Одержимый

Гилл сжимает зубы, глаза горят от ярости, что в них плещется, а затем он хватает меня за руку и резко дергает за собой. Плечо обжигает боль. Но уйти далеко нам не удаётся: на пути Гилла вырастает Логан:

— Какого хрена ты опять творишь, Тай? Мне казалось, ты успокоился.

— Уйди с дороги, Лог, — рычит тот, сильнее стискивая пальцы на моём запястье.

— Отпусти Сабрину, — в свою очередь требует Логан.

Рядом появляется Фрейзер:

— Ты обещал, Тай! Отпусти Сабрину — ей больно!

Я и правда поморщилась от боли, но что Гилл пообещал Фрейзеру? И когда?

Гилл бросает на меня виноватый взгляд, но пальцы разжимает без особого на то желания, а затем глухо говорит:

— Я всего лишь хочу с ней поговорить. Позволите?

Вопрос — откровенная насмешка. В том числе и надо мной, даже если сам Гилл этого не подразумевал. Потому что какого чёрта эти двое могут или нет позволять кому-либо со мной разговаривать?! Только я сама должна такое решать!

— Что происходит? — подаюсь я вперёд.

Но меня успешно игнорируют. Логан скрещивает на груди руки и говорит деревянным голосом:

— Меня больше устроит то, что ты оставишь её в покое.

Дерек тоже склонен так считать:

— Серьёзно, Тай! Сабрина не сделала тебе ничего плохого! Отстань уже от неё!

— Да что вы…

— Не могу, ясно?! — взрывается Гилл. — И не хочу! Буду мучить её, пока сам не сдохну от мучений! Вопрос решён?

Мучить?

Мы с Гиллом встречаемся взглядами, и меня окутывает тревожное ощущение, что всё вокруг исчезает. Остаётся лишь его ярость, мольба и боль. Но поверх всего перечисленного… Нужда.

Это невозможно, но сейчас я чётко ощущаю то, что Тайлер Гилл нуждается во мне. Как никогда и ни в ком не нуждался.

Но всё рушится, когда на его руке виснет брюнетка со свежим слоем алой помады на губах.

— Мальчики… и девочка, — бросает она на меня недовольный взгляд. — О чём болтаем?

Гилл вырывает руку из её цепких пальцев и вновь ловит мой взгляд.

— Сабрина…

В голосе смешиваются настойчивость и мольба.

Я не в силах устоять: вкладываю пальцы в его протянутую ладонь. Внутри всё замирает от теплоты его касания и оттого, как он облегчённо выдыхает сквозь зубы на моё безмолвное согласие.

— Ты не посмеешь, Гилл! — шипит Фиона, когда мы проходим мимо неё.

— Тебя не спросил, — выплёвывает он в ответ.

Что думают по поводу нашего ухода Логан и Дерек, я не знаю, потому что, пока вышагиваю вслед за Гиллом, смотрю исключительно себе под ноги.

Впрочем, это и не важно. Моя жизнь — мои решения. Если с ними кто-то не согласен, то это уже их проблемы.

Глава 20. Сабрина

Как только мы с Гиллом выходим за забор в гущу леса, парень дёргает меня к себе и прижимает мою спину к широкому стволу дерева. У меня замирает дыхание и кружится голова. Гилл впивается в моё лицо лихорадочным взглядом, а через минуту упирается лбом в моё плечо. Выдыхает на грани слышимости:

— Проклятье. Думал, я сдохну от ревности. Или сломаю шею лучшему другу.

Ревность? Гилл умеет ревновать? И, Бог мой, он ревнует меня?..

— Паршивое чувство, — заканчивает он и медленно, словно хочет насладиться каждым своим движением, притягивает меня к груди, чтобы крепко обнять.

Я безмолвно с ним соглашаюсь: паршивое, да. Знаю это, потому что сама, кажется, ревную его к брюнетке.

У меня, кстати, миллион вопросов по поводу этой девушки, но я веду ладонями по плечам Гилла, добираюсь до шеи и обнимаю его в ответ. Крепко-крепко. Сердце неистово стучит в груди, но этот бешенный стук разбавляет ощущение спокойствия. Мне одновременно тревожно и приятно находиться в руках Гилла. Этот парень полностью завладел моим сознанием. Моими мыслями. Сердцем…

Когда он рядом меня ничего не волнует, кроме него самого.

Гилл отстраняется и заглядывает мне в глаза. Я вижу в них те же умиротворение и желание, которые сейчас испытываю сама. Мы словно очутились в другой реальности. В мире, где существуем только мы одни. И, кажется, я счастлива здесь быть.

А через мгновение Гилл меня целует.

Сначала он пытается быть осторожным и нежным, но терпения ему хватает лишь до моего первого сладкого стона, который я выдыхаю ему в губы. Он с рыком вдавливает моё тело в своё и углубляет поцелуй.

Наше дыхание сбивается, языки сплетаются в безумном танце, мы цепляемся друг в друга, словно от тесноты объятий зависят наши жизни. Разум постепенно тает под натиском огня нашей обоюдной страсти…

Через некоторое время выживает лишь одна мысль.

Я готова сгореть в этом пламени прямо сейчас. С ним.

Но Гилл зачем-то решает прекратить эту сладостную пытку. Он отстраняется и снова пригвождает меня к стволу дерева. Тяжело дышит. Глаза закрыты. Под кожей гуляют желваки. Его ладони на моей талии жгут кожу даже через одежду. Я безумно хочу продолжения. Хочу снова и снова терять чувство реальности в его близости и страсти. Но Гилл, чёрт возьми, заговаривает:

— Я должен объяснить… По поводу Лец. Пойдём.

Гилл перехватывает меня за руку и тянет глубже в лес. Меня немного остужают его слова, и я прихожу к выводу, что предстоящий разговор лишним не будет. Нам и правда стоит всё обсудить. Всё-всё.

Потому что страсть — страстью, но понимание происходящего важно не меньше.

Через некоторое время Гилл выводит меня к берегу пологой реки. В её дрожащей заводи отражается бледная луна. До слуха доносится негромкий шелест воды, и я вижу невысокий порог, которой добавляет этому месту необычности и красоты. По мимо этого, красоту создают и густые ветви деревьев, нависшие с двух сторон от реки.

Потрясающие место. И уютное. Очень.

Гилл ведёт меня к поваленному стволу дерева, которое, очевидно, выкорчевали с корнями, и теперь высохшие ветви торчат в разные стороны, добавляя обстановке некой мистичности, и усаживает меня на него. Сам же он остаётся стоять чуть в стороне и ко мне спиной. Она, кстати, напряжена до предела. Плечи тоже.

— Здесь очень красиво, — тихо замечаю я, потому что Гилл продолжает молчать.

— Да, — отвечает он, не оборачиваясь. — Люблю это место.

— Ты… Что ты хотел объяснить, Тайлер?

Кажется, я впервые называю его по имени, и мне чудится, что Гилл из-за это вздрагивает. Он почти оборачивается, но в какой-то момент передумывает и поднимает лицо к небу. Через секунду он глухо признаётся:

— Мне ты тоже нравишься, Сабрина. По-настоящему. И, как ты успела заметить, очень сильно. Но мне кажется, что я не имею права на то, что к тебе чувствую.

Сердце ускоряет бег, я не знаю, что делать: остаться на месте или встать и подойти к нему, чтобы видеть его лицо. Через секунду я цепляюсь пальцами в кору дерева и спрашиваю: