Один неловкий момент

Впервые в своей жизни я действительно ощутила себя сексуальной. Я знала, что я симпатичная девушка. Но я никогда не могла назвать себя той, кого могут хотеть.

— Вика? — Позвала меня Маша с той стороны. — Ты что-то решила взять?

— Да! — Радостно сказала я.

После того, как мы с Машей вышли из магазина белья, мы направились в фуд-корт. Там я рассказала ей про вечеринку в честь дня рождения Артёма и подарок, который мне предложила Марина. Не стоило сомневаться в том, что Маша тоже пропитается этой идей. Я показала ей фото, что сделала в магазине, а она сразу же ушла в мысли, где Артём увидит меня и сойдёт с ума, забудет обо всём. Я смеялась и кидала в неё картошку-фри.

Пакет с бельём отправился в самый дальний ящик моего шкафа. Он лежал там, словно бомба замедленного действия. Иногда мне казалось, что я могла слышать, как он тикал.

Марина и Маша были правы: я не обязана была выходить в этом к Артёму, не обязана была спать с ним. Никто не торопил меня, никто не принуждал меня. Но было здорово ощутить себя сексуальной в этом. В течение недели я еще пару раз примеряла бельё. Мне нравилось, как оно сидело на мне. Словно было сшито специально для меня. Нравилось ощущать эту лёгкость и нежность.

Иногда я ловила себя на мысли о том, что бы подумал обо мне Артём, если бы увидел меня. Как только такие мысли появлялись в моей голове, я чувствовала, что страх сковывал меня. Я понимала, что за эти месяцы уже сделала большие шаги к тому, чтобы открыть себя миру. Но всё равно оставалось много проблем, которые мне было сложно преодолеть.

В день вечеринки, Артём привёл Чарльза ко мне, чтобы остальные гости не слишком его шокировали и приставали. Я накладывала ему еду, когда папа зашёл на кухню.

— Ты же погуляешь с ним? — Спросила я.

— Да. Конечно.

И всё. Папа не спросил, почему собака здесь, что случилось с Артёмом, куда я собираюсь. Очень маленький диалог.

— Я начала ходить к психологу.

Не знаю, что со мной случилось, и почему я решила сказать это.

— Оу! — И это был весь его ответ. Интересно, чего я еще от него ждала? — Это из-за?..

— Мама, ты, твоя депрессия, вечные переезды, травля в школе, кучи проблем во время переходного возраста. У меня много причин для того, чтобы пойти к психологу.

Папа опустил взгляд в пол и молчал. Я не могла ждать, когда до него дойдёт то, что я ему только что сказала. Мне давно нужно было рассказать ему то, что всё его поведение оставило в моей жизни достаточно значимый след. Я почему-то молчала. Привыкла, что ему плевать и даже не решалась признать для себя эти проблемы. Но это нужно было, прежде всего, для меня.

— Мне действительно очень жаль, — тихо сказал папа. Так тихо, что я могла бы и не услышать. Я не стала возвращаться, поворачиваться к нему или что-то говорить. Я просто слушала. — Я никогда не могу простить себя за то, что было. Никогда не прощу себя за то, что по своей вине упустил самого важного человека в своей жизни. Я очень сильно люблю тебя. И горжусь тобой. Не знаю, значат ли эти слова для тебя что-то.

— Значат. — Тихо ответила я, а потом быстро вышла из квартиры.

Меня часто мучил вопрос, а любил ли меня папа когда-нибудь? Я была не самым желанным ребёнком. Мама не выдержала и сбежала. А папу бы убила бабушка, если бы он отказался от меня. Но растить ребёнка из страха и чувства долга не то же самое, что любить его. Мы никогда не были близки, у меня нет радостных воспоминаний, где папа читает мне сказки, проводит со мной кучу времени, учит меня кататься на велике. Он просто оставил меня.

Я начинаю понимать, что папа не был плохим человеком. И он любил меня. Он просто не знал, как быть родителем. Он упустил этот момент, а потом я начала расти и меняться слишком быстро. И он уже не знал, что ему нужно делать. К тому же, вина не позволяла ему хотя бы попробовать наладить со мной отношения.

Я понимала, что мы с папой не сможем тут же стать той семьёй, которой я всегда хотела быть. Но мне кажется, что сегодня мы хотя бы сделали первый шаг в нужном направлении. Признание проблемы уже можно считать началом к её решению.

— Эй, с тобой всё хорошо? — Спросила меня Марина, когда я зашла в квартиру Артёма.

— Да. Да, всё классно.

— Так, сегодня нельзя хандрить! Тебе срочно нужно выпить. — Марина схватила меня за руку и потащила в сторону кухни, где было много алкоголя и закусок.

— Я бы не хотела сегодня много пить, — но Марина уже налила мне в стаканчик какой-то коктейль. — И ты не видела Артёма?

— Да, он сейчас принимает подарки. Хочет сразу от этого отделаться. Кстати, что ты решила ему подарить? — Марина поиграла бровями, а я закатила глаза.

— Не скажу!

— Ха-ха, — сказала она с таким лицом, словно точно знала, что у меня за подарок. Правда в том, что я не захотела говорить, потому что мой подарок весьма глупый и скучный. Это простой швейцарский нож с гравировкой «Артёму. С любовью». Я помню день, когда мы застряли в лифте и как нам пригодились открывашка, нож и ножницы. — Идём я пока познакомлю тебя со своей подругой Соней. Она классная. А вот сестра её настоящая стерва. Но я думаю, с Соней вы подружитесь.

Пока Артём приветствовал гостей, принимал поздравления и подарки, Марина таскала меня по всей гостиной, чтобы познакомить со всеми своими друзьями. И вроде бы всё хорошо, но она же представляла меня, как «подружку Артёма», а в этой фразе и том, как она её говорила, так и сквозило «девушка Артёма». Сколько бы раз я не пыталась поправить её и сказать, что я лишь друг Артёма, Марина постоянно отмахивалась от этого.

Спустя час я наконец-то добралась до Артёма.

— С днём рождения! — Улыбнулась я, после чего обняла Артёма. Он удерживал меня в своих руках чуть дольше, чем всех остальных. Нет, я была вовсе не против этого. — У меня для тебя кое-что есть.

— Я же говорил, что подарков не нужно.

— Это… знаешь, это даже не подарок. Так… просто…

Я смотрела на то, что дарили остальные и понимала, какой глупый подарок у меня. Швейцарский нож. Что может быть глупее?

— Знаешь, раз ты сказал без подарков, лучше я заберу это. — Сказала я, забирая пакет с подарком.

— Так, теперь мне интересно, — одно ловкое движение и вот уже Артём держит мой подарок. Он открыл пакет, а я сразу покраснела. — Которое мы пили тогда в лифте, — улыбнулся Артём, достав бутылку шампанского. Да, порой я бываю очень сентиментальной. Но если бы не это самое шампанское, я бы так и не поцеловала Артёма. — Чтобы я мог себя защищать? — Артём достал ножик, и его глаза потеплели, когда он увидел гравировку.

— Или на тот случай, если ты опять застрянешь в лифте с какой-то безумной соседкой и тебе нужно будет открыть бутылку вина или нарезать сыр. Мало ли. — Усмехнулась я.