Один континент

Карен кивнула, бросив едва различимо.

– Пусть бегут.

Вот теперь Алекс выдохнула, когда знакомые ей спины в салатовой и ярко синей куртках

замелькали впереди, выбрасывая пятками фонтанчики бурого песка.

– Куда же ты собралась?

– Подальше от Манхэттена. Еще не решила куда именно.

– Разве?

– Да, хотела отправиться на юг, но куда конкретно пока не придумала.

Они шли быстрым шагом.

Алекс поняла, что Карен торопится лишь для того, чтобы не дать двум мужчинам сговориться и

предпринять что-либо. Но может дело было совершенно в другом?

– И что же тебе не нравится на этом милом острове? Ты ведь здесь с самого начала, не так

ли?

Алекс кивнула, но тут же ответила на ее первый вопрос. Она помнила о ее предупреждении.

Рисковать ей пока не хотелось.

– Климат и близкое соседство с вами.

Карен шагала рядом и сперва не отвечала ничего, а Алекс нет-нет, да и посматривала на нее,

рассматривая ту, что держала в страхе весь остров. Ту, которая переловила и поубивала

огромную кучу людей, а другую сделала вампирами.

Она представлялась ей другой и точно такой же.

Карен оправдала ожидания Алекс в плане отталкивающей внешности - равнодушный взгляд

светлых глаз не отражавшей улыбки и каких-либо других чувств заставлял испытывать

беспокойство.

“Вполне обычная и посредственная внешность!”

Алекс только поджала губы на это воспоминание. Она не слепа и не могла не заметить их

сходство друг с другом. Типажи у них точно одинаковые.

“Спасибо, Раф, я не забуду тебе этого.”

Надо ли Карен опасаться двух, пускай и сильных мужчин в окружении всей этой дюжины ребят?

Раф говорил, что они подчиняются ей беспрекословно и каждый готов защищать ее ценой

собственной жизни.

– Чем же ты планировала там заниматься?

Она быстро повернулась к ней, весело улыбаясь.

– Погоди-ка! Дай я сама угадаю?

Пусть говорит, главное идти вперед и приблизиться к Рафу и Джейку на как можно более

близкое расстояние. Алекс хочется видеть их лица и понять, что же они собираются

предпринять.

– Ты планировала найти укромное местечко, обосноваться там, завести с полсотни грядок и

выращивать на них всякую ерунду по типу моркови, картошки и другие прелести жизни?

– Все именно так и было.

Улыбка быстро исчезла с лица Карен. Она смотрела на нее, несколько раз смежила веки и даже

качнула головой, словно соглашаясь с чем-то.

– Ты знаешь, я знаю о тебе куда больше, чем ты можешь себе это представить.

Алекс покачнулась, когда кисти ее рук оказались в холодных руках женщины. Карен развернула

ее ладони, рассматривая их.

– Руки такие нежные, кожа такая чистая. Ты ведь не знаешь, что такое труд? Что значит

стоять, не разгибая спины и ковыряться в земле вперемешку с навозом, пытаясь заставить ее

родить хоть что-то?

Алекс молчала. У нее были знания на этот счет, но опыт был минимальный. Однако, она была

уверена, что справится и с этим. Это не могло продолжаться вечно, но она бы осилила эту

задачу.

– Ты всю жизнь прожила в городе и в отличие от других людей не снялась с места. Ты не ушла

искать спасения или лучшей судьбы.

Алекс кивнула.

Нью-Йорк всегда был ее домом.

В Бруклине, который теперь “закрыт” для нее и в который она не спешит возвращаться,

находится дом ее родителей.

Папа пошел по стопам своего отца - он был врачом, а мама всю жизнь проработала костюмером

в маленьком театре.

Родители матери не были связаны ни с искусством, ни с медициной, держали небольшой магазин

с антиквариатом. Бабушка помогала деду, хозяйничала в магазине пока тот колесил по стране

в поисках сокровищ, заодно совмещая это дело с профессией коммивояжера.

Но это ничего не значит. Среди предков каждого есть те кто занимался натуральным

хозяйством, кто был простым фермером и всю жизнь прокопался в земле.

– Ты надеешься на то, что тебе удасться уговорить Джейка рискнуть и попытаться прорваться

на восток?

Алекс молчит, не зная, что ответить ей. Она поразительно догадлива, так что начинаешь

подозревать ее в телепатии. Так, что начинаешь подозревать что Джейк и Раф не все

рассказали ей о ней.

– Что сказал Джейк?

– Сказал, что это безумие.

Карен только хмыкнула в ответ.

– Я тоже так считаю.

Пока вампир ведет себя нормально. В ее поведении ощущается нетерпение и словно она

заставляет себя делать что-то.

– Это редкость между прочим. Мы редко сходимся с ним во мнениях.

Ее можно было бы принять за нормальную и адекватную женщину, если бы Алекс вдруг впала в

беспамятство и не знала всего остального. Если бы не стояли перед ее глазами испуганные

лица двух детей.

Ей не надо было отходить от ангара, стоило остаться там и посидеть на каком-нибудь

камешке.

– Ты любишь детей?

Карен вновь как будто угадала ее мысли.

– Да.

– Нет, не так, - быстро проговорила женщина, поворачиваясь и довольно улыбаясь ей.
– Давай

меняться!

Темный мех воротника лег на ее скулы и Алекс невольно отметила про себя, что тот ей не

идет, делает похожей на ворону. Алекс заправила руки в карманы куртки, плотнее кутаясь в

ее остатки. Ей холодно и у нее болит сердце. Это не оборот речи, а самый настоящий

дискомфорт.

– Ты ведь хочешь, чтобы они остались в живых?

– Вы уже отпустили их!

Алекс вновь достался ее взгляд. Все в вампире приятно и мило, а вот глаза у женщины

жестокие. Сразу понимаешь, что улыбки будут лишними и шутку тут не вставишь. Не оценят.

– Ты ведь понимаешь, что ни Джейк, ни Раф не выстоят против моих мальчиков. Ты не видела,

как дерутся вампиры?