Одержимые

Закончилось все тем, что я вернул посох Леоре.

– Безрезультатно. Как только я сливаюсь с перчатками, посох перестает реагировать на мою магию. Такое впечатление, что она до него просто не добирается.

И я раздраженно взмахнул рукой куда-то в сторону. А после увидел пораженное лицо Леоры.

– Что такое?
– спросил я.

– Представь, что работаешь с посохом и ещё раз взмахни рукой, - отмерла она.

Послушавшись совета, я снова взмахнул рукой. И потрясенно замер, глядя вслед сгустку магической энергии, сорвавшейся с моей руки.

– Похоже, посох тебе больше не нужен, - сказала Леора.

***

Руки Леса, как я решил назвать свои живые перчатки, продолжали преподносить сюрпризы. Как выяснилось, они позволяли формировать магические сгустки природной магии намного быстрее, чем это делал посох. Как предположила Леора, причина подобной скорости заключалась в том, что в отличие от посоха они прямо примыкали к рукам, укорачивая путь сгустка магии, могущего накапливаться и формироваться прямо на теле.

В конечном итоге, поняв, что полученные перчатки наиболее эффективны именно когда я сливаюсь с природой, я пришел к выводу, что мою проблему с ощущением живых существ во время слияния надо срочно решать.

Перед охотой на храмовников перчатки пришлось спрятать. Устроившись за городскими стенами, я прощупывал местную церковь на предмет живых существ. Обеспечив нескольким храмовникам лириумное отравление, над последним я решил вволю поэкспериментировать. На то, чтобы проследить за связью потоков жизненной силы и крови на правой ноге храмовника ушло примерно полчаса. А потом я просто заставил его жизненную силу считать, что артерия в правой ноге проходит в совсем другом месте. Результат не замедлил сказаться.

Конечно, до полноценного артериального кровотечения дело не дошло, но ничего хорошего храмовнику не светило. А потом я занялся сонной артерией. Опять же, организм так просто обмануть не удалось, но сознание храмовник потерял. Опыты же с мелкими сосудами принесли возможность понаблюдать за образованием тромбов. Впрочем, это все ещё предстояло изучить подробнее. Увы, метода сравнительно быстрого выведения противника из строя найти так и не удалось, все требовало достаточно долгой "настройки". Взбаламутив лириум в крови подопытного, я снова одел перчатки.

– Скоро умрут, - констатировал я.
– Надеюсь, ещё долго магов Круга будут искать в арлинге Амарантин.

– Зачем вызывать поиски в арлинге в целом, когда есть милейшая Черная Топь?
– спросила Леора.
– Покажемся крестьянам, пусть увидят, что мы идем к болотам. После допроса гнома, храмовники обязательно пойдут проверять окрестности Черной Топи и расспрашивать крестьян. Они и расскажут о паре магов, идущих в болото.

– Жаль, у меня мантии мага Круга с собой нет.

– Ничего, местным хватит посоха.

***

Ещё несколько дней мы оставались в районе города, периодически показываясь крестьянам, а один раз даже торговому каравану, идущему по Тропе Пилигримов сквозь лес Вендиг. Затем мы отправились в восточную часть арлинга, через которую маги якобы вошли в арлинг.

Когда одиночного деревенского жителя поймала пара эльфов, у одной из которых был посох мага, он изрядно перетрусил. Но, заикаясь, на вопросы об арлинге все-таки ответил. В частности, ответил на вопрос о самом гиблом месте, назвав таковым Черную Топь.

– Интересное место, надо будет Первому Заклинателю рассказать. Как думаешь, храмовники туда сунуться за Кругом?
– спросила меня Леора.

– Надеюсь, что нет, - ответил я и обратил свое внимание на крестьянина.
– Ты ещё здесь?

Тот сорвался и побежал обратно в деревню.

– Через месяц о том, что маги собираются обосноваться в Черной Топи, будет знать весь арлинг, - довольно заявил я.
– А там и информация от гнома подойдет...

– Остается надеяться, что в отсутствие филактерий, храмовники всерьез поверят в эти слухи.

– Поверят или нет, не знаю, но проверять будут точно.

– Жаль, что мы призрачную драконицу уничтожили. Думаю, она перебила бы много храмовников, сунувшихся в Черную Топь.

***

Рассыпавшаяся в прах драконья кость не прошла даром, подтолкнув некоторые происходившие с Андоралом процессы. Так что теперь мертвый дракон щеголял гладкой и блестящей алой чешуей по всему телу. От былых язв не осталось и следа. Да и торчавшие во все стороны шипы изрядно уменьшились. Впрочем, все эти перемены в облике потребовали от меня неплохо потрудиться над контролем процесса восстановления.

Проснулся я вполне довольным результатом своих сонных трудов - Андорал выглядел почти здоровым и уже мало напоминал изъеденное Скверной нечто, увиденное мной при Посвящении.

– Что тебе снилось такого, что способно вызвать довольную улыбку?
– спросила Леора, проснувшаяся ещё раньше.

– Успокойся, не демонессы страсти. Я всего лишь закончил лечить Андорала. А тебе что снилось?

– Ты же понимаешь, что там, за Завесой существую уже не я, а Хозяйка Леса. Так что я бы не сказала, что это мои сны. А так, лес мне снился. И ощущение единства с ним, как будто лес и есть я.

– Да уж, нашел Затриан, какого духа в тело волка вселять.

– Он её не только вселил, он её ещё и сформировал, дал личность. Воплотил лес как таковой. Воплощенное сердце леса, его средоточие. Возможно, что когда-то она все-таки была духом, первой из поселившихся в Бресилиане, но потом она воплотилась в лес, - сообщила Леора.
– Но скорее, изначально была лесом. И тут этот идиот вновь создал единое воплощение для сущности такого масштаба. Впрочем, с обычным духом у него вряд ли вышло бы создать свое проклятье.

– А я все думал, почему сильваны совершенно игнорировали оборотней, - задумчиво сказал я.
– На нас-то они обращали внимание, хотя и не мешали...

– Они просто воспринимали оборотней как часть леса как такового. Интересно, Затриан сам понимал, что сотворил? И что было бы с лесом, если бы Хозяйка перестала существовать? В любом случае, ответы на эти вопросы мы уже не узнаем. А мне придется привыкать, что вместо Фэйда, как все маги, я связана с Бресилианом.

– Серьезного вреда я от этого пока не вижу.