Один день без Сталина. Москва в октябре 41-го года
Шрифт:
Подпольщики должны были организовать серию диверсий против важных немецких объектов и убивать заметных деятелей оккупационного режима. Важно было запугать не столько немцев, сколько тех, кто пожелает с ними сотрудничать. Отбить желание идти к немцам на службу.
Судоплатов же рассказывал, что его подчиненный Михаил Борисович Маклярский придумал и группу боевиков из четырех человек. Они должны были изображать эстрадную группу. Одна женщина выдавала себя за жонглера, но жонглировать ей следовало боевыми гранатами. Предлагалось, что во время концерта для немецких оккупационных войск она бросит их прямо в зрительный зал…
Михаил Маклярский служил в госбезопасности
Михаил Маклярский был человеком одаренным. После войны, когда его уволили из Министерства госбезопасности, переквалифицировался в драматурги. По его сценарию поставили знаменитый фильм «Подвиг разведчика» и многие другие приключенческие ленты. Он получил две Сталинские премии — пока его не арестовали по обвинению в принадлежности к «сионистскому заговору в Министерстве государственной безопасности». Освободили после смерти Сталина… Так что фантазии ему было не занимать. Но идею женщины-жонглера, которая бросает гранаты прямо в зрительный зал, Павел Судоплатов то ли придумал уже на пенсии, то ли его люди и в самом деле в октябре сорок первого представляли начальству совершенно фантастические планы. Неужели начальство в это верило?
К взрыву подготовили не только здания ЦК партии, наркоматов, гостиниц и некоторых жилых домов, но и Центральный телеграф, Дом правительства, Дом Союзов, Большой театр, храм Василия Блаженного… Приказ об их взрыве должен был отдать первый заместитель наркома внутренних дел Богдан Захарович Кобулов.
На случай сдачи Москвы уже была написана и отпечатана первая листовка, которую подпольщики собирались распространять в оккупированном городе:
«Под напором превосходящих сил противника наши войска временно оставили Москву. Тяжелая утрата! Но слезами горю не поможешь. За свою многовековую историю Москва и москвичи переносили и не такие удары и всегда выходили победителями…
История никогда не забудет того, как русский народ и Михаил Кутузов били и морозили в Москве и под Москвой французов. В армии Наполеона немало было и немцев, предков нынешних людоедов. А Гитлер и его банда об этом, видимо, забыли.
Так напомним же им этот исторический урок, товарищи москвичи! Убивайте, истребляйте каждого немецкого оккупанта, как бешеную собаку! Взрывайте мосты и дороги, разрушайте телефонную и телеграфную связь, поджигайте склады и обозы, срывайте все вражеские мероприятия…»
Листовка не понадобилась.
Осенью сорок первого в столице, к которой вплотную придвинулся фронт, секретарь московского городского комитета комсомола по военной работе Александр Николаевич Шелепин отбирал добровольцев для партизанских отрядов, для диверсий в тылу врага.
Сам он, к слову, не воевал в ту лихую годину. Несколько месяцев провел на финской войне — заместителем политрука, комиссаром эскадрона, а в Великой Отечественной не участвовал, за что потом его будут упрекать: других отправлял в бой, а сам отсиживался в Москве.
18 июля 1941 года появилось постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу немецких войск». Московский обком создал областной штаб по руководству подпольем и партизанскими отрядами в области. Его возглавил секретарь обкома С.Я. Яковлев. Образовали двенадцать подпольных окружных комитетов партии, которые должны были
действовать на занятой врагом территории.Немецкие войска оккупировали семнадцать районов Московской области полностью и десять частично. 26 сентября начальник управления НКВД Михаил Журавлев утвердил «План мероприятий по переходу истребительных отрядов батальонов области к борьбе с противником на занятой им территории:
1. В случае необходимости все истребительные батальоны области переходят к борьбе с противником партизанским методом и методами диверсий.
2. В связи с этим в истребительных батальонах области заранее произвести тщательный персональный отбор тех бойцов, которые смогут выполнять указанные задачи. Аналогичный отбор произвести и в батальонах города из бойцов, хорошо знающих районы области северо-западного, западного, южного и юго-восточного направлений.
3. Через РК ВКП(б) и РО УНКВД МО выявить всех лиц, могущих быть использованными для партизанской и диверсионной деятельности в каждом районе области, и доукомплектовать ими партизанские отряды…»
Партизанские отряды формировались на основе истребительных батальонов с задачей «действовать главным образом на железных и шоссейных дорогах с целью дезорганизации движения на них и максимального уничтожения живой силы и материальной части противника».
При московском обкоме был создан штаб, который должен был руководить партийным подпольем и партизанскими отрядами, возглавил его секретарь обкома Сергей Яковлев. Сформировали двенадцать подпольных окружных комитетов партии. В лесах заложили около ста тайников с продовольствием и оружием.
Приняли решение: «Организовать при 88-м истребительном батальоне спецшколу по подготовке кадров для диверсионных групп и партизанских отрядов с переменным составом в двести человек. Срок обучения в спецшколе установить в десять дней. Занятия в школе начать с 1 октября с. г.».
88-й батальон — спецшкола, где готовили разведчиков и диверсантов-подрывников. Школа расположилась в бывшем доме отдыха областного управления НКВД в селе Северском Коломенского района Московской области. Спецшкола выпустила 855 диверсантов-подрывников.
Истребительные батальоны в оккупированных районах Подмосковья должны были превратиться в партизанские отряды. Задача — диверсионные операции, уничтожение живой силы и техники врага. В лесах заложили около ста тайников с продовольствием и оружием.
«Я работала в аппарате городского комитета партии, — вспоминает Фаина Петровна Осипова (Самойлова). — Нас готовили к работе в тылу врага. Обучали азбуке Морзе, стрелять из автомата. Меня назначили связной и перебросили в одну из деревень под Дмитровом. Переодели в крестьянскую одежду, поселили в дом к двум старичкам и сказали, чтобы я прикинулась глухонемой. Каждый день по нескольку раз я таскала из пруда воду и заливала горку. Во время этой работы ко мне подходил человек, делал вид, что заигрывает, и в потайное место под воротником засовывал шифровальные записки. Мороз той осенью был жгучий. Снег выпал рано, в середине октября».
Медсестра одной из разведывательно-диверсионных групп вспоминала: «Одеты мы были в ватные черные брюки и телогрейки, шапки-ушанки. Из оружия почти у всех были винтовки, только у командира и комиссара были автоматы. У меня были гранаты, револьвер и санитарная сумка».
Подготовкой партизанских отрядов и разведывательно-диверсионных групп занимался аппарат НКВД. Военной формы на складе не нашлось. Зато на складах Наркомата внутренних дел полно было одежды для заключенных, в нее партизан и переодели.