Одержимость Сурового

Я из последних сил брыкаюсь, хотя понимаю, что это бесполезно. Не отпустит. Хватка железная.

– От тебя подальше.

Дёргает за волосы сильнее, чтобы ещё голову запрокинула. Но я губы сжимаю. Не даю проникнуть его языку.

Он погружает в меня пальцы резко. Одним сильным толчком. Из груди вырывается стон. Губы распахиваются, и Демьян пользуется моментом. Языком проникает. Жадно врывается. Я теряю любой контроль. Он одновременно трахает меня пальцами и языком.

Я вся дрожу от дикого возбуждения. Сопротивляться больше нет никаких сил. Я не могу. Стону ему в рот. Громко. Порочно. А он каждый звук ловит жадно.

Бряцанье ремня. Звук расстёгивающейся ширинки.

Помещение заполняется грязными звуками. Стонами. Хрипами. Я уже ничего не соображаю. Желание только одно, чтобы он унял это жжение внизу живота. Чтобы...

Вздрагиваю, мурашки по телу разбегаются кто куда. Его пальцы больше не проникают в меня. По складкам скользит головка члена. Пульсирующая, горячая... Демьян в клитор упирается, совершает несколько лёгких толчков, а меня от разрядов тока буквально подкидывает. Ток по венам струится, заряжает импульсами.

Я хватаюсь пальцами за край столешницы. Хриплю из последних сил. Если бы я на столе животом не лежала, я бы на пол упала. Ноги как ватные, совершенно меня не держат.

– Ненавижу тебя, - в его губы хриплю.

– Взаимно, родная.
– И с этими словами он в меня входит. Одним резким толчком. До предела заполняет.

Мой стон настолько громкий, что, кажется, нас весь аэропорт услышал. Это мой второй раз. Первый с ним же был. Так всё туго, тесно. Я сжимаю стеночками его член.

Демьян останавливается. Несколько секунд в мои глаза смотрит. Таким взглядом... Я понять не могу... Он как будто удивлён. Шокирован. Как будто по одному толчку понял, что никого, кроме него, не было. Я закатываю глаза. Не выдерживаю этого взгляда. А Суровый как будто из ступора выходит. Начинает во мне двигаться. От каждого его толчка меня всё сильнее кроет.

Демьян меня под живот подхватывает. Отрывает от столешницы. На весу держит. Входит в меня быстро, во всю длину. Перед глазами всё плыть начинает. Внизу живота всё стягивает, вот-вот взрыв будет.

Впиваюсь ногтями в кожу на его руке. Сильно впиваюсь. Губы кусаю. А после... Взрыв происходит. Мощный. Сильный. Он меня как будто с этой реальности смывает. Сносит к чертям.

Демьян входит ещё один раз. А после громко рычит.

***

Суровый

***

Девчонка в меня глазами стреляет. Губы недовольно поджимает. А несколько секунд назад кончала так, что я чуть не оглох.

– Никогда больше не смей!
– Шипит, ко мне бросается. Перехватываю. К себе притягиваю. Ведьма. Самая настоящая. Глазищи сверкают. Шипит так сладко, что хочу второй раз насадить. Но времени нет. Шах телефон обрывает. Самолёт сейчас без нас взлетит.

– Говоришь, ещё раз хочешь?
– Провоцирую. Нравится мне, как глаза её вспыхивают. Она теперь от меня точно никуда не денется. После того как я убедился, что кроме меня, никого у неё не было. Моя.

– Ублюдок! Ты...
– Договорить не даю, рот поцелуем запечатываю. До хера болтать стала.

Сучка зубы на моём языке сжимает. Но сильно сжать не рискует. Молодец, думать начала?

– А теперь пошли, иначе пешком идти придётся.
– За локоть её беру и к выходу подталкиваю.

– Слышь, донжуан, ничего, что у нас самолёт отчаливает? До самолёта вообще не терпелось?
– Шах скалится недовольно. Психует.

– Ты бы за девкой своей следил, — киваю в сторону той, что багажник его не так давно арендовала. Девка явно пытается слиться с чемоданами других людей и упетлять.

– Блядь!
– Рявкает так, что бедовая его слышит, подскакивает, цепляется ногой о ногу и на какого-то мужика падает. Тот, в свою очередь, на бабу, та визжит, чемоданы падают.

Усмехаюсь и Алину боковым зрением пасу. Она тоже с любопытством наблюдает за тем, как Шах бедовую забирает. Девчонка упирается. Даже пытается его укусить.

– Он её похитил? Что происходит?
– Ведьмочка моя переживать начинает. Головой крутит. Хмурится. Шах ей и так не нравился, а сейчас он себе точно плюсиков не зарабатывает.

– Сайты знаешь, где холодное оружие толкнуть можно?

Алина на меня вопросительно смотрит. Не выкупает, о чём базарю. Даже Шах ещё не выкупает, что его драгоценная коллекция ко мне в руки уплывает.

– Господи, Демьян, откуда у него эта девочка?
– Алина всё не успокаивается: бедовая и правда внимание привлекает. Всё что меня сейчас беспокоит — это то, что она с нами на борту будет. А она к чему не прикоснётся, то всё ломается.

– Хер знает, вроде в борделе каком-то подцепил.
– Плечами жму и снова её локоть сжимаю. Веду в нужном направлении. К Шаху у меня вопросов до хера. Но времени и правда нет.

– Мне... мне в уборную нужно...
– Пищит бедовая.

– У нас самолёт с прибамбасами, там сходишь.
– Шах скалится.

Алина начинает нервничать. Я же ржу пока что молча. Полёт ещё тот будет. Пар я спустил, расслабился настолько, что даже бедовая не особо напрягает.

Алина руку вырывает и вперёд идёт. Губы свои снова поджимает, характер демонстрирует.

– Нужно, чтобы эти две не пересекались.
– Шах рявкает, когда ко мне подходит. Недовольный. Напряжённый. Девчонка не даёт?

– Ты на кой хер её вообще взял?

– Не наигрался, дома продолжу.

– Она проблемная, брать её на борт не самая лучшая идея.

– Хорошо, что твоя проблем не создаёт, — огрызается, — короче, моя с прибабахом девка. Твоя идеи только накидывать начнёт, моя уже исполнять понесётся. Так что разделить их нужно.

– Я уже сайты присматриваю, где твои сабли продавать буду.
– Скалюсь в ответ.

– Заебал ты уже, лучше сайты посмотри, где свои яйца на аукцион поставишь, судя по всему, ты их девке отдашь.
– Шах злится. А я Алину снова взглядом ищу. Внутри что-то сжимается. Её слова неприятный осадок оставляют: "ты пожалеешь". А ведь она много в чем не спиздела. Кто-то очень умело всё подстроил. Сделал так, чтобы у нас разлад получился. Но нужно всё до конца проверить. Прослушать записи психолога. Мне должны ещё остальные достать. И психолог, которого я нашёл, должен с сестрой её поработать. Сказать, насколько глубокая травма и какая нужна реабилитация.

Сажусь рядом с девчонкой. Она демонстративно к окну отворачивается.

– Новость хорошая есть, — на ухо ей шепчу.

– Я воздержусь, не факт, что для меня она тоже хорошая.

– Ди дождаться не может, когда ты уже вернёшься.

Стоит имя её подруги произнести, как Алина вздрагивает, на меня тут же смотрит. В глазах полная растерянность.

– Она знает, что я еду?

– Встречать будет, — кривлюсь, стоит вспомнить, как она в трубку визжала, когда узнала, что я Алину обратно везу.