Одержимость Сурового

– Ты удивишься, узнав, от чего люди здесь эйфорию испытывают.

– Ты же говорил, что здесь элита, — произношу негромко. Для меня всё это шок. Я бы в жизни к такой вещи не прикоснулась, а они платить за неё деньги готовы. Это же вещь с плохой энергетикой. Как такое вообще можно руки взять? В доме держать?

– Белоснежка, нужно двигаться.
– Демьян слегка ладонью на мою поясницу надавливает. Уже не намекает, прямо говорит, что нам пора.

Мы спускаемся на цокольный этаж. Я тихонько охаю от того, насколько здесь много людей. Всё оформлено совершенно в другом стиле. Стоят кресла, огромная сцена. Девушка в чёрных перчатках. Стойки, которые накрыты чёрной тканью. Наверное, там скрывают лоты? Чтобы никто не увидел заранее, что в какой последовательности будет идти?

Демьян проводит меня на наши места. Я снова нервничать начинаю. Пальцами по коленке постукиваю.

– Выдыхай, — Демьян ниже наклоняется, на ухо мне хрипит. Горячим дыханием обжигает. На коже моментально мурашки появляются. А после резко свет тухнет. Я дёргаюсь. Демьян своими пальцами мою ладонь сжимает. Даёт понять, что он рядом. А я... Я на секундочку зависаю. Потому что поверить боюсь. Или может... А что, если... На несколько секунд в мою голову закрадываются сумасшедшие мысли.

Глава 23.

Я никогда на подобном мероприятии не была. Это и не удивительно. Какие могли быть аукционы в моей жизни? В отельном бизнесе такого нет. Там выставки. Производители представляют свой товар, после ты выбираешь, что нравится, и торгуешься, чтобы получить хорошую скидку. Между прочим, именно так я выбила очень много всего трендового сначала для отеля Юсупова, после для Алекса.

Ведущий долго играет в прелюдию с гостями. Говорит, как рад всех здесь видеть. Каждый гость особенный и именно поэтому товары на аукционе будут настолько разнообразными.

Я же стараюсь не вертеть головой во все стороны. Это даётся мне сложно, потому что ощущаю на себе чужие взгляды. В помещении приглушённый свет, его практически нет. Я не могу видеть тех, кто меня рассматривает. А вот людям вся эта обстановка как будто помогает расслабиться. На меня не только ублюдки смотрят, которые к похищению моей сестры причастны. На меня смотрят и совершенно незнакомые люди. Те, кому просто интересно, с кем пришёл Суровый. Кто я такая. Из какой семьи. Что нас связывает. Я буквально чувствую, как все эти вопросы в воздухе летают. Всем любопытно.

На сцене первый лот появляется. Это статуэтка. Максимально странная. Я даже не могу сказать, на что она похожа или что характеризует.

– Она принадлежала больному на голову политику, — наклоняется и произносит на ухо Демьян, — как позже оказалось, он скупал дорогие камни и прятал их в статуэтке. Но ходят слухи, что там не только были камни.

По коже холодок пробегает. Я смотрю, как взлетают таблички, люди делают ставки с особым рвением. По залу проносится шепоток. Все нервничают. Каждый хочет урвать лот.

– Неужели она и правда столько стоит?
– Поверить сложно, что за неё готовы отвалить такие деньги.

– Статуэтку никто не разбивал, многие верят, что в ней скрывается много тайн.

Я тут же на мужчину смотрю. В полнейшем шоке. Как такое возможно? Разве статую не проверили? Её бы не продавали с содержимым или продавали бы?

Ставки поднимаются все выше и выше. Я начинаю верить в то, что в статуе действительно что-то скрывается. Что-то очень важное.

— Это же чьи-то тайны, — шепчу в ответ, — разве такое может быть? А конфиденциальность какая-то? Может, человека, который купит эту статую, после убьют?

– Может, но желание обладать чужими секретами очень сильное.

– А сам владелец? Что случилось с ним?
– Тихонько спрашиваю. Мне и правда страшно становится. У людей глаза горят.

– Нашли на яхте, всё обставлено как самоубийство. Сошёл с ума. Сам себя лишил жизни.

По позвоночнику страх поднимается, липкими щупальцами перебирает. Обволакивает.

– Господи, и людей совершенно это не пугает?

– Я тебе больше скажу, Белоснежка, — Демьян меня сильнее к себе притягивает, чтобы на ухо произнести, — мы здесь для того, чтобы этот лот выкупить.

Ступор — вот что со мной происходит в следующую секунду. Я как будто замираю. Не могу пошевелиться от шока услышанного. А Суровый уже свою табличку вверх поднимает. Просто какие-то сумасшедшие деньги за всё это предлагает.

– Зачем? Боже...
– Я дрожать начинаю, но Демьян меня не отпускает. Как будто собой согреть пытается.

– Мы привлекаем внимание, забыла? А ещё нам нужно выиграть время, чтобы мои секреты никто на продажу не выставил.

– Какие секреты?
– Охаю. Что вообще происходит? Я в каком-то фильме оказалась?

– Здесь есть кое-что, что может очень сильно мне жизнь подгадить. И нужно это как-то реабилитировать.

– Тогда что-то сделать нужно?

– Мы и делаем, свою часть уговора.

Демьян снова табличку поднимает. Я чувствую, что за нами сейчас ещё больше людей наблюдать начинают. Мы точно привлекаем внимание. Без всяких сомнений.

У меня внутри всё подрагивать начинает. Я чувствую напряжённую обстановку в зале.

Людей, которые борются за лот, становится меньше, потому что сумма подлетает до заоблачной. Остаётся только один мужчина. Я вижу, что с каждой новой ставкой он становится всё раздражительнее.

Демьян как будто в азарт входит. И когда ведущий сообщает, что ставка Демьяна последняя, я напрягаюсь, как будто чувствую что-то. Ведущий до трёх считает. И на счёт три в зале резко гаснет свет.

Я дёргаюсь от страха. Внутри всё судорогами сводит. Впиваюсь ногтями в руку Демьяна настолько сильно, что меня от него уже не оттащить.

– Спокойно, — шепчет мне на ухо, — всё идёт по плану.

Господи, какому плану?! Довести меня до инфаркта? Тогда да, всё идёт как нужно.

– Демьян, почему погас свет?

Вокруг начинается подниматься гул. Люди недовольны. Кто-то выкрикивает про ужасную организацию. Я же дрожать начинаю. В такой темноте что угодно сделать можно. Можно и убить. А что, если один из ублюдков сейчас подойдёт сзади и... Но вместо того, чтобы что-то мне ответить, рука Сурового начинает ползти вверх по моей ноге. Без всякого стеснения забирается под платье. Я от шока даже не сразу осознаю какого черта происходит. Сердце в груди колотиться чаще начинает. Его рука медленно поднимается. Касается нежной кожи. Разгоняет жар по телу. Щёки моментально краснеют. Хорошо, что этого хотя бы никто не видит.