Один в поле...
Шрифт:
Ну а дальше последовал упрощенный вариант истории Геракла-Геркулеса и его первый подвиг. Настя — вот умница, все поняла правильно и кроме моей тарелки подала каши и Андрею. И тот заслушавшись постепенно съел-таки свою порцию. Впрочем, с интересом слушали все. Даже старшие мальчишки, наверняка слышавшие эту историю.
И потому, после того как я рассказал про первый подвиг, мне пришлось рассказывать и про второй и про третий. А потом про Тесея и медузу Горгону. И про Минотавра и нить Ариадны. И про трёхголового Цербера. И про… В общем, в конечном итоге получился эдакий импровизированный литературный вечер, посвящённый мифам древней Греции. Я уж думал мне придётся весь
Под моим одобрительным взглядом он тоже начал рассказывать про суд Париса, про рождение Ахиллеса и про осаду Трои… Признаюсь честно — рассказчик из него получился как бы даже и не лучше меня. Богатый словарный запас, литературная речь, эмоциональное, артистичное произношение. Да, чувствовалось, что ребёнок не просто начитанный, а из хорошей, благополучной семьи.
Ведь у большинства людей есть слова-паразиты, против воли то и дело срывающимся с языка. И сам я отнюдь не исключение. Чего только стоит моя привычка начинать предложения со слова НЕТ. "Нет, так-то…. то-то и то-то…, но вообще-то…" Или старинное "МОЛ" периодически проскальзывающее у меня в разговоре. От устаревшего "молвить" Да много чего ещё. Но я, по крайней мере, знаю о своих словах-паразитах и по мере сил борюсь с ними. А есть такие кадры…
Причём слова могут быть любые. От самых часто встречающихся "Типа", "Конкретно", или ещё хуже мата. Нет, я не против мата как такового. Крепкое словцо, сказанное вовремя и к месту, да ещё и по делу — помогает выплеснуть негатив с души или придать особую пикантность шутке. Но есть же такие, которые матом разговаривают! Меня, честно говоря, такое коробит…
И вообще, словом-паразитом может стать абсолютно любое, даже самое нейтральное слово. Знавал я ещё ТАМ, в той жизни одного парня чисто славянского облика со странным для такой, как у него, внешности с прозвищем Японец. Большого любителя поговорить, кстати. Так вот, у него была неприятная привычка перебивать собеседника в самых неожиданных местах возгласом "Я понял". И я в конце концов сообразил, что Японец — это просто трансформировавшееся в прозвище его извечное "Японел"…
Но вот у Дани этих недостатков не было. Правильная речь, литературный язык, да и сам он, несмотря на синее от гематом лицо, производил впечатление некой аристократичности. Интеллигентности что ли. Причём, интеллигентности природной, подлинной. Не наигранной. Я встречал много людей, внезапно разбогатевших и строящих из себя аристократию и интеллигенцию. Но у них выходило лишь презрительное высокомерие или жеманная манерность. А вот Даня был интеллигентен от природы. Надо будет его попозже между делом об родителях порасспросить. Сдается мне — непростые люди были…
С утра по вновь сформировавшейся традиции всё опять-таки собрались у меня в доме. Обсудить планы на день. Блин, а ведь действительно тесновато становится когда вот так всё вместе собираемся. Надо будет что-то думать по этому поводу. Но это — потом. На сегодня есть более важные насущные планы. Мы со старшими мальчишками занимаемся дозачисткой СНТ от трупов. Той его части, до которой руки ранее не доходили. Настя, как всегда — на хозяйстве с самыми мелкими. Аня ей помогает. Ну и разбирает вещи, что Даня вчера привёз из родного дома.
Поработали с мальчишками мы плодотворно. Нашли и то место куда Дэн стаскивал мёртвых в своей части. Хоть на то, чтоб собрать их в одном месте у него мозгов хватило. В погребе одного из домов он устроил филиал морга. Впрочем,
их там было не так и много. Семь штук. Да ещё три мы вынесли с магазина. Четыре, если считать грудничка. Настроение когда его выносили ожидаемо испортилось…А Даня неожиданно заинтересовался изуродованной мной дверью. Он стоял, разглядывая её, и задумчиво морщил брови. Наконец не выдержал и спросил у меня:
— Шиша, а кто эту дверь так порезал?
— Я, — недовольно буркаю в ответ. — Ребята никак не могли магазин вскрыть. Двери-то видишь какие… Ну а я привёз генератор наш, болгарку подключил и вот… За пятнадцать минут искромсал её всю.
— Понятно, — пробормотал Даня, всё ещё морща лоб. Наконец, видимо решился и обратился ко мне. — Шиша, у меня есть к тебе разговор.
— Это срочно? До вечера может подождать? Нам ещё всех хоронить сейчас.
— Да. До вечера терпит, — согласно кивнул тот и работа закипела по новой…
На похороны мы пришли всей нашей маленькой общиной. Впрочем, я ещё не забыл, что всего неделю назад на похоронах мы были всего вчетвером. Я, Настя и мои мелкие. А теперь нас уже вдвое больше! Причём, есть двое условно больших парней. По крайней мере воображающих себя большими и соображающих хоть чуть-чуть. Нет, однозначно наша община стала куда как сильнее прежней.
Плакали все. Парни пытались крепиться, всё-таки они пример для младших, но какое там… Родителей теряют только раз. И даже взрослому мужику не зазорно рыдать над гробом матери. Даже я, для которого всё эти люди были совершенно чужими, глядя на неподдельные слезы детей тоже ощутил комок в горле. Словно моток колючей проволоки проглотил.
Я первым бросил вниз смерзшийся комок земли. За мной потянулись парни. Потом и всё остальные. Втроём с парнями мы довольно быстро закидали могилу. Хотя выкопанная земля и успела схватиться. Всё-таки на два дня так её оставляли. Но закопали. Я не стал «изобретать велосипед» и повторил свою речь недельной давности. О том, что мы отсыпем здесь высокий курган, а на вершине его поставим часовенку, чтобы каждый мог прийти сюда в любой момент и вспомнить маму.
Слезы пошли по второму кругу. У мелких и вовсе чуть не истерика. Стремясь закончить побыстрее тягостный ритуал, я торопливо увёл всех оттуда. Сам с парнями отправился в баню (всё-таки трупы, несмотря на мороз, уже попахивали), а Настю с Аней попросил приготовить поминальный ужин.
И вот уже сидим после бани за столом всё вместе. В честь поминок я даже разрешил старшим ребятам выпить по стопочке сладкого кагора (и даже его я слегка развёл водой для них). Девочки и мелкие обошлись морсом и соком.
— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — спросил я Даню, чувствуя, что за столом вновь сгущается гнетущая атмосфера и вот-вот кто-нибудь из мелких снова начнёт реветь. И, потому, нужно срочно всех отвлечь разговором. Желательно на какую-нибудь отвлеченную тему.
— Да, поговорить, — встрепенулся мальчишка. — Шиша, ты вчера сокрушался, что не удалось разжиться оружием, а времена наступают смутные.
— Говорил, — насторожился я, — было такое. И сейчас скажу то же самое. Уж больно смутные новости ты принёс о том, что в городе творится. Неуютно сразу стало.
— Я знаю где достать ружьё! — твёрдо сказал парень глядя мне в глаза.
— Та-ак… — протянул я. — Рассказывай.
— У дедушки, ну там в Левашово, было ружьё дома.