Одержимая тобой. Часть 1

— Какого черта? — я стараюсь вложить в интонацию как можно больше возмущения и злости, но горящие глаза выдают истинные ощущения.

Дмитрий до невозможности близко к моему лицу, искушая меня, тёмные глаза гипнотизируют. Я не могу до конца мыслить здраво — его рука все ещё путается в моих волосах, не давая возможности прийти в себя, отстраниться. Уверена, он слышит моё дрожащее дыхание, громкое и быстрое биение сердца. Он не напирает, но и не отстраняется — словно ловит в ловушку. Всё тело покалывает, требуя повторения поцелуя, непроизвольно я пододвигаюсь ближе. Дмитрий рывком поднимает подлокотник — единственную преграду между нашими телами и притягивает к себе вплотную. Я задохнулась, остро ощущая, как приятно ноет низ моего живота. Это первобытное непонятное чувство и единственное, что я хочу — повиноваться ему. Приподнимаясь на коленях, я припадаю к его лицу, захватывая губами его нижнюю губу так же, как он поступал со мной минутой ранее. Оказывается — это ещё приятнее! Я чувствую полноту и вкус его губ, их мягкие ответные движения, которые разрастаются вместе с жаром внутри меня, становятся все настойчивее, глубже и уверенней. Мне не хочется больше останавливать поцелуй, лишь бы сильнее прижиматься к его горячему телу, страстно отдаваясь его власти. Я вдруг чувствую мягкое давление и беспомощно повинуюсь. От ощущения над собой его тела, в голове плавятся жалкие клочки оставшегося здравого смысла. Я даже не замечаю, как кофта исчезает с моего дрожащего желанием тела, а губы Дмитрия обжигают кожу шеи, спускаясь ниже. Он словно управляет мной с помощью своих умелых прикосновений. Его пальцы мягко скользят вдоль моей талии ниже к бедрам, ныряют к краю джинсов, ловко сдергивая пуговицу. Я задыхаюсь, приподнимаясь к нему и желаю, чтобы он завершил задуманное.

Внезапно все прекращается — он отстранился так же резко, как и начал поцелуй. Ничего не понимая, я открываю глаза. Тело болезненно ноет, ещё никогда я не испытывала такого желания. Кроме моего шумного дыхания, в салоне не слышно ни одного постороннего звука. Дмитрий отворачивается от меня к окну, кажется холодным и отстранённым. Я поспешно сажусь, запахивая на себе кофту, и стараюсь успокоить дыхание. Что, чёрт возьми, я только что хотела сделать?

— Я — наглый, самодовольный и высокомерный богач. Холодный и бесчувственный, отношусь к людям, как к вещи. — Ледяным тоном он цитирует мои слова и поворачивается ко мне. — Давай теперь подумаем кто ты? Двуличная, лживая пустышка, готовая перешагнуть через подругу и переспать с таким как я. За деньги или нет, решай сама. Но как бы там ни было — у меня нет с собой наличных!

Я перестаю дышать. Так вот от чего этот внезапный поцелуй. Не в силах признаться в своих ощущениях, я молча терплю его безжалостный взгляд. Возразить нечем.

— Уходи! — требует Дмитрий.

Небрежно бросив мне сумочку, он снова отворачивается к окну и терпеливо ждёт, пока я застегнусь. Сколько презрения всего в одном слове. Господи, настолько паршиво я ещё никогда себя не чувствовала. Пальцы рук не слушаются, упрямо не попадая в отверстия для пуговиц, а ноги будто заливают свинцом. В глазах выступают слезы, и я совсем перестаю видеть во мраке машины. Оставив попытки застегнуть кофту, я сжимаю её края и поторапливаюсь на выход, не желая плакать при Дмитрии. Сил нет, у меня не получается справиться с дверью и полноценно открыть её. Мне помогают снаружи — тот самый здоровый мужчина-водитель. Все это время он был неподалёку? Сумочка соскальзывает с колен, и он спешит склониться, дабы помочь поднять её. Я останавливаю его жестом руки, и поднимаю сама.

Слезы, стоящие в глазах, мешают видеть четко. Приходится моргнуть и выгнать их на щеки. Мужчина отворачивается, как только замечает это.

— До свидания, — тихонько говорю я ему и плетусь к общежитию.

Маринка уже давно спит, укутавшись в теплое одеяло с головой. Тело ноет, продолжая желать Дмитрия. «Он всегда вертел девушками, как ему хотелось, разбивал им сердца и заставлял страдать…» — говорит в голове голос Николая. «Я бы не хотел, чтобы такой ангел как ты, попалась на его удочку».

Но ты попалась!

Не выдержав, я рыдаю, упав на подушку. Теперь Дмитрий лишил меня не только работы и учёбы, но и подруги…

Я рыдаю сильнее, каждой клеточкой ощущая его прикосновения. Мои губы ещё хранят на себе вкус его губ. И я ненавижу себя за это. Дмитрий всё расскажет Свете завтра же! Как мне смотреть ей в глаза? Разбитая, обессиленная слезами и переживаниями, я засыпаю только под утро.

Глава 10

Глава 10.

— Катя, что происходит? Ты пугаешь меня.

Марина осторожно подсаживается на мою кровать воскресным утром. Я пустым взглядом таращусь на пустую стену нашей маленькой комнаты. Зеленые старые обои выглядят выцветшими и потускневшими. Больше десяти гвоздей когда-то прорвали в них дыры. А мы с Мариной никогда не вешали сюда ни одной картины.

Соседка нежно гладит мои волосы.

— Если не хочешь говорить, хотя бы поешь. Нельзя же так! Вчера весь день пролежала тут как мумия, и сегодня не встаёшь!

Я лишь качаю головой и закрываю глаза. Голода нет. Словно я умерла.

Вспомнился вечер, когда Олег заставляет меня надеть дизайнерское красное платье, в честь дня его рождения. И я надеваю, предварительно изрезав его в лохмотья. Олег в бешенстве тащит меня по длинному коридору, в дальнюю часть апартаментов, где я никогда не бывала раньше. Открывает тяжёлую дверь и швыряет меня внутрь крохотной комнаты без окон и света. Два дня взаперти наедине с безумным страхом и голодом… Делаю глубокий вдох и стараюсь освободить голову.

— Хочешь, я приготовлю твой любимый бисквитный рулет? Мама привезла мне много повидла, объедимся!

Я не отвечаю, желая, чтобы Марина ушла и одновременно осталась.

— Если ты решила просидеть такое чудесное воскресенье тут, то давай хотя бы поучим билеты к госэкзамену?

— …

— Ах, да. Ты же и так все прекрасно знаешь… Отличница наша. И кто же смог тебе так насалить? Опять приставали на работе?

— Оставь же меня в покое! — хрипло прошу я и утыкаюсь в подушку.

— Знаешь в чем твоя проблема? Ты не пускаешь никого в свою жизнь, поэтому так одинока!

— Не правда! — возражаю я.

— Нет, правда! Назови мне хоть одного своего друга, помимо Светы?

Я открываю рот для ответа, но назвать абсолютно некого. Неужели Марина права? Всех своих знакомых я держу на расстоянии, поэтому не имею друзей.

— И Светы больше нет, — шепчу я, чувствуя, как слезы вновь наступают.

— Так вы поругались? Она звонила тебе вчера весь день, но ты не брала трубку! Давай сейчас ей позвоним, и вы все друг другу объясните.

— Этого не объяснить… Я предательница!

Комок подкатывает к горлу, и слеза стекает по переносице на подушку.

— Ну-ну, хватит уже плакать! Ты посмотри, вся подушка чёрная! Давай умоемся, позавтракаем и погуляем.

— Я хочу провалиться в ад!

— Да что ты такое говоришь! — Марина ужасается. — Все, я сейчас же позвоню Свете и попрошу её приехать!

— Нет!

Я выхватываю из её рук свой сотовый. На исцарапанном маленьком желтом дисплее горят четыре пропущенных вызова от Светы. Она ждёт объяснений. Но как можно такое объяснить? "Прости подруга, я так хотела твоего парня, что позволила ему завалить меня на заднем сидении машины!" Как я могла позволить такое? Почему не двинула Дмитрию по лицу, когда была в состоянии это сделать? С каким удовольствием я сделала бы это сейчас! Как только такая мысль мелькает в моей голове, я с ужасом понимаю, что не могу даже посмотреть ему в глаза, не то чтобы ударить.

— Рассказывай!

Марина скрещивает руки на груди с воинственным видом.

— В среду меня отчислят! — произношу я сквозь рыдания.

— Что? — восклицает она. — Почему?

— Потому что в пятницу меня уволили с работы! Полностью лишив зарплаты за причинённый ущерб!

— И ты не сможешь оплатить долг за обучение! — Догадывается Марина.

Я горестно киваю. Слезы текут ручьём.

— Там большая сумма? Может я смогу помочь?

— Не сможешь…

— Но сможет Света, попроси у неё!