Одержимость смертью

– Мы занимаемся разными вещами, но некоторые вопросы, которые мы задаем, очень схожи.

Ева посмотрела на него. Затем она уловила движение в боковом окне. На мгновение ей показалось, что улицы и тротуары опустели. Словно на них не осталось никого, кроме старухи, которая, шатаясь, подняла окровавленную руку к груди за мгновение до того, как, оступившись на бордюре, она упала на дорогу.

Ева ударила по тормозам и включила знак «на дежурстве». Выпрыгнув из машины, она достала переговорное устройство из кармана.

– Срочное сообщение, это лейтенант Ева Даллас. Нужен врач и карета скорой помощи по адресу сто двадцатая улица, дом номер шестьсот. Аптечка в багажнике, – крикнула она Лопесу и продолжила рапортовать: – Код две тысячи пятьсот шестьдесят би зед. Жертва женского пола, – продолжала Ева, опуская на колени рядом с пострадавшей. – Множественные колотые ранения. Держись, – прошептала она женщине.

– Держись, – повторила она. Затем, отключив переговорное устройство, Ева зажала рукой рану на груди женщины. – Помощь уже едет.

– Беата. – Женщина моргнула и открыла глаза с настолько расширенными чёрными зрачками, что Ева почти не могла различить цвет радужки. – Заперта. За красной дверью. Помоги ей.

– Помощь уже едет. Как вас зовут? – спросила Ева, пока Лопес доставал из аптечки бинт. – Как вас зовут?

– Её зовут Беата. Она моя красавица. Она не может выбраться.

– Кем она вам приходится?

– Он сам дьявол. – Чёрные глаза, казалось, прожигали Еву насквозь. И говорила женщина с акцентом настолько же сильным, что и жара на улице.

«Восточно-европейский акцент», - решила Ева, немного подумав.

– Ты… Ты – воин. Найди Беату. Спаси её.

– Хорошо. Не волнуйтесь. – Ева посмотрела на Лопеса, но тот лишь покачал головой. А потом он начал тихо читать что-то на латыни, крестясь и прикасаясь ко лбу женщины.

– Дьявол уничтожил моё тело. Я не могу сражаться, не могу найти её. Не могу освободить её. Ты должна это сделать. Ты одна из нас. Мы говорим с мертвыми.

Ева уже слышала сирены скорой помощи, но понимала, что она приедет слишком поздно. Бинты, её собственные руки, асфальт – повсюду была кровь.

– Хорошо, не беспокойтесь за неё. Я найду её. Как вас зовут?

– Гизи. Я есть обещание. Ты должна впустить меня и выполнить обещание.

– Хорошо, не волнуйтесь. Я об этом позабочусь. – «Быстрее», - кричал её разум сиренам. – «Ради всего святого, быстрее!»

– Моя кровь – твоя кровь. – Женщина с удивительной силой схватила руку Евы, которую та прижимала к ране на груди пострадавшей, и при этом поцарапала кожу лейтенанта. – Моё сердце – твоё сердце. Моя душа – твоя душа. Прими меня.

Но Ева не обратила внимания на резкую боль от царапин на ладонях.

– Конечно, всё будет в порядке. Вот и врачи приехали. – Ева подняла голову, услышав, что скорая помощь уже совсем близко. А потом вновь посмотрела в эти требовательные, бездонные чёрные глаза.

Внезапно что-то обожгло её ладонь, поднялось вверх по руке и ударило в грудь, лишив возможности дышать. Вспышка яркого света ослепила её, а затем настала полная темнота.

Эту темноту наполняли голоса, мрачные тени и яркий образ молодой девушки – стройной, с водопадом черных волос и бархатно-карими глазами.

Её зовут Беата. Я есть обещание, которое теперь в тебе. Ты – воин, который поможет мне. Мы будем вместе, пока обещание не будет выполнено и битва не будет окончена.

– Ева! Ева! Лейтенант Даллас!

Она вздрогнула, резко вдохнула воздух, словно только что вынырнула из воды, и поняла, что в упор смотрит на Лопеса.

– Что случилось?

– Слава Богу! Ты в порядке?

– Да. – Ева провела окровавленной рукой по волосам. – Какого черта тут произошло?

– Откровенно говоря, я не знаю. – Он обернулся в сторону двух медиков, суетившихся вокруг пострадавшей в нескольких шагах от них. – Она умерла. Была вспышка, очень яркая вспышка. Никогда такой не видел… Потом она скончалась, а ты… – Он замялся, пытаясь подобрать слова. – Ты не потеряла сознание, но отключилась. Словно ты была не здесь. Мне пришлось оттащить тебя, чтобы медики могли ею заняться. Ты видела свет?

– Я что-то видела. – «Вернее, я что почувствовала», – подумала она. – «И услышала».

Но сейчас она видела только пожилую женщину, чья кровь растеклась по асфальту.

– Мне нужно составить рапорт. Боюсь, ты можешь опоздать на службу. Тебе нужно будет оставить заявление.

Ева выпрямилась, когда к ней подошел один из врачей.

– Мы ничего не могли для неё сделать, – произнес он. – Тело уже окоченело. Должно быть, она пролежала тут пару часов, прежде чем вы нашли её. Чертов Нью-Йорк. Люди, наверное, ходили почти по ней.

– Нет. – Сейчас здесь были толпы людей, заполонивших тротуар, а их голоса были похожи на нестройный хор. Но ведь не было…. – Нет, – повторила Ева. – Мы видели, как она упала.

– Тело уже окоченело, – повторил медик. – Ей лет девяносто, а может, и больше. Не представляю, как она могла сама идти, когда её так искромсали.

– Думаю, нам нужно выяснить и побыстрее, – произнесла Ева, доставая переговорное устройство.

Глава 3

Вытерев кровь с рук, Ева сначала занялась оцеплением места происшествия, а потом достала из багажника свой полевой набор. Когда прибыло подкрепление, она уже проверяла отпечатки пальцев жертвы.

– Её нет в базе, – произнесла расстроенная Ева, обернувшись к приехавшим копам. – Уведите этих людей отсюда. Опросите их. Узнайте, может, кто-то знал её или видел что-нибудь. У нас есть следы крови, и я не хочу, чтобы эти зеваки по ним топтались.

«И где только они все были?» - недоумевала Ева, - «когда жертва, шатаясь, шла по улице, истекая при этом кровью? Неужели на улице было безлюдно, как в пустыне?»

– Чем я могу помочь? – спросил Лопес.

– Пибоди уже едет – нам повезло, что всего в паре минут отсюда находится целая команда копов из отдела расследования убийств. Мне нужно, чтобы ты дал показания. Когда она подъедет, расскажи ей все, что видел и слышал.

– Она говорила с акцентом. С сильным акцентом. Ее родным языком может оказаться польский, болгарский или даже румынский.

– Хорошо, расскажешь об этом Пибоди. Когда вы закончите, я скажу одному из копов, и он отвезет тебя, куда скажешь.

– Если нужно, чтобы я остался…

– Здесь ты уже ничего сделать не сможешь. Чуть позже я сама тебе позвоню.

– Я хотел бы закончить соборование. Я начал, но… Она носит распятие.

После его слов Ева задумалась. Лопес уже прикасался к телу жертвы, и его одежда была забрызгана кровью, как и её собственная.