Один, два, три… Сборник рассказов
Шрифт:
Волнение
1
Волнение – вот то истинное и единственное свойство человеческой природы, ради чего организм воспроизводит энергию. Волнение это процесс создании энергии в человеческом существе. Энергию для творчества, для любви, для достижения счастья… для жизни. Оклевещенное, бранимое, избегаемое волнение! Сколько же веков высмеивали волнующегося человека, видя в нём несмелого, робкого, неудачного? Советовали «не волноваться», «взять себя в руки», «не трястись»… Но оно не покидало человека и
Да, одни избегали и избегают волнений (!), как чёрт ладана, повинуясь стереотипам, видя в волнении нечто недостойное, позорное… Однако иные, интуитивно чувствующие, что… «вогнать себя в зону неистового волнения», чтобы и сердце прыгало в груди, и озноб, и холодный пот, и электрические волны по всей коже… означает наполнить себя энергией жизни. Все гипотезы и теории о том, что такое биоэнергия, что такое онтическая энергия или энергия жизни, неверны! Все ученые и философы неправы! Единственно верная заключается в том, что энергия рождается, когда человек волнуется…
Такую гипотезу отстаивала кандидат философских наук, профессор кафедры православной теологии в МГИ Людмила Комедина. Женщине было тридцать шесть, в браке она состояла двенадцать, и вот сейчас остро ощущала, что в отношении с любимым супругом Владиславом нет прежней энергии…
–Ох, Людка, не знаю, что и сказать, – подергивая плечами (у Владислава часто бывало нервное подёргивание). – Мне и самому бы хотелось разнообразия… Ты не поверишь, у меня ни разу на стороне и не было…
– Верю! – закивала Людмила, зная насквозь мужа.
– Но втроём?… – засомневался Владислав.
– Для хорошего устойчивого волнения нам нужен юноша, желательно девственник, – продолжала рассуждать философ рассматривая кофе в своей чашке, чтобы не рассмеяться, потому что супруг густо краснел от смущения (уже это возбуждало!). – Постой-ка! А Миша?! – воскликнула она.
– Какой Миша? – со страхом переспросил Владислав, догадываясь о ком идёт речь.
– Сын твоей сестры из деревни! Ты говорил, он скромный и застенчивый увалень, хоть и девятнадцать стукнуло…
– Но… он же мне племянник… родной… ты же сама говорила, что хочешь, чтобы я…. чтобы посмотреть, как я с мужчиной…
– Вот и прекрасно! – восторженно произнесла она. – Инцест это очень запретное, и запрет прошит в сознании очень глубоко тысячами лет культуры…
– Людка, слушай…. а давай для волнения что-нибудь другое… ну, на гору там какую-нибудь… или тарзанка? Я и с мужчиной-то не смогу, я гетеросексуал, а тут еще племянник…
– Во-во! Пошло волнение! Пошла энергия!..
2
Владислав был за рулём. Людмила и Миша на заднем сиденье. Они ехали по трассе в город. Профессор надела узкую блузку, под которой даже угадывать не нужно – не было лифчика – в своеобразное декольте из-за расстёгнутой верхней пуговицы виднелись упругие холмики; и джинсовую мини-юбку. Весь «прикид» носил свойство соблазнительных атак юного девственника. Православный теолог еще нарочно приподняла подол, садясь в машину, и в заднее зеркало Владиславу теперь видны черные с откровенной сеткой женские трусы.
Сам
же Миша был как маменькин сынок женственным, и хотелось обозвать его «хомячок». Он был толстый, с мясистыми ляжками и попой. Живот со складками как будто волны. Сиськи. И… конечно же, щеки… нет, лучше так – щёчки. Щёчки как у купчих Кустодиева. Он был в облегающим трико – ах, мило, как бугром выделяется лобок. Быть может, там и писюн… Владислав отвел глаза, вернул взгляд на дорожную разметку. Странно, всё это его возбуждало, но возбуждало непонятно. То есть ни намёка на эрекцию. Возбуждение было в ногах, в животе, в груди, где угодно, но не в паху. Там всё было расслабленно… На Мише была ещё футболка, которую мама ему купила явно не по размеру, и из-за этого она превращалась в топ…Владислав испытал что-то похожие на ревность, когда снова посмотрел в зеркало заднего вида. Людмила что-то шептала его племяннику и гладила толстую ногу. Миша умиротворенно смущался. Мужчина попытался сосредоточиться на дороги.
– Вадик, останови у той безлюдной остановки, пожалуйста, – вторгся голос жены в тяжкие гомоэротические думы Владислава. – Надо пописять!
Владислав бросил взгляд на лицо племянника. Тот улыбался.
Машина притормозила у обочины. Вокруг был лес. Одинокая автобусная остановка – прекрасный туалет! Людмила скрылась на ней. Владислав решил «начать», следуя инструкциям супруги. Он обернулся, перебросил руку через спинку сиденья и коснулся пальцами бедра юноши.
– Не устал, малыш? – спросил Вадик.
– Не-а, – беззаботно ответил тот, покачивая ногой, которой касался мужчина.
– Отлить не хочешь?
– Можно, – кивнул Миша.
– Пошли. Тоже придавило…
Людмила вернулась, когда они направились за остановку.
Хм, не так уж и мал… можно сказать, большой! – удивился Владислав, разглядывая член парня, из которого весело вырывался прозрачно-жёлтый поток.
– Ты бреешь лобок? – удивился Владислав.
– Ага…
– Зачем?
– А так прикольно!
«Прикольно?». Вот Владислав и растерялся. Что-то бы сказать эдакое, но ничего не лезет в голову.
– Да, прикольно… мне нравиться, – сообразил мужчина наконец. – Трогать, наверное, приятно?
– Ага…
Что-то еще бы сказать…
– Ну, что? Пошли в машину. Полчаса еще примерно ехать…
Владислав сел за руль. Людмила вдруг вышла и пересела на переднее сиденье.
– Милый, я соскучилась. Мы так давно не целовались, – пропела она, и Владислав не успел опомниться, как она закусила нежно его нижнюю губу.
Зная, что юноша сейчас смотрит на это «безобразие» с заднего сиденья, она растегнула несколько пуговок на блузке – теперь наверняка Мише виднеется женская грудь, а может быть, и сосок. Женщина лизала губы мужу и мяла гульфик…
Глянув на Мишу, она победоносно улыбнулась… ей почудилось, может быть, только почудилось, что… мальчик возбудился.
3
– Я в ванну! Жарко! – весело сказала Людмила.
Миша сидел в комнате на диване. Женщина бесстыдно сбросила юбку, а затем к большому удовольствию парня и блузку, игриво закрыв грудь предплечьем. И помчалась в ванную комнату.