Одержимые

Как только дверь закрылась за ними я, тяжело вздохнув и сославшись на усталость, пошла в свою комнату. Я и вправду устала от того, что без устану, врала себе и окружающим.

Войдя в комнату, подавила вздох. Ну, вот теперь я дома. Проведя рукой по столу, где стояла вся моя косметика, я направилась в ванную. Зайдя в нее, поспешно сбросила одежду, от которой исходил запах больницы. Мне хотелось побыстрее смыть с себя этот отвратительный запах раз и навсегда.

Стоя напротив запотевшего зеркала, я, опустила голову, и тихо плакала. Слёзы сами по себе ручьями струились по щекам, капая на край умывальника. Я сошла с ума, влюбившись в того, кого не существует. Как теперь мне всё это забыть?

Как только закрою глаза, вижу Теруса. Это наваждение просто. Сумасшествие. Мне с этим нужно будет жить. Хватит! Его нет и быть не может. Он всего лишь бред моего воспаленного мозга. Стерев слёзы и подняв голову, вытерла рукой зеркало, глядя на своё отражение.

На кого я стала похожа? Сильно исхудавшая, круги под глазами, осунувшееся лицо и бледность. Это не я. Не Кэрри Тимберли.

Тогда кто?..

Хватит! Только от этого становиться не легче. От чего так? Может от того, что, я не знаю ответа, сон это был или явь. Столько вопросов и не одного вразумительно ответа.

Выйдя из ванной, я застыла на месте. На меня смотрели знакомые мне глаза. Я хотела закричать, когда словно издалека ко мне донеслись слова Эммы: «Кэрри, что с тобой?!»

Голос сестры вернул меня обратно на грешную землю. Затем последовала неожиданная вспышка гнева.

— Я разве разрешала тебе входить в мою комнату?!

Эмма, широко распахнув глаза, смотрела на меня не испуганно, а скорее удивленно. Почувствовав себя виноватой, мой гнев моментально улетучился. Вдохнув и выдохнув, я произнесла: «Прости меня Эмма. Я не знаю, что на меня нашло».

Умолкнув, я села на стул, перед зеркалом встретившись с собой в отражении взглядом. Я никогда не была даже чуточку грубой с сестрой. Сейчас словно слетела с катушек. Это всё из-за того, что произошло.

— Ты мне ничего не хочешь рассказать? — поинтересовалась Эмма.

Подойдя ко мне ближе и положив свои руки на мои плечи. Встретившись взглядом с сестрой в зеркале, я честно не знала, что ей ответить. Да что могла ей рассказать. Поверит ли она мне.

— Разве есть что рассказывать?

Эмма, пожав плечами, ответила: «Мне кажется, тебя что-то мучает».

— Разве так сильно заметно?

— Если честно-то не очень. Но, я знаю тебя слишком хорошо сестричка. Твои глаза грустные и такое чувство, что ты кого-то ищешь ими.

Улыбнувшись, я, опустив голову, была поражена тем, что Эмма и это заметила.

— Когда ты обнимала Джексона, — продолжила сестра, лукаво улыбнувшись, — было такое выражение лица, словно тебя укусили. Ты и вправду чувствовала к нему отвращение?

И это она заметила, если всё и так дальше будет продолжаться, она узнает правду.

— Не слишком, ли ты мала, чтобы знать, что такое любовь? — упрекнула я Эмму.

Но, она вовсе не заметила этого в моём голосе.

— Брось сестра, я уже не маленькая, и ты об этом прекрасно знаешь, — улыбаясь, сказала она сев на мою кровать.

Поджав ноги под себя, она задумчиво посмотрела на окно. Словно что-то вспомнила. То, что она притихла, мне показалось странным. Неужели у моей маленькой сестрички появился парень.

Повернувшись к ней, я спросила: «Неужели влюбилась?»

Вздрогнув Эмма, посмотрев на меня смутившись, ответила взгляд в сторону.

— Только, я ему ни капельки не нравлюсь, да и он любит другую, — произнесла в сторону Эмма.

Я удивилась, услышав такие слова. Надо же быть идиотом, и не любить такую как Эмма. В свои четырнадцать лет, сестра выглядела вполне красиво: светлые волосы, чудесные глаза, личико, фигурка. Она талантлива, что ещё нужно. Иногда парни неисправимые — эгоисты.

Неожиданно, я вспомнила про Яна со своей не раскрытой любовью к Делии. На моих губах заиграла улыбка.

Заметив это, Эмма спросила: «Что тебя так развеселило?»

— Неважно, — отмахнулась я, но не могла сдерживать улыбку.

— У тебя даже глаза заблестели, — заметила сестра. — Ну, не будь букой расскажи и мне. Знаешь, я всё не решалась спросить у тебя. Что ты видела, когда лежала в коме?

Её вопрос обескуражил меня. Эх, только бы она знала, что я пережила.

— В другой раз Эмма. Хорошо? Сейчас, я устала и хочу нормально выспаться.

Немного обиженно она кивнула, поднимаясь, затем, посмотрев на меня, спросила: «Кто такой Терус?»

Я ошеломленно посмотрела на сестру. Откуда она узнала это имя?

— Просто когда ты спала в больнице, и я пришла тебя разбудить. Ты шептала это имя, — пояснила Эмма, видимо заметив у меня на лице недоумение.

Поспешно взяв себя в руки, я сказала: «Тебе пора уходить».

Надув губки, и хмурясь, Эмма ушла, оставив меня один на один с кровоточащей раной на душе.

Нужно что-то делать. Прекратить этот кошмар. Потерев лицо руками, я неожиданно вспомнила то, что говорила мама. Это шанс! Нужно проверить, только так быть может, я расставлю всё по местам. Выбора нет.

Посмотрев на окно, за которым кружился снег, я тяжело вздохнула и опустила голову в изгиб локтя. Сдерживаясь из последних сил чтобы не расплакаться.

***

Прошло два дня после того разговора с Эммой. Мои отношения с сестрой стали натянутыми. Она дулась на меня из-за того, что так толком ничего не ответила.

День выдался хмурым, продолжался снегопад. Рано утром мама уехала на приём к врачу. Она предлагала и мне, но я вежливо отказалась, сославшись на слабость в теле. У меня просто были другие планы на это день. Отец, ещё ночью улетел в Китай на конференцию. Мы с ним обменялись парой фраз. Он видимо чувствовала свою вину в том, что произошло.

В некотором роде, я была благодарна ему за это. Ведь если бы не эта поездка, я никогда не поняла, что такое любовь. Пусть она и призрачная.

В доме осталась только я, Эмма и прислуга. Все кто работал в доме, обычно собирались на кухне и проводили там время.

Я знала, что меня никто не понимал. Надела кардиган свободного покроя в фольклорном стиле тёмно-коричневого цвета. Моё отражение в зеркале мне нравилось. Захватив с собой вязаное пальто, вышла из комнаты.

В коридоре не было никого, только из комнаты Эммы слышалась музыка. Пройдя мимо двери в комнату сестры, старалась идти тише, чтобы каблуки моих сапог не слишком громко стучали. Подойдя к лестнице, я на минуту задержалась. Обернувшись, снова посмотрела на закрытую дверь.