прямо сейчас. Я буду свободна? Или ты будешь искать причины удержать меня?

— Ты можешь натереть мозоль на языке задавая один и тот же вопрос о свободе, — руки с силой сжались, обхватывая меня сильнее, аннулируя возможный побег. — Но от этого ответ не изменится. Я хочу тебя здесь и сейчас. А потом завтра и спустя неделю, месяц, год…

— И через какое время у тебя проходит подобное болезненное безумство?

— Боюсь, что ты очень коварный вирус и мне едва ли удастся переболеть.

Неожиданно Арчи вздрогнул, уткнулся своим лбом в мой и зажмурился. Рваное дыхание затихло, а тиски рук ослабили хватку. Теперь они неспешно гладили спину, вычерчивали вдоль позвоночника неторопливую дорожку.

Всё поведение вмиг сменило траекторию, от наглого нахрапа до заботливой ласки.

Противостоять такой трепетной нежности в каждом его движении было в разы тяжелее, чем отталкивать.

Я так устала от происходящего, что мне хотелось тепла, объятий, уюта.

— Арчи, — ткнулась носом в его шею, шумно втянув аромат грейпфрута. — У меня без тебя и твоих ролевых игр в коллектора — вагон, и маленькая тележка проблем. Я разрываюсь между домом, работой и…

Мы оба тяжело выдохнули, я по причине моральной усталости, а вот по какой причине Арчи угнетался.

— Клиникой?!

Я осторожно подняла глаза, в уголках которых уже начали пощипывать слёзы. Посмотрела в голубую бездну его глаз и понять не смогла.

К чему его участие?

С какой радости он проявляет обеспокоенность?

Тёплые ладони легли на мои щёки, приподнимая лицо, побуждая смотреть и не отводить взгляд, пока намечается допрос.

— Кто у тебя болен?

— А у тебя?

Отбила его вопрос повторением, совсем не желая откровенничать с ним на эту болезненную тему. Я избегала привязанностей, серьёзных отношений и вторжения в мою жизнь.

Хватит того, что моё тело ведёт себя предательски, всякий раз давая отклик на прикосновения Арчи. Теряя стыд, наполняясь до самых краёв ощущением счастья. Приторным, тягучим и самым желанным.

— Не нужно, правда, — попыталась увести разговор с личного. — Мы не в тех отношениях, чтобы ковырять раны и потрошить душу друг перед другом.

Я уличила момент и как только Арчи ошарашенно отпрянул от меня, развернулась на пятках. Шла к кровати и почти физически ощущала его огненный взор себе в спину. Вернее, чуть ниже спины. Он бесцеремонно лапал меня взглядом, наслаждался аппетитным покачиванием бедер и непроизвольным вилянием моих ягодиц.

— Глаза поломаешь, — не оборачиваясь, бросила шуточную фразу.

— Моё зрение давно сломано. Поэтому я предпочитаю на ощупь, — меня снова притянули к себе. Но на этот раз я не сопротивлялась, откинувшись на широкую грудь Арчи, позволила взять мою в плен. — Останься! — горячее дыхание обожгло висок. А невинный поцелуй пришелся куда-то в волосы. — Позавтракаем вместе, может быть даже примем вместе душ, а потом я отвезу тебя куда скажешь. Согласна?

27. Артём

Лика осталась, вопреки всем первоначальным возражениям. Даже позволила объясниться о случившемся в Линче. По влажному блеску в васильковых глазах я понял сразу, что этот проступок мне просто так не спишут со счета. Возможно, будут долго и нудно пилить. А как вариант и вовсе не простят, но я был рад тому, что выговорился. Рассказал правду и дал нам шанс.

Шанс — это слово слишком сладко звучало для меня. А для Лики было поспешным. При всей её тяге ко мне, которую она безуспешно прятала. Я понимал, ей и хотелось, и кололось.

Явственно видел от неё отдачу. Чувствовал, как она жадно отдавалась страсти со мной. И как быстро позволяла потушить скандал утром.

Мы провели весь день в кровати и хотя Лика не рискнула принять душ вместе, а я не спровоцировал ни единой попытки заняться сексом. Мы оба отлично отдохнули.

— Ещё?!

Лика поднесла к губам кукурузную палочку с густо намазанной на ней шоколадной пастой. Мазнула по подбородку, измазала мой нос и только потом позволила её съесть.

— Всё-таки самая большая сладость — это ты.

Ухватиться за Лику не вышло, та предусмотрительно заранее отодвинулась к краю.

— Что мы делаем, Арчи? — скинула одеяло и села в кровати.

Моя футболка неприглядно болталась на ней, но даже так она оставалась привлекательной. Грудь соблазнительно проглядывалась сквозь ткань, и я не мог заставить себя отвести взгляд.

— О чем ты?

Я коснулся тонкой лодыжки, тронул округлую косточку и повёл ладонью вверх. Замер где-то на середине, чтобы вновь заскользить по бархатной коже. На внутренней поверхности бёдер рассыпались мурашки.