Один-единственный

— Его просьба отклонена. — При виде изумления, написанного на худом лице Ива, новая порция адреналина выплеснулась в ее кровь. О, это была власть! И Джулиана от всей души наслаждалась ею. — Месячное жалованье и необходимые рекомендации.

— Но, мадам...

— Это все, Ив, — оборвала хозяйка. «Если, конечно, ты не собираешься вместе с поваром поискать себе новое место», — подумала она. — И не смейте тревожить отца по этому поводу. Он предоставил мне все полномочия в решении хозяйственных вопросов. Так что не вздумайте бросать мне вызов. Ты понял?

— Понял, мадам.

Принцесса двинулась к парадному крыльцу.

— Я иду прогуляться в сад. Если позвонит мой муж, пожалуйста, попроси его оставить номер, по которому я смогу с ним связаться.

— Как пожелаете, мадам.

Вот так вот! Быстро. Легко. Единым своим словом она может или вышвырнуть человека на улицу, или, напротив, осуществить его самые сокровенные мечты. И как это раньше она не чувствовала, что в ее руках сосредоточены такие возможности?

Вкус власти пьянил ее. Единственная вещь на свете могла бы сравниться с этим — занятия любовью с мужем. Возможно, два этих ощущения были гораздо ближе одно к другому, чем может показаться на первый взгляд. И снова она подумала, что укрепление ее собственных позиций приведет к более стабильному положению Эрика.

Откуда-то издалека до нее доносился хриплый лай этой проклятой отцовской собаки, Корджиса. Она терпеть не могла всех этих мерзких псин с их ляжками, зубами и всякими непристойными выходками. О да, многое она тут переменит, как только доберется до трона, а начнет как раз с этих псов.

Бросив мимолетный взгляд на розы, Джулиана поморщила носик. Они уже отцветали. Чашечки почти вывернулись наружу — точь-в-точь как некогда прекрасная женщина увядает, морщится. Принцесса предпочитала аккуратно подстриженные зеленые стены кустов, ровные углы и линии строгих геометрических орнаментов.

Сад окружала аккуратная каменная ограда с калиткой в дальнем углу. Джулиана толкнула калитку и пошла дальше. Собаки шумели как-то особенно яростно. Смутная тревога смешалась с любопытством, когда она углубилась по протоптанной тропе в лес.

«Смешно, — подумала она. — Это странное ощущение близких перемен скорее всего — результат последнего периода беременности, и ничего больше». Свод зеленой листвы зашелестел у нее над головой. Лай собак становился все громче по мере того, как принцесса углублялась в чащу.

— Папа! — крикнула она. — Это я, Джулиана. Нет ответа. Только лай собак. Сердце ее заколотилось быстрее.

— Папа! — еще громче позвала она. — Где ты?

Вдруг она отпрыгнула в сторону, почувствовав прикосновение к своему колену. Джулиана глянула вниз и увидела собаку, которая прыгала возле нее как одержимая.

— Что такое?..

Собака зловеще зарычала, и принцесса отступила еще на шаг, но тут животное проскакало вперед на несколько ярдов, словно ведя ее за собой. Джулиана готова была поверить, что маленькое чудовище увлекает ее в лес, чтобы принести в жертву своим собачьим богам.

— Папа! — зазвенел тревогой ее голос. — Пожалуйста, забери свою собаку, пока она меня не укусила!

По-прежнему в ответ — ни единого звука.

— Ну ладно, — обратилась Джулиана к собаке, — сделаю, как ты велишь. — И, поддерживая обеими руками тяжелое чрево, она пошла следом за псом, сначала через какой-то низкий кустарник с поспевающими ягодами, потом по поляне.

Выйдя на середину лесного прогала, принцесса сразу увидела свору во главе с Корджисом, обступившую распростертое на земле тело отца. Она проворно, насколько позволяло ее состояние, приближалась к нему.

— ...болит... моя челюсть... плечо... — медленно и не очень внятно проговорил Бертран. — Нужно... — Глаза его закрылись, и теперь Джулиана наблюдала с удивлением и ужасом, как крупные капли пота выступают у него на лбу.

Пока отец корчился от боли, Джулиана без всякой пользы стояла рядом. Но живот у нее был так велик, что она все равно не смогла бы наклониться, чтобы отереть ему лоб.

— Помоги, — произнес он, хватаясь за свое левое плечо. — Доктора... быстро...

— Разумеется, папа, — отозвалась дочь, — сейчас. Она еще с минуту посмотрела на него сверху вниз, припоминая, как он хмурился и как улыбался при жизни. Потом повернулась и медленно заковыляла к замку.

«Нью-Йорк таймс» напечатала подробный отчет о похоронах Бертрана на одной из внутренних страниц — три маленькие колонки текста и небольшая фотография Джулианы и Эрика, скорбящих у родительского гроба. Первым на статью наткнулся Мэтти и тут же позвонил сыну, чтобы сообщить новость.

— Черт, как хорошо, что ты не связался с ними, — сказал отец. — Вот увидишь, не успеет еще могила порасти травой, как Малро обтянет там все красными лентами.

— Ты, как всегда, говоришь точно и метко, отец, — сказал Дэниел, думая об обаятельном седовласом принце, с которым встречался менее года назад. — Интересно... — Он осекся.

— Интересуешься судьбой второй принцессы?

— Ей будет нелегко, — отозвался Дэниел, желая только, чтобы отец не так точно угадывал его невысказанные мысли. — Даже при жизни Бертрана она была там лишней. Теперь все станет еще хуже.

«Намного хуже, — подумал Дэниел, — если мои предчувствия относительно Джулианы меня не подводят».

— Они там справятся с этим и без тебя, — сказал Мэтти, отделяя слова друг от друга попыхиванием сигары. — Такова уж судьба коронованных особ, Дэнни. Вся их жизнь — ритуал и работа. У них принято заботиться о себе подобных.

«Как ты ошибаешься, папа», — подумал Дэниел. В памяти всплыло воспоминание о том, как плотно они сомкнули свои ряды на свадьбе Джулианы, словно Изабель вообще не существовало на свете. Он уже тогда ощутил всю глубину ее одиночества.

Отец и сын поговорили еще несколько минут о сделке с недвижимостью в Верхнем Вест-Сайде и положили трубки. Дэниел нажал кнопку. Через секунду в дверях появилась Филлис.

— Вызывали, босс?

— Отправь цветы и что там еще полагается семейству принца Бертрана в Перро.

Филлис записала что-то в свой неизменный блокнот.

— Рождение? Юбилей? Свадьба?

— Похороны. Умер старый принц. Несколько дней назад.

— Бедная принцесса! — сказала Филлис с искренним сочувствием. — Только что вышла замуж, ждет ребенка, а теперь еще вынуждена наследовать трон! Я бы не согласилась занять ее место даже за миллион долларов. Ведь девушка лишилась простой человеческой свободы, не успев даже насладиться ею.

— Что это? В тебе заговорила ярая роялистка из Куинса?