Одержимость. Семь ночей с незнакомцем
Шрифт:
— Ян, можем поговорить?
— Чего тебе? — сухо уточняю, — я занята.
— Давай, отвезу тебя домой и поговорим, — канючит.
— Она сказала, Паша, что занята! — рычит Юля.
— Я не с тобой говорю! А со своей девушкой! Ян! Дай объяснить!
— Не желанию ничего слушать, — встаю, но бывший хватает меня за руку, — не отпущу, пока не выслушаешь.
Но вдруг Пашка замирает. Его глаза округляются. Над нами нависает массивная фигура Абрамова.
— Руку от девушки убрал, — ледяной голос вызывает мурашки на коже, — быстро, блядь!
— ААА! МОЯ РУКА! — верещит Паша,
И убегает. Я стою, хлопаю ресницами. Юлька переводит взгляд с меня на препода. Мы обе в полном шоке.
— Ты в порядке? — спрашивает он, — Яна.
— Да. Спасибо вам большое, Владислав Львович, — улыбаюсь, — вы очень помогли!
— Не за что. Лучше держись от него подальше, — суёт руки в карманы и направляется в сторону выхода.
А я вижу лишь его. Зависаю, полностью поглощённая образом сильного и властного мужчины.
— Ууу… — слышу сбоку голос Юльки, — да ты, мать, запала на нашего «авторитета»…
Глава 3
Яна
— Что? С ума сошла? — но красные щёки выдают моё смущение, — где я и где он.
— А что? Если присмотреться, он крутой мужик, — ухмыляется подруга, — вот с таким наверняка не страшно лишаться невинности.
— Обхохочешься, — фыркаю, — я пока не знаю, что делать буду. Если сегодня маме наконец-то назначат дату операции, то и денег много не понадобится. А на её реабилитацию у нас отложено.
— А если нет?
Предательский вопрос вызывает неприятное жжение в груди.
— Тогда мне придётся согласиться и отдать невинность тому, кого я даже не видела.
— Но ему нравятся твои песни, уже что-то, — подбадривает меня Юлька.
— Офигенная причина для секса.
— Ты поешь очень круто и душевно. Если у тебя появился поклонник, он, наверняка красив душой как минимум.
— Успокоила…
— Ладно, не вешай нос. Вечером набери, расскажи, как всё прошло.
После четвертой пары я сбегаю с физкультуры и еду домой.
Из головы не выходит суровый образ Абрамова. Я всегда его боялась. Он бывший военный, так что к дисциплине относится особенно строго.
А теперь от его близости я волнуюсь.
Брр! Встряхнись, Яна, не время о мужиках мечтать!
Возвращаюсь домой, мама уже собралась.
— Мамуль, я бы помогла одеться. Тебе лишние силы тратить не нужно…
— Ничего, Яночка, — она улыбается, — я верю, что сегодня всё решится.
— Надеюсь, ты права…
Мы едем в больницу. А там, как выяснилось, нас даже не ждут.
— В смысле нет записи? Я заранее же записывалась! — рычу на тетку в регистратуре, — моя мама болеет! Вы с ума тут все посходили?
— Ничем не могу помочь. Следующее окно только в следующем месяце. Будете записываться?
— У вас вообще души нет? — слёзы текут по щекам.
— Яночка… — мама тянет меня за руку, — поехали домой, милая.
— Мам… я сейчас… я…
От безысходности мне хочется кричать. Всем вокруг плевать, что человек умирает? Для них она лишь пациентка, а для меня — единственный родной человек.
В этот миг во мне что-то ломается.
Мы возвращаемся домой. Мама молчит,
мне тоже нечего сказать.— Я что-нибудь придумаю, мам… обязательно! Обещаю! — пытаюсь её подбодрить, — они всё сделают!
— Яночка, — она слабо улыбается, — всё хорошо.
Возвращаюсь в свою комнату. Меня трясёт от гнева. Открываю ноутбук. Знаю, что эмоции — плохой советчик. Но я хочу спасти маму и ради неё пойду на всё.
Я: Я согласна…
Молчание. Хотя он в сети, ничего не отвечает. И что, уже передумал? Кусаю губы, иду на кухню и делаю себе чай.
Проверяю маму. Она заснула.
Возвращаюсь к ноутбуку. Горит окошко личных сообщений. Сердце замирает, затем с бешеной скоростью пускается впляс.
Аноним: Я рад, Яна.
Я: Но я хочу узнать все условия, прежде, чем окончательно согласиться. Как вас зовут хотя бы?
Аноним: Так теряется весь интерес.
Я: Не смейтесь надо мной.
Аноним: Я и не думал. Значит так, завтра с самого утра я пришлю тебе свой план раскрутки. Создай рекламный счёт и дай мне доступ. Я сам добавлю нужных людей, скину туда деньги и запущу рекламу. Нужны будут фотографии, я закажу статьи и видео у блогеров.
Я: И когда я смогу нормально зарабатывать?
Аноним: Примерно через полгода. Но первые ростки увидишь уже к концу недели.
Я: Нужно быстрее… мне такое не подходит.
Всхлипываю. Чувствую, как последняя полупрозрачная ниточка надежды для мамы рвётся. У неё нет этого времени!
Аноним: У тебя что-то случилось?
Я: Не делайте вид, что вам я интересна… вы хотите лишь спать со мной.
Аноним: Не совсем. Ну так рассказывай, что у тебя случилось, Яна?
Я: Моя мама сильно больна. И её очередь на лечение постоянно сдвигают. Сегодня нас вообще развернули из больницы! Я больше не могу! Сколько ни бьюсь, все двери закрыты. И только связи или деньги помогут мне всё решить…
Я пишу и пишу. Изливаю душу тому, кого совсем не знаю.
Аноним: Напиши данные своей мамы, скинь мне диагноз, номер её карты и где лечитесь.
Я: Вы поможете?
Господи, какая же я жалкая! Но у меня нет выбора. И нет больше сил бороться против этой жестокой системы. Если уж я отдам ему невинность, пусть хотя бы это будет не зря.
Аноним: Да. Обязательно. Ты поэтому согласилась на мои условия?
Я: Да.
Аноним: Понятно. Значит так. Завтра вечером позвони в больницу. Думаю, они найдут местечко для твоей мамы.
Я: Боже… правда?! Спасибо!