Одержимость. В объятиях Змея

Она вздрогнула, но послушно замолчала, переминаясь с ноги на ногу. Любая нормальная девушка на её месте уже распахнула бы дверь и позвала на помощь.

Но она не нормальная.

Ей даже нравится его грубость, властность, стальной тон и угрожающий взгляд.

Стокгольмский синдром.

Определённо.

Между тем, он продолжал:

– Я бываю грубым, Лиля. Нет, не в том смысле, что ругаюсь матом. Я могу сделать тебе больно, могу наказать, могу жёстко оттрахать. И это будет не так романтично, как в твоих книжках, – он со снисходительной улыбкой помахал ей любовным романом. – Я не превращусь в принца никогда. И если ты согласишься стать моей любовницей, то будь готова ко всему, – он склонил голову на бок, наблюдая за реакцией Лили.

– И вы никогда меня не полюбите? – с ума сойти! Что она делает?! Неужели у неё нет ни капли самоуважения?

Застонала, правда, только мысленно. Дура. Глупая, больная девочка!

– Нет, Лиля. Не полюблю. И не женюсь. – похоже, Андрей сам не ожидал подобного вопроса. – Возможно в будущем… Заберу тебя к себе жить. Но не обещаю. Я вообще ничего тебе не могу пообещать, кроме одного – материальной поддержки. Тебе придётся уволиться. Официанткой ты точно не будешь. Я не потерплю подобного. Имей в виду, других мужчин в твоей жизни тоже не будет. За это покалечу.

– А если мне не нужны ваши деньги? – гордо вздёрнула подбородок, но тут же сникла от его злой улыбки. И тем не менее, продолжила:

– Кстати… Те деньги, что вы мне в сумку положили… Вот они! Я ждала нашей встречи, чтобы вам их вернуть! – набралась смелости и на негнущихся ногах подошла к нему, протягивая толстую связку зелёных бумажек, которыми он попытался откупиться от неё за изнасилование.

Змей хмыкнул и поднялся на ноги. Она всё время носила с собой пять штук баксов, в надежде вернуть их.

В мгновение ока мужчина прижал её к стене, немного больно сжав её попу и приподнимая на себя.

– Ты только за этим ждала меня? – страстный шёпот у её ушка заставил Лилю застонать, чем и была вызвана его очередная улыбка, на этот раз торжествующая.

– Нет. Я… Вы мне нравитесь… – она дрожала, словно в лихорадке, а на лбу милашки выступила испарина.

– Оттрахать бы тебя сейчас, – Андрей с силой рванул Зайцеву на себя, будто показывая, как бы он это сделал. Как насадил бы её на себя.

Пунцовая от слова «оттрахать», она молчала. В подсознании кадры сменялись другими кадрами и почти все они были одинаковыми. Вот он её насилует, затем, прижимает к стене – вот как сейчас! – а потом снова насилует. Грубо, рвано… Так, как ей снится каждую ночь с тех самых пор, как узнала его. И что самое страшное, эти сны ей нравятся. Ощущения после них оставляют горьковатый привкус предвкушения на губах. И ей хочется попробовать. Хотя бы разок окунуться в его тёмный мир.

Полностью отключившись от реальности, девушка тянется к нему губами, желая попробовать его на вкус. Ощутить бархат его смуглой кожи. Ощутить его в себе…

Но Ворохов резко отстраняется, отпуская её.

– Я подожду столько, сколько понадобится, чтобы ты приняла решение. Деньги оставь себе. Тебе они пригодятся, особенно, если откажешься от моего предложения, – он не спеша направился к выходу из её комнаты.

– Андрей…

– Да? – остановился, но не обернулся.

– Ты не оставил мне свой телефон… – нет, ну, а как ей сообщить ему о своём решении? Интересно, он не разозлится из-за того, что она без спроса перешла на «ты»? Ох… О чём эта глупая думает?

– Если осмелишься ступить на эту дорожку, то придёшь и скажешь мне это в глаза. Адрес у тебя в книжке. Если же не придёшь – я буду считать, что ты отказалась и больше тебя не потревожу. Пока, – быстро открыв обклеенную старыми плакатами дверь, он ушёл.

Просто «пока»? Расшатал ей нервную систему и «пока»? Девушка зажмурилась. Нельзя, нельзя поддаваться искушению… Чёрти что! Откуда она взяла эту фразу? Скорее всего что-то из раннего Беатрисс Смолл…

Наивная, идиотка. Она о любви всё мечтает. А он? О чём мечтает он? Ведь у каждого человека есть заветные желания. Наверное. Хоть по нему и не скажешь. Глыба. Каменная и бесчувственная.

Но как же её тянет к нему. Как хочется ещё раз побывать в его объятиях… Нет. Она должна забыть его. Вспомни, глупая, что он сказал! Он может причинить тебе боль, может жёстко… О, нет. Так она себе не помогает. Совсем не помогает.

Застонала и упала на жалобно заскрипевшую кровать, крепко сжимая коленки, чтобы хоть как-то унять покалывающее томление между ног.

Она так ждала его… А теперь не рада, что пришёл.

Рука сама потянулась за книгой. Внутри Лиля обнаружила листок с адресом… Адрес, который она не знала, но отлично помнила, что происходило в той квартире…

Глава 2

Андрей, в который раз пролистывал досье, которое его умельцы тщательно собрали на Лилию Зайцеву.

На душе было так хреново, что хотелось нажраться.

Отчаянно заливал в себя вискарь, но что-то никак не брало.

Мать Лили родила девочку и, оставив малышку на попечение своей больной матери, умотала в неизвестном направлении, забыв о дочери, как о ненужном чемодане.

Уже в двенадцать лет девочка осталась круглой сиротой и по каким-то непонятным причинам (Ворохов догадывался по каким) лишилась бабушкиной «однушки», после чего, естественно, угодила в приют, за неимением опекуна.

Разумеется, ничего полезного государство ей не предоставило, за исключением кое-какого образования.

Конечно, в наше время диплом выпускницы кулинарного техникума мало чем поможет в жизни.

Разве-что мужа побаловать котлетами. Только вот у малышки нет его, этого самого мужа.

Даже парня нет.

Никого.

Чтобы хоть как-то выжить в дорогой столице, Зайцева вынуждена жить в «помойке» и впахивать на двух работах, кстати говоря, далеко не высокооплачиваемых.

Вот уже два месяца, как Андрей ежедневно перечитывает досье Ангелочка и каждый раз срывается. Просто идёт в кабак и напивается, после чего снимает какую-нибудь тёлку и, представляя на её месте Светку, жёстко трахает ночь напролёт.

Но, увы, с недавних пор это тоже перестало устраивать внутренних демонов. Мифическая «Светка» больше не помогает.

Всё чаще ему снится Лиля, лежащая под ним… Он ласкает её. Он лелеет её.

Но в определенный момент, что-то происходит с ним и Андрей начинает истязать девочку.

Именно это его и пугает. Лиля совсем не та, которой хотелось бы причинять боль. Но его грёбанная ревность…

Плюс прошлое. Да он в любой момент может её приревновать, или же девушка сделает что-то, что ему может не понравиться. И тогда он взорвётся.