Один континент

полежать немного, в идеале поспать и все в обнимку с вентилятором. Хотелось припустить

бегом, но внезапно напавшая на меня слабость говорила мне, что любое резкое движение будет

чревато, я просто-напросто свалюсь в обморок, в самую грязь еще не высохшей после дождя

земли.

– Алекс! Алекс! Алекс!

Я улыбнулась ребятне, что играла в новенькой, в свежесобранной песочнице невероятных

размеров. Доски привезли с яхтенной верфи. Владелец вроде как сжалился и разрешил взять

брак.

Песочница из дерева для яхт! Каково?

– Иди к нам, Алекс!

Все они как один скандировали мое имя и только один Джикони сначала запнулся, закривав по

привычке мисс Дарресон, но потом спохватился и продолжил кричать мое имя.

– Алекс! Алекс!

Не хочу, чтобы меня звали по фамилии. Не хочу, чтобы хоть что-то напоминало мне о прошлой

жизни. Я помню кто чаще всех звал меня по фамилии и этого человека больше нет в живых.

Джикони взрослый, он старше всех прочих ребят, что улыбаются и тянут ко мне свои руки с

зажатыми в них формочками для песка. Но ему тоже интересны забавы малышни. У него не было

детства. Как и у всех остальных, таких счастливых и смешных теперь, совсем не таких, не

взрослых заключенных в маленькие тела, что я встретила в свой первый день.

– У нас получается! Получается.

Дети расступаются, демонстрируя небольшой замок, самый красивый из всех что я видела. У

них все получается, но быть детьми лучше всех.

– Это лучшее, что я видела, -повторяю я только что пришедшие на ум мысли.
– Такие

молодцы.

Каждый вечер мы играем в огромной куче песка возле дома. С каждым днем она все больше

редела, уносимая строителями на постройку тех или иных помещений. Вокруг была сплошная

стройка, приют на окраине понемногу превращался в небольшую деревню.

– Это наш приют! Наша деревня! Пойдем!
– они тянули меня за руки в сторону деревянного

квадрата заполненного песком.

Занятия - это хорошо. Полезные навыки - отлично. Фантазия - это бесценно. Именно она

позволит им идти вперед, мечтать и желать чего-то большего, открывать новое и достигать

собственных целей. Возможно, не таких больших, менее перспективных, чем у тех кто жил за

Атлантикой, но все-таки. В конце концов, это воспоминания о детстве.

– Вот здесь будет новая кухня, вот она! Алекс смотри!

Воистину игра в песке не вызовет такого моря восторга у американских детишек, как у этих

ребят, которым досталось всего-то по одной яркой пластиковой звездочке, ракушке,

черепашке, кораблику и всему тому что было в сетке прихваченной мной в одно из детских

магазинов в Нью-Йорке.

– Дэйо, ты молодец, узор вышел просто замечательный, - я глажу по голове, скованной тугими

косичками.
– Я скоро вернусь.

Знала бы, что простые совсем не замысловатые игрушки вызывают такой восторг скупила бы

все, знала бы что здесь так мало такого простого, элементарного, привычного привезла бы

это с собой, чтобы порадовать, увидеть восторг. Это вам не гейм-бой, который не так крут,

потому что видели лучше.

– Мне нужно отдохнуть.

Я обычно легко переносившая высокие температуры последние несколько дней чувствовала себя

плохо. Пот лил как из ведра, иногда перед глазами плыло, в теле ощущалась слабость. Мне

хотелось в прохладу, мне хотелось плавать в прозрачных водах священного озера. Мне просто

хотелось в прохладный бассейн.

За последнее мне всегда становилось стыдно. Эти дети не знают что такое бассейн, а

некоторые только сейчас узнали вкус чистой воды, а я просто избалованное дитя западной

культуры.

Я списывала все на повышенную влажность. Угораздило примчаться в Кению в самый жаркое

время года, после того как землю пропитали длинные дожди. Земля возвращала влагу небу,

сохла под лучами солнца.

Я не нашла в себе сил, раздеться, просто повалилась на кровать, дернув на себя шнур

вентилятора. Последний повернул ко мне свою “голову” принявшись скользить по влажной

одежде теплыми струями воздуха.

В висках стучало, но с каждой минутой все тише и тише.

Носилки и темная поверхность пакета. Это не Тео. Он там, он ушел куда-то дальше.

Разгневанное лицо Мелани. В моих воспоминаниях она кричит беззвучно, но я вижу боль в ее

глазах. Просто боль. Она не знает куда деть ее и поэтому кричит, хочет найти того с кого

можно спросить за все.

– Что с тобой?

Соседка по комнате ввалилась в комнату, ворвавшись в сознание сейчас таким не приятно-

звонким голосом. Обычно он мне нравился, кажется, что он в полной мере отражал характер

девушки. Сейчас он заставил проснуться, вывалиться из дремы.

– Я сплю.

Кровать затряслась под ее весом. Бедра коснулось ее тепло и я с раздражением отодвинулась.

Прохладные пальцы легли мне на лоб, отвели приставшие к нему волосинки. Это прикосновение

было приятным.

– Это все из-за влажности.

Не надо было ездить к масаи на их праздник. Это все из-за них. Об этом она сейчас скажет.

Она уже несколько раз обвинила меня в сумасбродстве.

– Я тебе говорила ничего ни есть и не пить в той деревне. Это все из-за той…

Как я и думала!

– Это была вода, - я поворачиваюсь на спину, глядя на бревенчатый потолок.

Я вновь поворачиваюсь на бок. Там ничего интересного и кажется, что воздух колеблется от

настигающей жары. Почему мы так далеко от моря? Потому что там бандиты!

– Это не отравление, Лана. Просто мне душно и жарко.

– Это может быть что-нибудь похуже отравления. Я позову Коляна, пусть посмотрит тебя.

Колян или Николай приехал вместе с Ланой. Он врач, который сперва хотел просто забыть о