"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6

– И сколько времени училась?
– Лине, похоже, стало по-настоящему интересно.

– С перерывами, где-то года два, - припомнила Альбина.
– Но это начальный этап, своих «демонов» я еще не умела собирать. И не представляла, на что реально способны наши импланты.

– Может, и сейчас не представляешь, - совершенно небрежно заметила Лина, а Барсова буквально кожей почувствовала ее снисходительный взгляд.
– Варвара сказала… что Рьялхи вам не доверяют. Не выдают всех секретов.

Альбина снова слегка напряглась. Нельзя отвечать сразу на столь коварную реплику. Она прибавила контраст картинки, и вокруг ярких точек «Семи Сестер» проступили голубоватые кружева отражательной туманности. Иван когда-то рассказывал ей, что туманность, в которую погружены Плеяды, это не остатки от формирования скопления, а просто сгусток пыли, случайно оказавшийся на пути и подсвеченный роем молодых звезд. Так, а теперь попробуем поддержать разговор.

– У меня нет иллюзий насчет секретов, - медленно сказала Альбина.
– Мы ничего не знаем о Рьялхи, а они про нас знают все. Возможно, они сейчас слушают наш разговор и делают какие-то выводы.

– Тебя это смущает?
– последовал риторический вопрос.

Альбина на несколько секунд повернулась к Лине и постаралась выдать реалистично-добродушную ухмылку.

– Главное, чтобы тебя это не смущало, - ответила она.
– Мы уже давно привыкшие. Все равно, поделать с этим ничего нельзя.

– Мне Варвара сказала, - все таким же, чуть снисходительным тоном сообщила Лина, - Что личные покои… не просматриваются. Ты в это веришь?

– Хочется верить, - со смешком призналась Альбина.
– Но как знать? Среди нас есть скромные люди, но стеснительных нет. Живем и надеемся, что за нами не все время подглядывают.

– Это не очень хорошо, - вдруг сказала Лина каким-то совершенно другим тоном.
– Но от нас ничего не зависит.

Это просто показалось, или девчонке такое положение тоже не очень нравится? И она сказала это совершенно искренне? Если так, то есть шанс на установление хороших отношений. Расслабляться нельзя ни в коем случае, но небольшую ответную откровенность можно выдать.

– Знаешь, - осторожно призналась Альбина.
– Я уже сто двадцать с лишним лет об этом думаю. Смотрю на небо, вот как сейчас. Как же мне хочется, наконец, встретиться с ними, поговорить. Узнать их не как безликих хозяев или «небожителей», а как друзей. Если это вообще возможно.

– Может, еще не время, - удивительно спокойно высказалась Лина. – Разве планета готова? Для контакта?

Э, нет! Вряд ли это реальная причина, тут что-то еще. Просто девочка вбрасывает варианты, чтобы узнать мнение собеседницы. Умно и совершенно безопасно.

– Да причем тут вся планета, - вздохнула Альбина.
– Наблюдатели уже почти двести лет функционируют. Им-то, избранным, можно доверять, после стольких лет? Или Рьялхи даже сами себе не доверяют?

– Или они не хотят… привязаться к вам, - Лина подбросила очередной вариант.
– Может, им не хочется… лишних эмоций?

Это уже более вероятно, но и в этой теории есть пробелы. Главное не увлекаться и не опровергать слишком настойчиво.

– Привязанность как новый фактор грозит только нам, - отмахнулась Альбина.
– А мы, наблюдатели, люди закаленные и психически устойчивые. Иногда даже слишком устойчивые, на грани цинизма. А Рьялхи и так про нас все знают со всеми интимными подробностями! Я не говорю про то, чтобы брататься и пить на брудершафт. Но хотя бы, поговорить не с «демоном», а с живыми существами! Если, конечно, сами Рьялхи не машины какие-нибудь.

Вот теперь Альбина подбросила свою версию. Не все же время игра должна идти в одни ворота? Интересно будет узнать, что «там» про это думают.

– Машины, - усмехнулась Лина.
– Им не нужны наблюдатели. Чтобы просто собирать информацию… хватит местных сетей. C развитием техники… наблюдателей сокращали бы. А получилось наоборот.

И не поспоришь. В 1925 году наблюдателей было четверо. К концу 20-го века их уже стало 64. И в следующие полвека численность дошла до 128, и объяснений этому нет. Нелогично, непонятно, но факт.

– Интересный вывод, - признала Альбина и снова встретилась взглядом с собеседницей.
– Но мы не знаем, для чего наблюдатели вообще нужны. А без этого, мы не можем делать никаких выводов.

– Мне нравится разговор, - мило улыбнулась Лина, но ее тон абсолютно серьезен.
– Если «там» слушают… Может, поймут… Пора что-то менять.

– А мне нравится твой оптимизм, - Альбина постаралась придать голосу авторитетные нотки.
– Ты не представляешь, сколько таких разговоров уже было за сотни лет. Я и сама об этом спрашивала, на что-то надеялась. Сто двадцать лет прошло!

– У них другое чувство времени, - Лина продолжает пристально глядеть в глаза, словно проверяя реакцию. – Рьялхи живут долго.

Она даже не потрудилась вставить «наверное» или «должно быть», словно знает, о чем говорит. И опять эта расслабленная поза и совершенно недетский взгляд, в котором чувствуется спящая до поры сила. Привлекательная и страшная одновременно.

– Я тоже надеюсь, что наше терпение будет вознаграждено, - вздохнула Альбина.
– Когда-нибудь, дождемся.

– Если ничего не менять, - все так же авторитетно заявила Лина, - Будут новые… неприятности. Как с тем, кто… был до меня.

Неслабый намек на Ивана Родина, но что это значит? Неужели Рьялхи понимают, что наблюдатели в большинстве своем устали ждать? Устали быть игрушками в чужих руках? Устали от недоверия и высокомерия? Хотя, чтобы это понять, не нужно обладать особым интеллектом. Может быть, обычная спесь мешает признать очевидное?

– Ты знаешь эту историю?
– нейтрально спросила Альбина.

– Варвара успела рассказать, - невнятно отговорилась Лина.
– И это не секрет. Все говорят про Ивана Родина. Кроме тебя.

Несмотря на щекочущий холодок в спине, Альбина заставила себя смотреть, не отрываясь, в золотистые глаза Рьялхи. Поди, разберись, это просто констатация факта или попытка заставить сболтнуть лишнее?

– Если ты слышала эту историю, - чуть недовольным голосом ответила Альбина.
– То должна понимать, что мне не очень хочется про это говорить.

– Я понимаю, - спокойно и серьезно заверила Лина, и Альбине почему-то очень захотелось ей поверить.
– Дело не в этом. Опасность есть, настоящая.