Один за всех

Белла Ахмадулина

Испанский торговый фрегат «Тортуга» увёз всех пленных французов и королеву бывшую с пацаном — королевичем, а Пётр Христианович, не медля больше ни минуты, двинул бригаду на Милан. Ну, почти на Милан. Специя — это развилка. Брехт прикидывал, прикидывал, советчиков слушал и всё же не пошёл через горы на Парму. Выбрал после всех этих раздумий южную дорогу. Карта и местные проводники вещают о трёх днях пути и чуть больше сотни километров. И хоть от королевы избавились, но скорость не увеличилась. Артиллерия. Сильно не разгонишься. И обоз ещё с ценностями, конечно. Не бросать же всё нажитое непосильным трудом. В Специи войско не увеличилось. Наоборот чуть уменьшилось, как местным правящим элитам Брехт и обещал, оставил десяток человек для обучения войска нового строя. Пётр первый он или не Пётр первый. Должен такое войско создать. Петрам первым им положено.

Вообще, проводники поведали, что в Геную можно не заходить. Есть объездная дорога. И все три дня, пока тащились по довольно хорошей дороге среди холмов и горушек небольших Пётр Христианович народу интересующемуся говорил, что не будут в Геную заходить. Там просто обязан быть большой гарнизон, а время всё меньше и меньше. Если армия Баварии подойдёт намного раньше его бригады, то они сдуру могут ввязаться в бой с превосходящими силами французов. И чёрт его знает, чем это закончится. Да потом Брехт придёт и разберётся. Но при этом будут огромные имиджевые потери. Армия Баварии должна считаться непобедимой. С ней нельзя связываться — это приведёт к разгромному поражению. Вот так должны говорить во всей Европе, ну, а потом и в Азии. Над Святой Софией должен развиваться шахматный флаг Баварии.

И вечером третьего дня, когда подошли к той самой развилке дорог, на юго-запад к морю и к Генуе, и на северо-запад к местечку Фрегоза, и дальше уже на север до самого Милана. Нет, через кучу городов, понятно, и всяких селений и сначала всё же через горы, хоть они и ниже и короче, чем у Пармы, но всё одно дорога почти полсотни километров по горам, до города Тортона. А там ещё километров семьдесят и Милан. В который раз Пётр Христианович убеждался, что Европа крохотная по сравнению с Россией. Вот путешествие из Санкт-Петербурга в Дербент — это да, а тут неделя и вся дорога. И это совершенно не с теми скоростями, что в России, там всё бегом приходится делать. Тут также хотелось, но приходится ползти. Тем не менее, дней через пять всё уже решится. Великая битва у столицы Итальянского королевства приближается с каждой пройденной верстой. Взяв Милан уже можно выходить на оперативный простор. Суворов же взял, чем Брехт хуже.

Добрались до развилки, а там стоит группа в полосатых купальниках. Разведчики не обнаружили в Генуе французов. Храбрые парни смылись, и корабли увели, и сами ушли. При этом ушли именно в Милан. И было это вчера вечером и сегодня утром. И даже среди ночи драпали. Дошли вести о непобедимой и легендарной до местных генералов и адмиралов, и они решили, не распылять силы, а идти на соединение с основными войсками в Столицу. Было их всего три тысячи пеших и конных, а флот состоял из одного двухпалубного корабля и двух фрегатов. Брехт узнал о таком небольшом количестве даже пожалел, что не оставил обоз с артиллерией под небольшой охраной и двинул пехоту с кавалерией ускоренным маршем. Бить врага по частям умнее, чем устраивать генеральные сражения.

Лучшие люди города посовещались и выслали делегацию, типа, загляни на огонёк, Вашество, уважь. У нас и хлеб есть, и соль даже, ну и лучшие княгини с княжнами и графинюшками к твоим услугам. А если на официозе, то Городской Совет Генуи хочет устроить праздник с балом в честь освобождения от поработителей, и приглашает короля Баварии вместе с его офицерами принять в нём самое живое участие. Пригласили бы и солдатиков, но объели нас лягушатники, последние лиры наскребли. И взгляд у всех как у Петрухи в «Белом Солнце»: «Пошли?».

— А пойдём!

— Вива Бавария! Вива Петер!

Событие пятьдесят восьмое

В жизни нужна тактика бега на длинную дистанцию. Не рви со старта, не суетись. Удача благосклонна к тем, кто твердо знает, чего хочет.

Михаил Веллер

Два дня коту под хвост. Если честно, то Итальянские города после первого восторга начинают вызывать раздражение. Они какие-то одинаково пафосные со своими грандиозными подавляющими тебя соборами и дворцами. А ещё они серые. Вот, в Генуе, на второй день облака собрались на небе на сходку и прикрыли солнце на весь день. Полегчало, стало не так жарко. Зато сразу стало ясно, что город серый и мрачный, а вся эта резьба по камню, красива, конечно, но серость не разгоняет. Нет солнца, не отражается оно от стёкол, не выделяет различные оттенки серого и коричневого в стенах домов, дворцов, соборов, и одна сплошная серость на тебя давит. А ещё запах. Тоже давит. С канализацией всё не просто. Люди нрав имеют простой, где приспичило, там и справили нужды. И весь город, особенно узкие улочки, чуть не в центре, там площади большие, в центре, а в стороне от площадей, в кривых улочках, просто смердит. В Специи не так заметно было и в Лукке, города поменьше, а вот в больших: в Болонье, во Флоренции, в Генуе — ужас ужасный. Брехт себе зарубку на носу сделал, что нужно в своих городах организовать общественные туалеты. Добился же в Дербенте, начал эту войну в Мюнхене, и здесь осилит.

Генуэзцы в Баварское королевство не просились, привыкли жить сами по себе. И не надо. Огромный город, которым нужно заниматься. Просто ни сил, ни средств не хватит. Нельзя же всю Европу в Баварию превратить. Ленин же перед смертью Брехту сказал: «Лучше меньше, да лучше». Когда Пётр Христианович членам городского совета Генуи рассказал об аннексии Специи, то товарищи поморщились, но за шпаги не схватились. Наверное, посчитали это не такой уж и большой платой за свободу. Ну, и замечательно, одной головной болью меньше.

Вышли в последний поход едва расцвело. От Генуи до Тортона чуть больше пятидесяти километров и там придётся задержаться, а потому хотелось преодолеть это расстояние за один день. Из Тортона нужно уже высылать во все стороны разведку конную. От него до Милана шестьдесят километров и в любом месте император Женька может уже стоять с войском. А кроме того нужно и в Пьченцу на северо-восток разведчиков отправить. Брехт бы на месте французов подвёл из Пармы и Пьяченцы войска и ударил проклятым русским в тыл. Не хотелось бы, чтобы у Евгения Богарне (Эжен де Богарне), такие же умные, как Брехт, полководцы нашлись. Так что, в ту сторону разведка необходима. На северо-запад тоже есть дорога, даже скорее просто на запад. Там город Александрия и те же мысли. Можно привести войска в тыл баварцам и по этой дороге.

Дошли. Пусть поздно вечером, уже звёзды на небо начали вылезать, но добрались до пригорода Тортона, где и свались вповалку. А что — лето — тепло ночью, можно и не ставить палатки.

Проснулся Брехт с петухами.

Глава 23

Событие пятьдесят девятое

Хорошее воспитание — это умение скрывать, как много мы думаем о себе и как мало о других.

Марк Твен

Брехт проснулся с петухами.

С петушками. Не оскорбление это. У них даже на монетах петух. Они себя гальскими петушками называют? Или их? Петушки были в синих мундирах. Неестественный для этих птиц цвет. А ещё они были на лошадях. Вообще, небывалое явление для птиц. Один из петушков сильно на эту домашнюю скотину смахивал. Тощие ноги из ботфортов высовывающиеся, нос прямо как у Сирано. Клюв настоящий. И перо в кивере. А ещё он от долгого пребывания в седле ходил, чуть высоковато приподнимая колени. Петух петухом.

Были утренние гости парламентёрами. Они прибыли под огромным белым флагом. Две простыни шёлковые не иначе сшили. И махали ими — простынями без устали. Французов дозор заметил километра за три, Брехта успели разбудить и кофием напоить пока послы эти добирались до лагеря. Пётр Христианович сначала хотел дать команду глаза им завязать, чтобы они не смогли подсчитать количество пушек и вообще общий списочный состав оценить. И передумал. Пусть по заветам Сунь Цзы думают, что войско у королька баварского с гулькину пипиську. Это если они воевать вздумают, а если пардону просить приехали, то какая разница, чего они в лагере увидят.