Одержимый брат моего парня

— Что ты... — смотрит испуганно, но только до того момента, пока не опускает взгляд на голый торс.

Облизывает губы и отводит глаза в сторону.

Ох, наивная.

— Мелкая дрыхнет, — говорю, подходя ближе, ловлю ее прищуренный взгляд. — Я пришёл за сладким.

Ухмыляется, руки складывает на груди, догадывается, что мне нужно.

Нет, необходимо.

Иначе я точно осуществлю ночную угрозу и возьму ее силой, потому что смотреть на неё уже не было никаких сил. На сиськи эти большие и бёдра, что стали чуть шире.

Я, ей богу, помешался.

Она делала мне приятно ртом пару десятков раз за эти месяцы, но этого пиздец как мало.

Я хочу полноценного траха, как привык.

— Сладкое на верхней полке у холодильника, ты же знаешь... — говорит она хриплым голом, смотря на меня из-под ресниц.

Дальше отходит от меня, а я все ближе наступаю.

Слежу за каждым ее движением, готов прыгнуть и схватить зубами свою жертву.

— Не за таким сладким я пришёл...

Рывок и я хватаю ее за шикарный зад, приподнимаю вверх, заставляя обхватить талию ногами.

Вгрызаюсь в самый сладкий ротик. Проникаю языком, делаю движения схожие с теми, которыми буду ее брать прямо здесь.

Она уже трясётся в моих руках, скулит, просит немедленного продолжения, а я и сам не могу больше терпеть.

Пальцами ощупываю ноги и только сейчас понимаю, что она в капроновых бежевых чулках.

Вот же...

Резко сажаю ее на стол, развязываю халат дрожащими руками, отвожу полы в стороны.

Сучка решила меня соблазнить, надев на своё идеальное тело розовое нижнее белье.

— Блять, что это? Ты серьезно? Смерти моей захотела, — говорю шепотом, припадая к ее тонкой шее зубами. Покусываю мягкую кожу, пока руки уже снимают все ненужные тряпки. — Вот же гадина...

Ей ничего не нужно, чтобы заставить меня ее хотеть, нужно только быть рядом, чтобы завести меня и моего друга.

Поэтому быстро снимаю все, оставляя ее совершенно голой перед своим взором.

Ноги развожу широко в стороны, опускаю штаны вниз и сразу направляю давно готовый член в уже промокшую жену.

Делаю жесткий толчок внутрь.

— Шшш, — шипит она и бьет по плечу. — Тимур, помягче...

Но я уже ничего не слышу, ничего не понимаю.

Резкими движениями проникаю внутрь, чувствуя, как поджимаются яйца, понимаю, что кончу слишком быстро.

— Не сегодня... Я пиздец голодный, — кусаю ее за губы, задницу притягиваю ближе к себе, пока она царапает спину и хнычет. — Давай, покричи для меня.

И как только она начинает привыкать и как положено стонать слишком громко, затыкаю ей рот грубым поцелуем.

Работаю бёдрами слишком резко и отточено. Понимаю, что все, надолго меня не хватит. Но ничего, мы пойдём на второй круг.

Полина начинает дёргаться и откидывает голову, открывает глаза, в которых собрались слёзы и уже стекают по щекам.

Моя чувствительная девочка.

— Тимур... Я сейчас... Божеее...

— Можно просто... Муж, — хмыкаю и кусаю ее за плечо, сразу целую место укуса.

— Шутник...

Прибавляю темп, движения становятся менее точными, и чувствую, как Полина начинает сокращаться и давить стенками на мой член.

Этого я не могу стерпеть.

Делаю ещё несколько резких выпадов и кончаю так ярко, что в глазах начинает рябить.

Пытаюсь восстановить дыхание и в себя прийти. Голова кругом, и я бы точно упал, если бы не опирался на стол.

Притягиваю ее ещё ближе, целую соленые губы, пока она вздрагивает из-за слез.

— Эй, ты чего? — беру ее лицо в руки и поворачиваю к себе, чтобы смотрела в глаза.

— Я... Ничего... Я просто... — хлюпает носом и так пронзительно смотрит, что я и так все понимаю.

Нам не нужны вечные признания в любви, это всего лишь слова.

Главное, что мы после всего дерьма, что с нами произошло, нашли друг друга и остались вместе.

— Ненавидишь меня?

— Да... — улыбается, крепче обнимая за шею.

Глажу ее по спине, успокаиваю, хотя у самого сердце грохочет как бешеное.

Целую в любимую макушку и тихо шепчу в ответ:

— Это взаимно. Я ненавижу тебя одержимо в ответ...