Одесса-мама книга 2

Само собой, ставку только на уголовный мир я не делал. Люди Крюка ищут Панова по своим каналам, мы, опера, будем искать по своим.

Но пока было не очень понятно, за что ухватиться.

Мои ребята плотно поработали с окружением Панова, однако ничего существенного не нашли. Прежней загадкой оставалась таинственная пассия взрывника — то ли Нюра, то Аглая.

Что самое странное — в именах девушек путались все, кого допросили. Что это — издержки конспирации? Или девица со странностями, у которой семь пятниц на неделе и минимум два разных имени… В зависимости от настроения что ли?!

От размышлений отвлекла телефонная трель.

— Быстров у аппарата.

— Мне бы товарища Бодрова, — несмотря на некачественную связь, я узнал голос режиссёра Лоренцо.

— Борис Яковлевич, здравствуйте… В общем, это я — Бодров.

— Вы?! — на том конце трубки замерли. — Но как же…

— Долгая история, Борис Яковлевич. Так было нужно для работы. Я потом, как-нибудь, всё объясню.

— Хорошо, Григорий Олегович или как вас правильно?

— Георгий Олегович. Это моё настоящее имя.

— Что ж, теперь буду знать… Георгий Олегович, можете подъехать на кинофабрику?

— А по какому вопросу?

— У меня радостное известие: картина запустилась. Мы сами в шоке — всё завертелось так быстро! Нам по секрету сказали, что сам товарищ Дзержинский лично одобрил и сказал, что будет оказывать всяческое содействие.

— Спасибо за отличные новости! — обрадовался я.

Известие меня и впрямь порадовало. То, что начиналось как игра, вдруг обрело чёткие очертания. Да ещё и поддержка со стороны самого Феликса Эдмундовича! Уверен, он сразу оценил, какую пользу нашему делу может принести кинематограф, у скольких молодых людей загорятся глаза.

— Это вам большое спасибо, Георгий Олегович! Ну так как — придете? Надо уладить кое-какие формальности.

— Смогу быть у вас где-то через час. Устроит?

— Вполне. Жду вас, Георгий Олегович.

На кинофабрике мне сказали, что у Бориса Яковлевича Лоренцо теперь появился собственный кабинет.

Я вошёл в административный корпус и сразу столкнулся в коридоре с парой грузчиков, пытавшихся занести в двери огромный кожаный диван. Он категорически не желал вписываться в габариты дверного проёма.

Рядом стоял мокрый от пота Лоренцо. Он то и дело промокал покрасневшее лицо платочком.

— Борис Яковлевич, — окликнул я его.

— Ещё раз здравствуйте, Георгий Олегович.

— Что тут у вас происходит?

— Да вот, обживаюсь помаленьку. Мебель с боями в кабинет выбил, — вяло улыбнулся он.

Когда эпопея с диваном закончилась, и грузчики вышли Лоренцо пригласил меня зайти внутрь.

— Прошу вас.

В кабинете режиссёр извлёк из несгораемого сейфа несколько бумаг.

— Это ведомости. Распишитесь, пожалуйста. Кстати, в бухгалтерию сегодня завезли деньги. Можете получить гонорар. Не побоитесь с такой кучей деньжищ ехать?

— А что делать, Борис Яковлевич, — усмехнулся я. — Как-нибудь отобьюсь.

Подписав документы, я засобирался.

— Вы куда? — расстроился Лоренцо.

— Как куда? Сначала в бухгалтерию за деньгами. Закину домой, а потом на службу. Работа, — пояснил я.

В кабинет зашёл парень примерно моего возраста и комплекции. На нём был серый коверкотовый костюм из тех, что носили нэпманы средней руки, обут в тупоносые «бульдоги», начищенный до зеркального блеска. На голове клетчатая кепка.

Улыбка парня была такой же широкой, как радиатор автомобиля. А ещё он был очень обаятельным и знал это.

— Всем салют!

По реакции Лоренцо я догадался, что режиссёр ждал этого визитёра.

— Георгий Олегович, разрешите, я познакомлю вас с Валерием Фогелем. Вы лишили нас одной «звёзд», — намекнул он на арест Краснопролетарского. — Но, незаменимых людей нет. Худсовет постановил, что главную роль будет играть Валерий.

— Смотрели «Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков»? — спросил Фогель.

Я покачал головой.

— Нет, а что?

— Валера исполнил там одну из главных ролей, — пояснил Лоренцо. — Буквально блистал.

— Круто, — сказал я. — Рад знакомству с известным актёром!

— А я рад знакомству с не менее знаменитым сыщиком! — протянул руку Фогель. — Мне сказали, что я буду играть вас.

— В смысле? — я перевёл взгляд на Лоренцо.

— Мы решили, что главный герой фильмы — сотрудник угрозыска Павел Знаменский должен походить на вас. Даже типаж аналогичный подобрали.

Я оглядел Фогеля.

— Ну… Я б не сказал, что смотрюсь на своё отражение в зеркале…

— Потом, всё потом! Немного грима, и вас потом даже родная матушка не отличит, — засмеялся Лоренцо.

— Понимаю! Искусство кино и всё такое!

— Да-да! Кино — действительно великое искусство. А ещё мы решили применить в нашей фильме максимально реалистический подход.

— Чтобы в кино всё было как в жизни, — поддакнул Фогель.

— Похвально, — заметил я.

— Зритель не должен почувствовать фальши. Мы хотим, чтобы он верил всему, что происходит на экране, а для этого надо не просто хорошо играть. Необходимо полное погружение в героя, — продолжил Лоренцо.

— К чему вы клоните? — осторожно спросил я.

— Мы хотим, чтобы на время подготовки к сьёмкам товарищ Фогель стал вашей тенью. Чтобы он видел, как вы работаете, вместе с вами ездил на аресты бандитов, сидел в засадах и проводил допросы.

— Зачем?

— Я же сказал: мне нужно стать вами. Научиться вести себя как вы, думать и действовать как вы. Я не хочу играть пародию на персонажа, я должен стать им… Ну то есть в данном случае вами, — горячо воскликнул Фогель.

— Только через мой труп! — ответил я. — Всего хорошего, товарищи. Мне пора.

— Что ж, Георгий Олегович, а нам казалось, что вы — самое заинтересованное лицо.

— А ещё я сотрудник уголовного розыска. И я не хочу, чтобы у меня путались под ногами…

— Я не буду путаться у вас под ногами. Я буду вам помогать! — взвился Фогель.

— У меня достаточно других квалифицированных помощников. Если нужна какая-то консультация — всегда пожалуйста. Расскажу всё, что поможет картине. Но подвергать жизнь Валерия серьёзному риску… Увольте!

— Мы вас услышали. Нет так нет, — вздохнул Лоренцо.