Один в океане. История побега
Шрифт:
Слава Курилов был, без преувеличения, легендарным человеком. О нем не раз писали в Канаде, Америке, Израиле, России, его проза переведена на несколько языков. История его жизни напоминает приключенческий роман в духе Стивенсона с поправкой на реалии нашего времени. Легендам свойственно сводить жизнь героя в стройный сюжет: по воспоминаниям близких, первое произнесенное им слово – «вода». Слава с детства мечтал о море, хотя в его Семипалатинске о море знали лишь понаслышке. Он выбрал профессию океанолога и после окончания вуза работал в Институте океанологии при Академии Наук СССР. Параллельно изучал социальную психологию в Педагогическом институте, затем окончил штурманское училище. Казалось бы, такая насыщенная жизнь, но позже он напишет о том времени: «Я бы назвал всю свою жизнь непрерывным сном, за исключением тех мгновений, когда я был по-настоящему пробужден». В этой книге повествуется о пробуждении, духовной
«Побег» заканчивается появлением в деревушке солдат и арестом Славы. Филиппинские власти заподозрили его в шпионаже, он оказался в тюрьме, но весть о беглеце облетела остров, и познакомиться с ним приезжали из самых отдаленных уголков. Через полгода Слава Курилов получил разрешение уехать в Канаду. Там его история тоже привлекла внимание, о нем много писали, он стал знаменит. Но он любил вспоминать не об этом, а о месяце, проведенном в джунглях, о плаваниях на исследовательском судне. В 1986 году Слава Курилов переселился в Израиль и стал сотрудником Хайфского океанографического института. Мы познакомились в мае 1990 года, в день нашего приезда в Израиль, так что иерусалимская жизнь началась с его поразительного рассказа. Скромный, непритязательный, Слава совсем не походил на супермена и предпочитал держаться в тени. Но для друзей было важно его присутствие: в этом странном, обаятельном человеке чувствовалось спокойное мужество и внутренняя свобода.
29 января 1998 года Слава Курилов погиб во время подводных исследований на озере Кинерет. Он верил в предзнаменования, а в этот раз они были явными: за несколько дней до смерти он слишком долго пробыл под водой, вызволяя напарника, запутавшегося в рыболовных сетях. Их подняли наверх, когда в баллонах уже почти кончился воздух. Слава имел право отказаться от работы в свой последний день, но не сделал этого. После его смерти по-иному читаешь знакомые строки: «Жизнь – это когда смерть стоит за плечами… Конечная цель – выдержать, и совсем несущественно – выжить или умереть. Я выдержал. Успех был бы и в случае смерти».
Слава похоронен в Иерусалиме, на старинном кладбище, неподалеку от потомков рыцарей-тамплиеров, странников прошлых времен, на улице Эмек Рефаим. На похоронах друзья говорили о его аскетизме, доброте, кто-то назвал его праведником. «Это не доброта, а кротость. Он был философским человеком», – заметил человек, хорошо знавший Славу. «Разве Слава занимался философией?» – «Не занимался, а жил. Просто он так жил…»
Один из героев этой книги – океан. В океане таится прошлое мира, под толщей воды можно разглядеть тени старинных кораблей, финикийские галеры, каравеллы Колумба, а в самой его глубине скрыт невидимый дом, освященный Божественным присутствием. События, о которых Слава Курилов рассказал в книге, тоже проходили на разных «глубинах»: за решительными, порой безрассудными действиями, резкими изломами судьбы скрывалось ровное упорство странника, идущего своим путем. Он требовал полной самоотдачи и множества жертв. «Закончив далекий и трудный путь, я увидел то, о чем долго грезил, и понял – нет счастья за горизонтом, а оно, как тень, безмолвное, всегда рядом…» Но такие судьбы и такие пути не измеряются общими мерками, их смысл нам неведом. Путь закончен – или он продолжается? «Море исчезло. Под нами была бездна, усыпанная яркими звездами… Корабль плавно парил в пространстве в центре одной гигантской сферы… Я взобрался на мачту, удобно устроился и оказался в самом центре Вселенной. Скопление звезд у Млечного Пути в одной стороне неба было ярче, создавало густые тени надстроек. Там, внизу, среди звезд, я увидел и собственную тень».
Елена Игнатова
Из интервью с Еленой Генделевой-Куриловой
– Отношения с морем у него были мистические. Он рассказывал, и в книге есть этот эпизод, когда он сидел на берегу моря в Крыму и вдруг почувствовал, что море на него «смотрит» – всеми своими волнами, всеми гребнями.
Тогда и свершился контакт его сознания с этой стихией. Это было духовное единение, его союз с морем. Потом любовь утвердилась. Он часами мог сидеть, слушать, любоваться морем. Это было настоящее общение двух любящих субстанций, любовные отношения между ними. Но была и земная часть их «взаимоотношений».
– Море, Бог и Йога – это те три вектора, которые сошлись в одной точке – в точке побега, в точке прыжка и в тех трех сутках в океане. Все это главные составляющие Cлавиной души и его личности. Все это и привело его к «фокусу». И был прыжок.
Впервые Слава приехал в Израиль в 1985 году. Он был желанным гостем. На него был огромный спрос. Передавали его друзья друг другу из рук в руки.
– Мы с ним познакомились на дне рождения нашей
общей приятельницы, 25 июля 1985 года. И больше тогда не виделись. Он прожил здесь три месяца и вернулся в Канаду. И часто вспоминал потом Израиль. Его тянуло сюда безумно – к солнцу, к морю, к людям из России. И он вернулся.И они вновь встретились совершенно случайно, ровно через год со времени первого знакомства – 25 июля 1986 года. На улице, на автобусной остановке рядом с домом, в котором жила Лена и адреса которого он тогда не знал.
Венчались Лена и Слава в Вифании, в церкви Гефсиманского монастыря…
– От Славы исходило такое спокойствие и такая сила, что одно пребывание рядом с ним просто вылечивало. Мы прожили вместе всего одиннадцать лет, но именно благодаря им я живу и по сей день и совершенно не ропщу на судьбу. За эти годы я получила больше любви и тепла, чем могла мечтать. Люди такого, может быть, не получают за всю жизнь.
– Слава смерти не боялся. Прочитав книгу, вы поймете, что он «бывал» в том мире. Он, наверное, как всякий человек, боялся смертного часа и мучений, и смертный страх ему был хорошо знаком, но самой смерти он не боялся, зная, что это – продолжение жизни. Когда-то мы с ним говорили об этом, и он объяснил, что страха быть не может быть, что это совершенно разные вещи – земная жизнь и то, что находится за ее пределами. Наверное, поэтому я и могу жить после его смерти. Я ведь знаю, что для него не существовало вопроса: есть ли жизнь после смерти? Для него было однозначно, что это – продолжение жизни в других категориях. Вот чего он действительно боялся, так это немощи. Он боялся быть прикованным к постели, к капельницам, ко всевозможным трубкам. Он незадолго до смерти побывал в больнице у нашей знакомой, и это привело его в такой ужас, что он даже впал в депрессию на какое-то время. Аксенов, когда ему сообщили, что Слава умер в Галилейском море, сказал: «Какой изящный абрис судьбы». И я с ним согласна.
Это был холодный день 29 января 1998 года – день тяжелой водолазной работы. На работе была и Лена, сотрудник израильского телевидения. Незадолго до трагедии в сети запутался приятель Курилова (они ходили парами), и Слава его распутал. А потом запутался Слава. И приятель стал его распутывать. Он разрезал нить, но к этому времени Славе уже стало плохо. Когда его подняли на поверхность, он махнул рукой, но когда его выносили на берег, его уже не было в живых.
– Когда он умер, у него было такое величественное лицо, как у древнего рыцаря или воина. При жизни оно у него было совсем другое – невероятно доброе, кроткое. А после жизни появился отпечаток величия. И была какая-то странная улыбка. У меня даже слов нет ее описать. Как бы улыбка знания. Потом она исчезла. А моя связь со Славой не прекращается до этого момента. Я, конечно, могу говорить только за себя, потому и не имею права сказать, что мы с ним так и не расставались, но душа моя соседствует с его душой – это точно, с тех пор, как мы с ним вместе. Это я не боюсь сказать, а декларации про то, что любила, люблю, буду любить, заставляют меня чувствовать себя дискомфортно…
Беседовала Нино Абесадзе
ГДЕ НАШИ НЕ ПРОПАДАЛИ
[НОВАЯ СЕРИЯ ИЗДАТЕЛЬСТВА «ВРЕМЯ» ]
Последние годы нашей истории пришлись на «эпоху перемен». Не все перемены оказались к лучшему, но все они – к «приключениям», к случаям необычным и нетипичным. Таких ситуаций прежде не возникало, с такими проблемами не сталкивались наши соотечественники, много лет жившие по иным, куда более строгим регламентам и уставам. А тут они вдруг начали впутываться в такие передряги, попадать в такие переплеты… Попадать – но ведь не пропадать. Так возникло название серии «Где наши не пропадали».
В этой серии нет и не будет жанрового единства, стандартных форм и объемов – все у всех случалось по-разному, по-разному и написалось. Подгонять под стандарты никто не будет. Это во-первых. А во-вторых, прямо скажу, многие авторы в эту серию попадут по знакомству. Я собираюсь ее наполнять книгами своих друзей и знакомых, знакомых моих друзей и друзей моих знакомых. Хорошими книжками, естественно.
Одну из них вы держите в руках. А на следующих разворотах – еще две книги новой серии с краткими предысториями и обложками.
Уже сложилась и вторая тройка книжек. Но имен раскрывать пока не буду, давайте обождем выхода первых трех книг. Может, вдруг свалится нам на голову дорогой подарок от неизвестного автора и придется срочно вносить изменения в план. Мечтаю о таком случае.