Один миг - меняет жизнь
Шрифт:
В дверь позвонили, я открыла:
– Привет!
– радостно, сказал парень, - Ты готова?
– Да. Ты не взял повадок?
Он поднял руку, которая держала повадок для собак. Я улыбнулась.
Мы взяли Хвостика, и поехали в специальный парк для собак. Он находился не близко. Мы ехали 20 минут.
Парк был действительно красивым: газон, высокие деревья и искусственный пруд.
Хвостику понравилась прогулка.
Мы сели на скамейку:
– Молли, ты пришла в себя после всего, что было?
– Ну, я понимаю, что его больше нет. Понимаю, что возможно я у кого-то на мушке.
– Не думаешь, что если я стану ближе, то смогу тебе помочь?
– Об этом я не думала... Да, и потом Элис тоже хотела мне помочь и быть «ближе», а в итоге все наоборот. Она была права, сказав, что жалуюсь. Поэтому, спасибо, Питер.
– Но, я не Элис...
– Может потом, - опустила я голову.
– Можно тебя попросить?
– Все, что угодно.
– Возьми Хвостика на время к себе, - я посмотрела Питеру в глаза, - Пожалуйста.
– Не на долго возьму. Только я каждый день буду тебе звонить, и сообщать о нем.
Я натянула улыбку.
На небе не было ни облачка, ярко светило солнце, и дул свежий воздух.
Я чувствовала кожей природу. Мне этого давно не хватало.
День прошел не заметно. Мы простились с Питером. Он увез Хвостика. Так будет лучше.
Я вызвала такси. Нужно было заглянуть к родителям Элис.
Вышла прямо у зеленых ворот.
Мне было не по себе заходить к ним. По коже пробежалась дрожь. Но я должна была зайти.
«Молли, иди. Все будет хорошо!» - сказала я себе.
Приехала я вовремя. Дома должен быть кто-то. Я позвонила в дверь. Послышались шаги, зажегся свет, дверь открылась. Перед собой я увидела женщину моложе, мне показалось, чем в прошлый раз. Она сегодня была в платье, с прической и накрашенной. Не спорю, она была красива. Но мне все равно было не по себе.
– Молли, привет!
– Здравствуйте, миссис Поли!
– Ты очень вовремя. Проходи.
Я не очень горела желанием заходить к ним в дом, он от ее гостеприимства выворачивало наизнанку. Детские ассоциации трудно сломать. Я все также вижу «образ замученной женщины».
Я шагнула в дом неуверенно. Мне пришлось...
– Проходи в гостиную, прошу, - вела за собой женщина, - Хочешь чай?
– Нет, спасибо. Я на минутку. Вы говорили о чем-то срочном...
– Сейчас я приду, подожди здесь, - она вышла из комнаты.
Я осталась одна. Комната была не большой. Стоял потрепанный диванчик, телевизор, огромный цветок до потолка, висели картины. Я заметила, что не было ни одной фотографии Элис. Как будто у них не было ребенка... Элис мне рассказывала, как она для них была прислугой. Они ее не любили вовсе. Деньги на карманные расходы не давали.
Я услышала шаги, в комнату зашла Поли:
– Я пришла. Нужно поговорить, - садится рядом со мной на диван, - Очень серьезный разговор...
– Хорошо
– Как давно ты видела Элис?
– Давно не видела, но, - хотела сказать, что она мне только сегодня звонила, но передумала, - Я думаю, что все хорошо...
– Не, это не так...
– женщина опустила голову.
Я понимала, что
у нее были проблемы, но она мне ничего не говорила. О чем можно со мной говорить? Я знаю не больше, чем ее родители.– Прости... Я забыла, что недавно ты похоронила отца. Я тут к тебе еще пристала с этой девчонкой Элис. Уф, только проблемы создает.
Ее соболезнования звучали, как будто она зачитала текс, который впервые в своей жизни увидела, на непонятном языке. Мне стало душно. Я хотела выйти на улицу.
– Почему вы ей не позвонили?
– Она нам не отвечает. Мы ей не нужны... Она всегда так себя вела. Я же ее мать! Я волнуюсь.
Меня накрыли эмоции. Я чуть не засмеялась ей в лицо. Набрав побольше воздуха, я сдержала смешок.
Я только кивнула в ответ.
– Так, ты ничего не знаешь?
– Я знаю, что ей нужна поддержка. Но она всячески избегает меня.
– Молли, я вижу, что ты очень рассудительная и серьезная девочка, поэтому, прошу послушай меня внимательно, - женщина сложила руки на коленях, и нервно двигала пальцами, - Ты знаешь, ее парня? Рея? Он недавно к нам приходил, просил руки моей дочки. Шон был очень серьезно настроен. И ему не понравился Рей. Он ему показался мутным, скрытным. У него какие-то планы, которые никто не знает. Мы отказали ему. Элис мы предупреди, что его мы в зятьях не видим, как бы у них там серьезно все не было. Ты мне можешь сказать, какой он на самом деле человек? Вдруг мы ошиблись...
– Он язвил при разговорах со мной на похоронах. И тогда он произвел на меня негативное впечатление. У него случаются заскоки. И если ты с ним не общаешься близко, то можно подумать, что парень - псих.
– Да, Шон был прав. Нельзя ему отдавать нашу Элис.
Вот сейчас до меня дошло. Почему она стала так резко волноваться об Элис. Материнское чувство проснулось в миссис Поли.
Я думала, что Рей отличный парень, пока не встретила его. По рассказам Элис, его парень просто ангелок с нимбом, но это не так...
– Когда он уходил, то сказал, что ему все равно на наши слова и мы сильно поплатимся за них.
Я вскочила с места, как ошпаренная:
– Почему вы просто так сидите? Вы звонили в полицию?
– Да, - отворачиваясь, сказала женщина, - Нам сказали, что пока ничего не произошло, это их не касается. Потому, что на словах все грозятся сделать, но не делают. «И что, их теперь всех сажать?»
– Хорошая отмазка...
– Прости, Молли, я гружу тебя своими проблемами...
– Ничего, как я могу вам помочь?
Женщина встала, сложила руки на груди, и отвернулась к огромному цветку - она плакала:
– Я знаю, что была плохой матерью... Я совсем не воспитывала ребенка... Я работала, Шон работал... Нам было не до детей. Когда появились деньги, мы решили, что будем жить сами для себя. И так мы забыли об Элис. Она сама выкарабкивалась из этой ямы. Я так жалею, о своем поведении. Если бы я могла все исправить - исправила бы. Слишком поздно приходит озарение, - наконец, она повернулась ко мне, и крепко обняла, - Прошу, прошу, передай ей, что мы ее очень сильно любим, - шептала на ухо она, - И если она сможет, то пусть простит нас. Мы ужасные родители. Мы не достойны прощения, мне так жаль...