Одержимый

Время приобрело нормальный ход, более не тащилось как похоронная процессия. Может, даже побежало быстрее, чем прежде. Туман Энни наконец-то начал рассеиваться, по прошествии двух лет.

Я продолжал писать, все больше статей появлялось в газетах и журналах, некоторыми я действительно гордился.

Однажды в Центральную больницу Сан-Франциско поступил пожилой (но не такой уж древний) мужчина в черной бейсболке с логотипом «Сейфуэй». Врач, мой друг по медицинской школе, снял бейсболку и увидел личинок мух, ползающих по открытой части мозга. Личинки эти, по существу, спасли человеку жизнь.

Вероятно, несколько месяцев тому назад мужчина попал в автомобильную аварию и у него раскололся череп. По какой-то причине (возраст, раннее слабоумие или потеря памяти) он не обратился в больницу, хотя во лбу зияла дыра и часть лобной доли, ответственной за эмоции и суждения, напрямую соприкасалась с атмосферой. Лоботомии доказывают, что человек может жить и без лобной доли. Вероятно, травма привела к тому, что мужчина стал плохо соображать и даже не подумал о том, чтобы обратиться в больницу.

Тем временем началось заражение, которое наверняка убило бы его, но личинки мух первыми добрались до открытой раны и принялись лакомиться бактериями. Они не позволили инфекции распространиться. Врачи Центральной больницы Сан-Франциско столкнулись со сложной задачей: как очистить рану от личинок, не позволив размножаться бактериям. Они с этим справились и отметили свой успех вечеринкой.

Но на этом дело не закончилось. Врач рассказал мне, что у жены мужчины была начальная стадия старческого слабоумия. После автомобильной аварии она позвонила в страховую компанию, которой полагалось прислать своего работника к ним домой. Никто не пришел даже после нескольких звонков (потом женщина из-за прогрессирующего слабоумия все забыла).

Такое случилось не только с этими стариками. Тысячи калифорнийских стариков не получали того ухода, на который имели право согласно страховому полису. Из-за того, что страховые компании пренебрегали своими обязанностями, за последние два года умерли четыре человека.

После двухмесячного расследования я написал большую статью для «Калифорнийского медицинского журнала». Как мне потом сказали, статья эта привела к тому, что Законодательное собрание штата приняло постановление о тотальной проверке страховых компаний.

После выхода одной статьи я начинал готовить следующую. Появился определенный ритм жизни. Я более не впадал в отчаяние, но и не испытывал такого счастья, как прежде. Может, повзрослел.

Может, не жил, а существовал.

Глава 31

— И где эта «Стробэрри лабс»?

— Не знаю, поверишь ли ты, ноя, возможно, это знаю, — ответил Майк. — Нат, тебе это нужно не для очередной статьи, так?

— Я хочу знать, где находится эта фирма.

— Мне самому интересно. В Интернете я не смог найти о ней ни одного упоминания. — Он напечатал несколько предложений и команд. — Но я провел поиск ай-пи адреса.

Майк объяснил, что автор защитной программы не оставил в своей подписи никакой информации. Подпись не говорила, кто он, что и откуда. Но сама программа предоставила некоторые косвенные сведения о местонахождении автора.

— Косвенные сведения? Это как, Майк?

— Тому, кто подписывался на «Джи-Нет», приходилось пройти защитную программу. Сделать это они могли через удаленный сервер.

— Компьютер, находящийся в «Стробэрри лабс», — ввернул я.

— Я не могу сказать тебе, где конкретно расположена фирма «Стробэрри лабс». Но могу дать тебе ее интернетовский адрес. Могу назвать интернет-протокол адреса, использованного компанией.

Он замолчал.

— Дать тебе таблетку ибупрофена?

Только тут до меня дошло, что я потираю шею.

— Все у меня хорошо.

Он пожал плечами.

— Когда люди входят в Интернет, они делают это из точки, которая имеет уникальный набор цифр. Этот набор обычно указывает на интернет-провайдера.

— Как «Америка онлайн».

— Как «Фелтон коммунити нет».

— Фелтон? — переспросил я. — Юг Сан-Хосе?

Он кивнул.

Фелтон.

Я мог добраться туда, даже не останавливаясь на заправочной станции.

Попросив Майка ничего не говорить о своих находках, пробормотав пару фраз о том, что речь идет об очередном журналистском расследовании, я схватил ноутбук и покинул Стэнфордский научно-исследовательский центр. На капоте сидела Эрин. Едва я оказался в пределах слышимости, она сказала:

— Я думала, мы работаем в паре.

— Я тоже так думал, — пробормотал я.

А что мне следовало сказать? Что я мог сказать?

Она вот не сказала мне, что ее обвиняли в поджоге. Не такая уж незначительная подробность, чтобы оставлять ее за кадром, учитывая ту важную роль, которую огонь неожиданно начал играть в наших жизнях. А если Эрин что-то поджигала несколько раз?

— У меня сдох мобильник, — добавил я.

«Я посылал тебе письмо по электронной почте, но оно не дошло; у меня сел аккумулятор мобильника; не смог отправить тебе голосовое сообщение, чудеса какие-то!»

Если мы не видим никаких других плюсов в телекоммуникационных достижениях двадцать первого века, они по крайней мере снабдили нас множеством новых оправданий.

С тем же успехом я мог сказать Эрин, что собака съела мое арахисовое масло и домашнюю работу.

— Всякий раз, когда я звонила, раздавалось пять или шесть гудков, — ответила она. Потом добавила: — Так что не вешай мне лапшу на уши. — Такого жизнерадостного тона я у Эрин еще не слышал.

— Я не хотел опоздать на встречу с Майком.

— Я тревожилась о тебе. Господи!

Я всмотрелся в лицо Эрин. Тревога, страх. Что еще?

— Я предположила, что ты приедешь сюда. Не знала, где еще тебя искать.

— Ты предположила, что я приеду сюда?

— Что с тобой?

— Что со мной? Я хочу знать, что, черт побери, происходит.

Она сцепила пальцы. Ее глаза блеснули.

— Мы заодно, так? — Она посмотрела на мою руку, прикрывшую ноутбук Энди. — Мне интересно, что в компьютере. Он открыл файл с дневником? Позволь мне в него заглянуть.

Дневник. Конечно. Мне следовало просмотреть его в кабинете Майка. Я мог бы узнать, есть ли там что-то стоящее, до появления Эрин. Я положил ноутбук в багажник.

— Давай откроем дневник, когда доберемся до места.

Молчание бывает разным. Сорокаминутная поездка в Фелтон началась достаточно безобидно, но потом молчание переменилось, от него повеяло ледяным арктическим воздухом. Я молчал не от враждебности — из стратегических соображений. Не хотел наговорить лишнего. Ждал возможности, которая позволит узнать что-то новое, прощупать Эрин, не вызывая подозрений. Дэнни рекомендовал мне поддерживать с Эрин нормальные отношения, но как-то не сложилось. Я молчал, она дулась.