Одержимые смертью
Шрифт:
Заметил убегающего и бросился за ним. Пять кварталов длилась погоня. Потом парень потерял убегавшего из виду и решил, что им займется милиция, а сам вернулся назад, чтобы помочь жертве. Он не знал, жива она или нет. Девушка была без сознания. На отчаянную борьбу ушли последние силы и она была без сознания. В тяжелом состоянии ее доставили в больницу. Нанесенные травмы, особенно в области головы, были серьезными. Почти сутки никто из врачей не обнадеживал, что она выживет. Но случилось чудо: девушка очнулась и вскоре дала показания. Добавить детали к портрету не смогла – шоковое состояние.
22
16 октября. Новый эпизод. И снова довершить начатое помешал случайный свидетель, который не испугался и пошел на странные звуки, доносившиеся из кустов. У потерпевшей во рту был кляп из обрывков простыни. На ней стоял штамп – 96. В городе действительно была воинская часть с таким номером.
Секретная операция
Решили провести секретную операцию, чтобы выяснить происхождение простыни и связь с преступлением. Внедрили сотрудника, который раскрыл факты систематического хищения из воинской части. Никакой связи с насильником установить не удалось.
Пока велось задержание расхитителей армейского имущества, пришло известие о новом нападении с убийством 27 октября. Погибла 20-летняя девушка. Пропала одна сережка и алая вязанная кофточка. Вещь приметная, на тот случай, если окажется в комиссионке.
Но преступник и не думал ее туда относить – «любовался трофеем» у себя в бытовке в свинарнике, примерил – по размеру подошла, только воротник выдавал, что вещь женская. Перевернул ее задом наперед и носил под гимнастеркой.
Мнимая тишина
В стране праздновали День Октябрьской Революции. Торжества 7 ого плавно перешли в мирный праздник, который растянулся и на 8-е. Люди отдыхали. Преступник решил, что наверняка празднует и милиция, самое время снова попытаться.
Подходящая жертва вскоре попалась на темной аллее парка. Рывок, удушающий прием и он уже тащит женщину в ближайшие кусты. Возможно, торопился, поскольку жертва пришла в себя, вырываться не стала, почему он и не заметил, что она очнулась, а собралась с силами и дико закричала.
От неожиданности преступник выпустил жертву. Ее крик услышали. Пронзительно заверещал милицейский свисток, послышался со всех сторон топот ног. Как потом оказалось, преступник недооценил бдительность милиции и масштаб принятых мер. Первыми отреагировали на крик дружинники, которые подали сигнал.
Все выходы из парка, включая известные дыры и разогнутые прутья в заборе, мгновенно перекрыли. Началось прочесывание парка. Задержали шестерых. Началось опознание. Женщина, едва пришла в себя, но увидев преступника, закричала:
– Это он!
На мужчину и так уже посматривали с интересом – алая кофточка под гражданским пиджаком, в который он был одет, показалась слишком яркой, не мужской.
– Ваши документы, – прозвучало требование.
Алмазян, стараясь не выдавать волнения, на свое опознание пожал
плечами и протянул документы:– Я в самоволке. Ее вижу в первые. Она перепутала меня с кем-то.
– Разберемся.
Его задержали. Потребовали снять с себя странную кофточку, которая совпадала с описанием пропавших вещей последней из убитых. Кофточку предъявили родственникам:
– Посмотрите внимательно. Эта вещь вам знакома?
Едва взглянув, мать убитой девушки разрыдалась.
Узнав об этом, Алмазян понял, что попался, реагировал своеобразно – будто оцепенел, лицо, как маска, глаза пустые. Обыск в его бытовке предоставил неопровержимые доказательства его вины. Среди «трофеев» нашлась потерянная сережка, часы другой жертвы, много мелочей, вроде шарфиков и перчаток, губная помада. Одна улика заинтересовала особо – обрывок простыни, похожей на ту, что была изъята с места преступления. Фрагменты соединили и поняли, что цифры не 96, а 93. Искали не в той части…
Никакого пожизненного – только пуля
Алмазяна приговорили к расстрелу. В 1973 году правосудие свершилось – слабое утешение для родственников трех убитых и двенадцати изнасилованных женщин. Но хотя бы никто из них не будет мучиться от мысли, что преступник жив, отбывая пожизненное наказание за счет налогоплательщиков, а значит и за их тоже.
Послание губной помадой на зеркале
Первая половина дня 13 января 2000 года для врача Максима Владимировича Петрова обещала стать особенно «плодотворной».
В 10 часов, когда по его расчетам пожилые люди, как правило, оставались дома в одиночестве, а родственники и соседи уходили на работу, он нанес визит одному из них. Пенсионерка проживала на улице Софийской.
Дверь открыла 72-летняя женщина. Врача, видимо, узнала, потому впустила без проблем.
– Чем обязана? – поинтересовалась вежливо, но с тревогой в голосе, поскольку недавно сдавала анализы. Если врач пришел на дом, значит что-то серьезное, решила она и приготовилась выслушать неприятные новости.
Улыбчивый, с добрыми глазами доктор заглянул в листочек с ее фамилией и результатами анализов, за которыми она только собиралась сходить в поликлинику:
– Ваши анализы готовы. Все нормально, кроме…
Женщина не дослушала: от волнения начало потряхивать, перед глазами все плыло, видимо подскочило давление. Реакция для впечатлительного пожилого человека вполне ожидаемая.
– Не нервничайте так! Что вы! Так нельзя. Померим вам давление для начала. Потом решим, что делать – госпитализация или обойдёмся уколом.
Доктор спокойно вытащил из своего чемоданчика необходимое, приладил манжету…
– Высоковатое, как я и думал. Сейчас сделаем укол, станет полегче, – и снова полез к себе в чемоданчик, откуда достал принадлежности для инъекции.
– Руки где можно помыть?
Женщина показала в сторону ванной комнаты, не подозревая, что истинным поводом для чистоплотности была предосторожность, а не соблюдение правил.
Свидетель
Недавним "сюрпризом", который чуть было не закончился для "доктора" провалом, стала родственница очередной жертвы, которая во время его "визита смерти" принимала ванну…