Одержимые

– Спасибо, профессор, - прошептала я, словно завороженная смотря на стол. Отвечать не хотелось. Иначе просто заплачу, а мне надо учиться быть сильной. Вот только посмотреть в глаза своему страху я не могу. А жаль.

– Чем тебя так напугал эксперимент?
– упрямо решил прояснить ситуацию Экзор. Вопрос был задан мягким тоном. Я бы даже сказала, нежным. Непривычно. Раньше я слышала только доброжелательность, радость, но никогда такой заботы.
– И еще, Элли, я просил называть меня Ричардом.

– Мне страшно спать, Ричард. Я боюсь темноты и смерти. Мне снится черное, холодное пламя... Оно живое и... Теперь я боюсь темных комнат, - криво усмехнулась я. Нелегко признаваться в собственных глупых слабостях.

– Темнота значит смерть? Так, Элли?
– спросил Экзор, задумчиво рассматривая тени в углах лаборатории.

– Для меня - да.

Экзор уселся рядом поудобней и прошептал, будто в пустоту.

– Темнота, или даже тьма и мрак - не смерть, уж поверь мне. Я видел и то, и другое. И слуга Хозяина костей... она не черная. У нее могут быть человеческие глаза и губы, а рука, отбирающая жизнь, может быть совершенно обычной. Даже нежной, девичьей. Она может прийти во сне, и это будет лучшей для тебя участью, а может прийти с огнем и мечом, может ворваться в твой дом, освещенная пламенем пожара, может она будет прозрачной как вода, теплая и мягкая вода. И это тоже будет смерть. Она может быть снежной. Не колючим морозом, а теплой снежной шапкой, которая тебя убаюкает в мнимой теплоте и неге. Темнота - не значит смерть, Элли. Далеко не всегда.

Я судорожно кивнула, а Ричард продолжил.

– Могу объяснить и более романтично. Ты помнишь истории старых богов, Элли? Тех, которые ушли. Даже три тысячи лет назад был в мире бог Мрак и был Хозяин костей, бог смерти. Любовь, единственная богиня и поныне живущая в нашем мире, когда-то давно стала женой Мрака - значит тьма и темнота все же лучше. Уж богине можно верить. Тем более такой переборчивой. А смерть, Элли, это сущность. Жестокая, шальная, холодная, исполняющая свои обязанности, даже когда хозяин ее бросил, но не имеющая к тьме никакого отношения.

Мне все равно было неуютно еще после первого внушения. От того, что этот мужчина ЗНАЕТ, о чем говорит. И еще он точно не боится темноты, для него она не скрывает ничего нового, и у него есть силы, чтобы противостоять. Мне до такого еще расти и расти, и что главное - надо жить не менее насыщенной жизнью, чем была у профессора. Не думаю, что это мне под силу. Умом я понимала: то, о чем говорил Ричард, чистая правда, но мой страх мне не победить пока что.

– Я понимаю, действительно. Я так долго думала об этом... Но все равно боюсь. Мне бы хоть огонек на ночь...
– вспомнился мне ночник из горящей башни.

Экзор засветил небольшой огонек над нами. Алый комочек сырой магии. Простое заклинание. Жаль, что нельзя его оставить без присмотра.

Холод начал пробираться через мантию, а я уже окончательно успокоилась... вот только в домик идти не хотелось. Там снова будет темно и придут кошмары.

– Ты любишь звезды?
– вдруг спросил Экзор.

– Обожаю. Особенно по-летнему яркие, - призналась я.
– Летом я жила в лесном домике, там был балкон с кушеткой. Я любила засыпать, считая яркие точки.

– Хм...хорошо. Пойдем!
– отчего-то на губах Экзора появилась улыбка. Добрая и предвкушающая. Что же он хочет мне показать? Долго раздумывать мне не дали. Увидев, что я все так же сижу на полу, профессор молча поднял меня и направил в сторону выхода. Так же таинственно и мягко улыбаясь, Ричард повел меня из башни по пустынным коридорам университета.

До закрытия университета осталось почти три часа, и по коридорам все еще ходили студенты. Правда, немного и только в или из библиотеки. Я еле поспевала за быстрыми шагами профессора, но оценила темп, когда мы еще проходя мимо фойе, счастливо разминулись с Ливир, которая нервно ходила по залу, словно ждала кого-то, а потом ринулась в сторону башни. Хм...а ведро и швабру я так и не убрала...

– Так, а теперь шагаем тихо, как две пугливые мышки. Идем мимо кабинета Риара, и я даже не знаю, на что надеяться: на то, что он занят в этот вечер, или на то, что никто из учениц ему не попался, - пробурчал Экзор и потянул меня мимо шикарной деревянной двери от пола до самого потолка.

– Куда мы идем?
– спросила я, когда уже потерялась в хитросплетениях коридоров университета. В этой части замка я никогда не бывала. Здесь проходили занятия старших курсов. По большей части самые опасные опыты тоже проводились здесь. А еще в этом крыле была пентаграмма для вызова мелких тварей из Темного мира. Так что мне было очень важно знать, куда меня так настойчиво тянут за руку по темным коридорам.

– Опять мне не веришь?
– усмехнулся Ричард, а я тоже задумалась над тем, насколько я доверяю профессору.

– Верю, просто не очень люблю сюрпризы, - призналась я. Все же не для того я мирилась с Экзором, чтобы сейчас опять поднимать тему доверия. Он и так всегда делал первый шаг. Может, и мне сделать маленький шажочек навстречу?
– На мое день рождение я получила очень плохой подарок, который отнял у меня всех родных и близких мне людей.

Остановившись, профессор долго смотрел на меня и будто что-то вспоминал. Рука Экзора, которая до этого тащила меня за рукав, теперь теребила грубую черную ткань.

– Я тоже отберу у тебя кое-что, но думаю, тебе это понравится. Поверь мне, - теперь такая горячая рука профессора держала мою руку, чуть сжимая пальцы.

– Верю, - улыбнулась я.
– Куда дальше?

– Да мы уже пришли. Вот эта дверь ведет в университетскую обсерваторию. Звезды, Элли, очень много звезд, - за поворотом показалась большая дверь, вот только вместо дерева было железо. Кованые узоры из звезд и созвездий. Ночные светила и одно большое солнце вместо замка.

– Как туда войти?
– мне уже не терпелось увидеть великолепное зрелище ночного неба.

– А нам туда и не нужно, Элли. Погоди, - словно нехотя, профессор достал палочку и поковырял ею кладку стены у двери.
– Кстати, ты не боишься высоты?

– Нет, - совершенно правдиво ответила я. Пусть это было недостойно для девушки моего воспитания, но я с детства любила лазать по деревьям и не по самым низким. Отец ругался, мать хваталась за сердце, но когда мне было грустно, я всегда обосновывалась на крыше беседки среди роз, которые устилали отполированные деревянные панели.

– Это хорошо, - пробормотал Экзор, и дальше занимаясь вандализмом. Еще немного поковыряв старый раствор, между камней в свете факелов, которые тускло горели, чуть освещая коридор, блеснул металл. Еще немного и помимо старой пыли профессору достался не менее старый ключ.

– А теперь фокус в лучших традициях простых людских лицедеев, - усмехнулся Экзор и сделал театральный жест рукой, словно показывая ширму, за которой быстро прячется ассистентка балаганного фокусника. Под рукой мужчины, там, где была стена, проявилась небольшая дверь, словно младшая сестра той, которая ведет в обсерваторию.

Ключ был именно от этой дверки. С легким щелчком солнце на замке распалось на лучи, и две створки просто источились, исчезая в воздухе, только звезды все еще светились в пустом проходе винтовой лестницы, чуть блуждая в воздухе, словно паря в небе. Долго смотреть на такую красивую магию мне не дали. Чуть отодвинув горсть светящихся точек, Экзор потянул меня вверх по ступеням. Теперь я бежала ничуть не медленнее мужчины. Любопытство не просто грызло изнутри, оно заставляло мечтать о чем-то слишком хорошем для моей жизни после всех событий последних ста шестнадцати лет. Хотелось чуда. Вот такое глупое и абсурдное желание для волшебницы. И эта улыбка Экзора... она обещала мне такое чудо.