Одержимость
Шрифт:
— А, Пейдж, — Кристос бросил взгляд на Женни и скинул ноги со стола. — Я хотел бы поговорить с тобой… ну, скажем, сегодня вечером. Ты планируешь…
Он умолк, поскольку, к его удивлению, Пейдж двинулась к двери.
— Как только мы закончим, — прошипела она, — у меня найдется много, что сказать тебе, Беннати. Но пока я работаю, не смей даже прикасаться ко мне! Ты понял? — Не ожидая ответа, она пулей выскочила на улицу.
Ошеломленный Кристос повернулся к Женни:
— Черт побери, в чем дело?
— Откуда мне знать, — пожала плечами Женни, стараясь не переигрывать, изображая
— Всего-навсего номер телефона, Женни, и отправляйся по своим делам. Хорошо?
Кори собиралась на съемки. Но, по правде говоря, ей не очень-то и хотелось, и не только потому, что место страшное — там спасаются жены от избивающих их мужей, — но еще и потому, что Аннализа стала совершенно невыносимой. Все, что исходило от Кори, отвергалось и высмеивалось, и если бы не печать страданий на лице сестры, она бы не выдержала.
Отец после того памятного вечера в «Ритце» позвонил всего один раз. Сказал, что надо дать всем время успокоиться. Кори здорово разозлилась: Филипп снова прячет голову в песок! Но им все равно придется встретиться еще раз, ибо теперь, после вчерашнего объявления в «Таймс» о помолвке Аннализы с Люком, дело, похоже, совсем плохо. Глаза Аннализы сияли нездоровым блеском, она смеялась чересчур громко, победно поглядывая на Кори. Правда, из всего этого напрашивался только один вывод, что чувства Аннализы к Люку начали стихать, но гордость не позволит ей признаться, и уж Кори-то в первую очередь. Но может, она откроется отцу? Может, он отговорил бы ее от этой ошибки? Конечно, маловероятно, но кто-то же должен достучаться до Аннализы. Конечно, она сама попытается еще раз во время монтажа, но неплохо бы и Филиппу попробовать.
В офисе царил хаос, события на Ближнем Востоке требовали срочного вылета съемочной группы, вокруг стоял шум и гам: телефоны звонили, факсы работали, ксероксы выплевывали страницы, принтеры печатали, и Кори совершенно машинально сняла трубку.
— Алло, — раздался голос на другом конце. — Есть там где-нибудь Люк Фитцпатрик?
Сердце Кори оборвалось. Она осторожно опустилась на стул.
— Алло, — повторили в трубке. — Я хотел бы поговорить с Люком Фитцпатриком.
— Кристос, — прошептала Кори. — Это Кори Браун. Не знаю, помните ли вы меня…
— Кори!
— Да. — Сердце ее наполнилось радостью. — О, так вы помните!
— Черт побери, о чем ты! Конечно, помню. Что ты там делаешь?
— Я же здесь работаю, — засмеялась она, пытаясь вспомнить, что собиралась ему сказать, если он вдруг позвонит.
Он что-то говорил, но Кори ничего не слышала из-за шума.
— Как ты? — поинтересовалась она, закрыв рукой рот Перкину.
— Прекрасно, — откликнулся он. В его голосе зазвучали интимные нотки, она сразу обмякла.
— А ты? — спросил он.
— Замечательно! Как твой фильм? Двигается?
— Да, все о’кей — его берут на Каннский фестиваль.
— Здорово, — Кори понимала, что это звучит нелепо, но с ходу не могла придумать ничего другого. — А где ты? Слышно так, как будто ты рядом.
— Я в Лондоне.
Она, естественно, это и сама уже поняла, но сердце забилось сильнее.
— О-о, —
только и выдохнула она.Аннализа вдруг окликнула ее.
— Связать тебя с Люком? — спросила Кори.
— Нет. — Повисло тягостное молчание; первым заговорил Кристос: — Слушай, я ведь почему звоню Люку? Чтобы взять номер твоего телефона, я же с тобой хотел поговорить.
Кори закатила глаза от радости, распиравшей ее.
— Но ты же знаешь, что я здесь работаю, — удивилась она и засмеялась.
— А я думал, ты уже не работаешь. Во всяком случае, я подумывал пригласить тебя в Уилтшир на уик-энд.
— С тобой? — ахнула Кори, готовая в ту же минуту очнуться ото сна.
Он засмеялся:
— Ну да, и еще с парой сотен человек.
Кори засмеялась:
— Заманчиво, просто не устоять. Насколько я понимаю, вы там снимаете?
— Точно, уезжаем завтра. А на уик-энд приедешь?
— Да, хорошо.
— Прекрасно. Встретимся в пятницу вечером на Кастл-Комб в отеле «Мэнэр хаус». Мы там остановились.
— Ой, погоди, — Кори вдруг вспомнила, что в пятницу они с Аннализой монтируют. — Вряд ли я буду свободна. Вот черт, слушай, я попытаюсь…
— Что ж, очень хорошо. Ты не свободна. Ты не свободна.
— Кристос, я не так выразилась. Не это имела в виду. Если я смогу, я приеду. Но…
— Все в порядке, у тебя другие обязательства. Я понял.
— Да я монтирую! — закричала она, но он уже бросил трубку.
Из газет Кори знала, в каком отеле остановился Кристос. Надо позвонить и объяснить ему, чем она занята в выходные. Но в отеле Беннати не оказалось.
— Может быть, хотите оставить ему сообщение? — спросил диспетчер.
— Нет, спасибо. — Потом, вдруг вспомнив про Женни, поинтересовалась, нет ли ее в отеле.
— Вы могли бы передать кое-что Кристосу? — спросила Кори, услышав голос Женни. — Это Кори Браун.
— Конечно, Кори, — засияла Женни.
— В выходные я занимаюсь монтажом и потому не смогу приехать в Уилтшир. Но если сумею выбраться, то приеду.
— С удовольствием передам. Видишь ли, я сама собиралась тебе звонить.
— Звонить мне? — удивилась Кори.
— Я, понимаешь ли, решила, что ты послала его к черту, как и сама бы сделала на твоем месте. Но похоже, ты передумала.
Кори смеялась от души.
— Слушай, дам-ка я тебе номер своего мобильного телефона, — продолжила Женни, — позвони мне, если сможешь, потому что до Кристоса трудно дозвониться. Да, и я бы хотела тебя заранее предупредить… Кристос отличный мужик, и я люблю его до смерти. Но он не хочет влюбляться. Ну в общем, ты должна понять… Короче говоря, не относись к его взбрыкиваниям слишком серьезно.
Едва ли в состоянии слово вымолвить, Кори снова уверила Женни, что попытается приехать, и положила трубку.
Боже, Женни сказала, что Кристос влюблен! И в кого?! В нее, Кори Браун! Значит, все это время он думал о ней? Господи, если бы она только знала… И едва не лопаясь от возбуждения, она стала названивать Поле.
— Кори! — застонала Пола. — Извини, перезвоню. Ребенок прямо-таки надрывается от крика.
— Да, слышу, — разочарованно протянула Кори. — Позвони, когда сможешь.