Одинаковые рассказы

Так оно и началось. Программы Алексей, и правда, освоил быстро, рисование всегда доставляло ему удовольствие, а сейчас еще и технические возможности расширились. Компьютерная игрушка была незамысловатая, особого сюжета или драматизма в ней не было, но драконы, эльфы и воины выглядели настолько убедительными, что Алексей моментально прославился, как художник, как говорится, «в узких кругах», и ему тут же дали еще пару заказов на схожую тематику.

Денег много ему не платили, но он и не рисовал за деньги, скорее, это было что-то «для души», за что еще и приплачивали. Несколько месяцев он рисовал драконов и эльфов, его рекомендовали другим разработчикам, потом следующим, а потом нашлись и более серьезные заказчики, которые, в целом, тоже хотели драконов, но стилизованных до неузнаваемости и превращенных в маленькие квадратики или кубики, которые потом серьезные дяденьки будут печатать на бланках писем возле названий своих серьезных компаний. Логотип, нейминг и брендирование – они все очень серьезно относились к этим странным словам, употребляя их к месту и не очень на встречах с Алексеем, где он немного терялся от обилия длинных ног скудно одетых сотрудниц, но, в конечном итоге, ему нужно было просто нарисовать очередного дракона, или волка, или птицу Феникс, только с задачей нарисовать так, чтобы не было похоже на работы другого художника. Если честно, эта работа была скучной, но за нее очень хорошо платили, настолько, что больше ничего делать и не надо было, и уж тем более не таскать ящики с помидорами, а в свободное время он все так же рисовал кельтских воинов и воительниц, любовно прорисовывая доспехи, оружие и развевающиеся на ветру рыжие волосы.

Он даже сделал себе визитки со своим именем и должностью «графический дизайнер», но раздавать их ему особо и не приходилось, потому что заказчики его буквально из рук в руки передавали, ценя за трудолюбие и немногословность.

Неразговорчивым он был с детства, предпочитая мир своих мыслей миру досужих разговоров, в связи с чем и друзей почти не имел, и вообще свел к минимуму внешнее общение, не имея к нему навыков и склонности. Близкие и дальние родственники, далекие от понимания психологического термина «интроверт», много и громко осуждали его нежелание проводить с ними выходные и праздники, а через какое-то время и вовсе записали его в «белые вороны», и практически махнули на него рукой. Он жил один, не нуждаясь в собеседниках и не испытывая потребности делиться с кем-то своими мыслями и эмоциями, что так болезненно важно для поверхностных людей, избегающих тишины и встречи с внутренними противоречиями, раздирающими их при наступлении этой самой тишины. Благодаря хорошим заработкам, жил он комфортно, свой холостяцкий быт вел сам, любил чистоту и хорошо готовил. Иногда, повинуясь биологическим инстинктам, он даже приводил домой женщин, которые этой самой чистотой и вкусной едой восхищались, но большинство из них не были в состоянии поддержать беседу о чем-либо, кроме модных сериалов, которые он не смотрел, не имели особых увлечений, кроме как жалоб на жизнь и поисков мужа, и, выпроводив гостью поутру, после завтрака, он испытывал облегчение, что может вернуться к своим рисункам и тихой музыке.

Конец ознакомительного фрагмента.