Одержимый
Шрифт:
Тут я поспешил расплатиться и уйти, два офицера зашли. Один из них тот капитан, которого ранее видел с сыном, сейчас малого не было.
— Рядовой, стойте. Что вы тут делаете? — строгим голосом спросил капитан, как раз когда я к дверям подходил.
Развернувшись, я козырнул свободной рукой, подмышкой были подносы. Капитана я не узнал, за два дня пока стояли в Красноярске я запомнил всех офицеров полка, этого там точно не было, скорее вскоре он с того пассажирского поезда, что стоял у перрона.
— Не слышу ответа, рядовой, — сказал капитан.
— Да вы знает кто я?! — с агрессивностью в тоне спросил я, отчего капитан даже немного растерялся. Видимо не привык к такому отношению от нижних чинов.
— Нет.
— Ну и хорошо, — уже спокойным тоном ответил я и рванул к двери под злой вопль капитана, который сообразил, что его провели. Когда офицеры выскочили из галантерейной лавки, я уже скрылся за углом ресторации, прибрав по пути подносы в большое хранилище.
Деньги убывали, но я продолжал покупки. Возвращаться к эшелону опасно, я уже глянул, там капитан буйствовал, выстраивали солдат в шеренгу, и тот их обходил, явно изучая лица. Да и так понятно, что искать вольноопределяющегося нужно. Эх, надо было сменить шинель, махнуться с каким из солдат на время, стал бы серой массой, а так от поручика точно получу, он сообразит кого нет в строю. Все деньги я потратил, на кармане неполный рубль остался. А в ресторации
Вот так час этот и пролетел, дав три гудка паровоз стронул наш эшелон, я в это время ожидал в стороне, подняв ворот шинели прятался от ветра за водонапорной башней, и когда эшелон проходил мимо, нагнал свой вагон, где в полуоткрытые створки виден был фельдфебель, что с тревогой осматривался. Увидев меня, выматерился, но помог забраться. Попало конечно, затрещину отвесили, но ничего, старший вагона быстро отошёл, как передал содержимое вещмешка, три бутылки водки, краюху хлеба и кусок окорока в кило весом, с кило солёного сала и чесноком. Пусть посидит с унтерами. Потирая затылок, в рану затрещина отдавала, я разделся, отложенные вещи вернул в пустой вещмешок, шинель в общую кучу, ну и рассказал остальным парням, как по привокзальной площади городка гулял. О покупках не говорил. Хотя заваркой поделился, как уже говорил, у нас закончилась, как и деньги, пустую горячую воду пили. Так что чай порадовал всех. До конца поездки точно хватит. Да ещё месяц ехать, через Байкал перебираться, объездную дорогу строили, но когда ещё закончат? А так эшелон шёл, и мы сближались с Дальним Востоком. А у меня появились проблемы. Не ошибся я.
***
Эшелон, густо обдавая перрон паром от паровоза, медленно двигался, пока не встал, лязгая сцепками вагонов. Всё, мы прибыли в Порт-Артур и сегодня было седьмое декабря тысяча девятьсот третьего года. Главное я жив, пережил дорогу, и это радовало. Что я скажу, покупок за всю дорогу я больше не совершал, да и денег не добывал, как хотел. Прав я был, свалила меня болезнь. Как почувствовал себя плохо, понял, что медлить нельзя и активировал опцию лечения.
Вот так я стоял в дверях, тут перекладина и, как и другие новобранцы смотрел на виды города и бухты. Ну отсюда не всё видно, часть холмы скрывали и здания. Так вот, наблюдая за видами, народу хватало, хотя вокзал почти пустой, тут только наш эшелон, до этого первый, а наш был второй, где командование полка с некоторыми частями передвигался, уже разгрузился и двинул обратно. Он нам по пути попался. А так после той станции, где я закупки делал, дней десять нормально, отрабатывал наряды, мне их всё же дали, но щадящие, я ещё восстанавливался после травмы. Тот капитан с нашим эшелоном ехал, с пассажирского поезда пересел на наш, в купе. Его развернули, телеграммой, обратно в Артур. С ним жена и трое детей. Ох как тот порадовался, когда на следующей станции меня нашли и к ним в вагон. Так что отрабатывал случившееся. А как? Что в дороге довлеет больше всего? Да скука, вот я и развеивал её, анекдоты, смешные истории, по типу стендапа, язык-то подвешен. На ура шли. Хотя иногда обратно в мой вагон отсылали, отрабатывал наряды у фельдфебеля. А там как-то повело меня, упал, потеряв сознание, гулял у вагона во время одной из остановок. Меня занесли в вагон, там и очнулся, пока санитар осматривал, его вызвали, я прикинул всё и активировал, с третьей попытки, опцию лечения. Я не особый медик, но разобраться что в голове опухоль мозга, смог. Это не последствия травмы, скорее всего она как раз ускорила её рост. Да, Лапин действовал наверняка, значит, Андрей с гарантией должен был умереть. Я же до конца пути лечил себя, к капитану больше не звали, неделю лёжкой лежал. Да и про наряды до конца пути забыли. На момент прибытия опухоль убрал, полностью, даже вырастил два зуба, они уже проклюнулись, вырастил естественным способом, и подлечил остальные. Это всё что успел. Лечение аурой не такое и быстро дело, да и я учился, стараясь не навредить. Купленные припасы особо не трогал, хватало солдатского котла, путь и заметно повысился аппетит, где-то процентов на двадцать всего. Разве что огурцами подсолиться полюбилось, очень они мне нравились, даже жалел, что мало взял, надолго не хватит, на полгода максимум. И рассол отличный, скулы не сильно сводит. В принципе, всё, больше особо и описывать нечего. Разве что винтовку и револьвер привёл к готовности, смазал и снарядил, чтобы готовы к использованию были. На станциях местные рассказывали страхи про китайских бандитов, но на воинский эшелон те не рискнули напасть, так что дорога прошла тихо.
Последние два дня я занимался лечением. Точнее удалял волосяной покров на лице. Бриться опасной бритвой мне как-то не понравилось. Растительность как местные носить я не собирался, вот и работал. Не простое дело, уничтожались луковицы волос по одной. Пока только под носом закончил, работы ещё много. А так уже собраны, всё моё имущество тоже на мне, ремень винтовки на плече. Как эшелон встал, створки были отрыты до конца и последовал приказ на разгрузку. Завьялов нас выстроил в одну колонну, унтеры строили, тот только приказ отдал, и повели куда-то на окраину города. Был местный проводник, тоже из унтеров, он и вёл. А вот подразделения полка, с которым мы и ехали, строили и уводили куда-то в другую сторону. А так тут теплее, и заметно, пусть снег и был, но ничего, шли уверенно. А вели нас к казармам, там и распределят по подразделениям. Информацию что я знаю японский, поручику уж слил, поэтому ожидал назначения в штаб, возможно даже в штаб дивизии. Впрочем, надежды не оправдались. Пройдя колонной по двое порядка шести километров, до бревенчатых казарм, тут и баня была, нас приняли. О прибытии новобранцев знали и подготовились. Баня, стирка. В казарме устроили, уже протопили. Ну и ужин, рыбный суп. Рыба тут была, морская. Хотя приготовили отвратно. Повар явно не на своём месте. А вот на завтра распределение. Ну артиллеристов в артиллерийский дивизион, а пехотинцев вроде меня, раскидали по разным частям нашей крепостной стрелковой бригады. В большинстве парни городские были, все грамотой владели, пошли в штабные писари, посыльные, помощники к фельдфебелям. Я попал в штат посыльных, вторым, командира первой роты второго батальона Двадцать Пятого Восточно-Сибирского стрелкового полка, Седьмой Восточно-Сибирской стрелковой бригады. Именно наша бригада и находилась в штате крепостной обороны города, порта и ближайших окрестностей. На возвышенностях шла неспешная стройка укреплений,
где работало немало китайцев.А с назначением мне подсуропил капитан Лазарев, тот самый, от которого я утёк, но он меня нашёл и отрабатывал свою наглость. Кстати, за следующие две недели я освоился на территории расположения полка, да в городе, хотя мы посыльные постоянно на ногах. Так вот, на Лазарева я не злился, пока лежал и восстанавливался, от его семьи разные вкусняшки приносили. Я пока развлекал его с семьёй, да и других гражданских, офицерских семей также, видимо произвёл впечатление, хотя и пришлось выбрать репертуар, чтобы и дети слышать могли и смешно было. Понятно делился с парнями, тут поди не поделись, но и мне перепадало. Сам капитан в штабе батальона служил. Сам тоже плюнул, не надо вам переводчика, да и чёрт с вами, теперь из принципа для полка я японского не знаю. Пока меня знакомили с местностью, офицерами полка, штаба бригады, со служебными сообщениями посылали часто, да по сути первую неделю я с другим посыльным бегал, рядовым Стёпкой Дуровым, он всё показывал. Следующую неделю сам. Если что не знал — спрашивал. В городе я бывал редко, если только поднять ротных офицеров, с вызовом в подразделение. Вообще, для ротных посыльных больше всего работы между штабом батальона, на втором месте штаб бригады, на третьем другие подразделения бригады и только на четвёртом сам город. В штабе крепости ни разу не был, это как-то не уровень моей должности. Там другие посыльные работали. Что ж, я в самом низу карьерной лестницы, рядовой, по сути никто, но надеюсь, что это ненадолго. Я тут решил передумать. Пока не знаю как заявить о себе, буду импровизировать, но сделаю это.
Наступило двадцать второе декабря тысяча девятьсот третьего года, когда я решил, что готов и медлить не стоит. Этой ночью не я дежурю при штабе батальона, вот и решил использовать эту тёмную ночь. Сделав вид, что в сортир собрался, я выскользнул из казармы. Не стоит думать, что я один такой в самоволку отправился. Многие солдаты ночами бегали, у китайцев покупали спиртное, закуску. Тропки нахожены. Сам я две недели по сути постоянно на ногах, телефонов нет, всё через посыльных. Лень пройти офицерам сто метров до другого строения. Так вот, двух мало, трёх посыльных надо. Как Дуров только справлялся один, пока меня не было? Ладно, не важно, сейчас я о другом. Две недели я только осваивался в крепости и в Артуре, ничего не предпринимал и следил, нужно добыть средства. О сейфе думал, о двух слышал, в банке и у коменданта крепости, но инструментов нормальных нет. А тут приметил англичанина, аккредитованного журналиста. Вот уж кого недолюбливал, у того наверняка что-то имелось, вот его и решил этой ночкой навестить. Быстро шагая, я с довольным видом провёл по щеке. А всё, закончил, всё свободное время тратил на опцию лечения, и поработал. Так что теперь о бороде и усах можно забыть. Я вообще на лице не терпел растительности.
Надо сказать, я имел интересную внешность. Сам бирюк и одиночка, вокруг меня только девушки и женщины разные мелькали, и выглядеть вроде как должен хмурым нелюдимом. Однако симпатичное правильное лицо, брови в разлёт, на вид душа компании. А так я голубоглазый брюнет, с полными губами. Причём мог нести любую чушь с каменным выражением лица, видимо потому и пользовался успехом как юморист. Мои анекдоты вскоре начинали ходить по всему эшелону. Вот юмористом мне быть не хотелось, пусть и удалось за время короткой отработки засветиться. А то достали — расскажи анекдот да расскажи. За две недели я только и успел закончить с лицом, и начал диагностировать своё тело, больше изучая. Я не медик, не думаю, что вообще смогу найти специалиста по такому лечению. Сейчас тут на Земле я единственный и неповторимый. Поэтому старался не вмешиваться, иначе не смогу вернуть как было. Это самый большой страх. Ночное зрение, это моё преимущество, поэтому я последние три дня, как закончил с бородой и усами, изучал глаза. Оказалось, я могу вернуть, как было, думаю и новый глаз вырастить тоже по подобии целого, поэтому стал осторожно экспериментировать. Да наугад. Откуда мне знать, что нужно делать, чтобы видеть в темноте? Знаете, что я сделал? Когда полкового кота поймал, его на кухне подкармливали, и изучил его глаза, вроде понял, что надо делать. И ведь сделал за прошлую ночь, пока дежурным был, проверил, действительно неплохо вижу. Это заметно, я только левый глаз модернизировал. Обеими рисковать не хочу. Так что разница с правым есть, и существенная. А теперь на дело.
Быстрым шагом зайдя в улочку, я притормозил, и оглядываясь, делая вид, что крадусь, двинул дальше, насторожившись во сто крат. Испытания глаз неплохо прошёл. По сути наудачу модернизовал, сам слабо понимая, что делаю, но мне казалось, что правильно действую. Сейчас же проводил заодно полевые результаты, и не зря. Когда я свернул на одну из улочек, меня стал нагонять казачок. Молодой казак в форменной одежде, при оружии. Тот был уверен, что я его не вижу, но это было не так. Самое главное у казачка было «ПНВ» на лице, вскоре в руке и пистолет с глушителем появился. Кажется, «АПБ». С кем бы поспорить, что это Лапин в новом теле? Вот значит как? Не ожидал, что тот до конца пойдёт. Не думал, что я вызываю у него такую ненависть. Думаю, с психикой у него что-то не так. И да, вряд ли тот сутками караулил меня. Скорее всего дрон использовал. Вверх смотреть смысла нет, не увижу, но вот заиметь новейшие технологии стоит. А Лапина грохну. Достал. Вот только как всё провернуть? У него тоже есть безразмерное хранилище, не думаю, что могу сдержать его, цепи и верёвки тот просто уберёт внутрь, и выхватив оружие, будет в меня стрелять. И на расстоянии дальности рук мне находиться стоит, тоже может меня в своё хранилище убрать. Это смерть. Стоит подумать, время ещё есть, хотя тот быстро сближался, бежал на цыпочках. Видно, что полностью взял под управление тело малого казачка.
— Хм, а сколько ему лет? Что-то больно двигается резво, — задумчиво пробормотал я.
У Лапина котомка на боку, думаю планшет для управления дроном там. А пока прикидывая, что и как делать, я достал рогатку. Да, рогатка, с трудом её сделал, заменитель резины не сразу нашёл. Да резина и есть, каучуковая лента, в аптеке приметил и выменял на охотничий нож. В редкое посещение города это было. Что там, всего пять раз за две недели и бывал. Также налепил глиняных шариков, подсушил, самое то для тихого захвата, для англичанина приготовил, и уйдя за угол, отбежав, натянул резину и стал ждать. Лапин прибор ночного виденья использовал, хватало, не стал проверять, что там за углом, а ускорился и, выглянув, получил мощный удар в лоб, точно над очками прибора, повредить его я не хотел, и завалился на спину, раскинув руки, выронив пистолет. Подбежав, убирая рогатку обратно в большое хранилище, я быстро обыскал тело казачка. А тому лет пятнадцать, видимо отец взял на службу, с младых ногтей, у казаков такое нормально, вот и хапнул себе помоложе, долго жить планировал. Пистолет подобрал, так и есть «Стечкина», запасных магазинов не нашёл, только тот что внутри, полный, двадцать патронов. Прибор «ПНВ» снял, военная модель, в котомке единственный предмет, планшет, чтобы постоянно на связи с дроном быть. А вот дрон, планшет и прибор ночного виденья были более современными, чем мы использовали в своё время. Они явно из добычи Добрыни Никитича, из будущего. Это странно, он с сыном Дмитрием, главной нашего проекта, всё под себя подгребли, когда всей семьёй и желающими в сорок первый отправились, порталами тайные мини-склады делали. Дмитрий должен был последним уйти, это что, Лапин его убил и добычу взял? Может быть, может быть. Это так, предположение.