Одиннадцать

Третий привал и обед, почти на километре над уровнем моря (Владимир Павлович постоянно замерял высоту и маршрут по своим супер-навигационным приборам) у бурлящего потока, теперь уже точно, горной реки.

– Чудное место. Разжигаем костер!

Все сбросили мешки и стали собирать хворост.

Ефим спустился к реке, набрал полные котелки и бутылки воды.

Из бутылок сразу выпили воду, пока закипала вода в котелках.

Разложили продукты.

– Сублиматы! – сказал Палыч, вытаскивая пакеты с сублимированными кашами, супами, мясом и т. п. – Веса не имеют, а калорийность, почти, как у натуральных.

Ефим взял пачку и оценил её вес.

Действительно, веса не имеют.

– А котелки из чего? – спросил он, так как их вес он оценил, когда спускался за водой. Трехлитровые котлы, казалось, тоже почти ничего не весили.

– Из титана, – ответил Владимир Павлович. – И посуда и ложки из титана. Всё из титана.

– Понятно, – улыбнулся Ефим и посмотрел на Андрея Валентиновича.

Тот понял его взгляд и улыбнулся в ответ.

Перекусили, покурили (курящие были только Ефим и Валентин), попили чай… и стали искать вилку, которую где-то выронил Андрей Валентинович.

«Вилки в походе, – думал Ефим не без улыбки, – титановые вилки!»

Никто не мог её найти – где-то в траве исчезла.

«Титановый титановую найдет!» – подумал Ефим, продолжая осматривать место там, где, как ему казалось, может «прятаться» вилка.

– Нашел! – Андрей Валентинович держал над головой свой столовый предмет.

– Я не сомневался, – сказал Ефим.

Андрей Валентинович опять улыбнулся в ответ.

– Ну всё, собираемся и в путь, – скомандовал Старшой.

– Я за водой схожу, – сказал Евгений Ефимович, взяв у Ефима пустые бутылки, – ты отдохни.

И стал спускать к речке с обрыва.

– Спасибо, – сказал Ефим.

«Кусто» обернулся, улыбнулся и кивнул:

– Без проблем!

Чем выше, тем подъем становился круче, идти становилось тяжелей. Тропа давно исчезла, стершись в каменных россыпях. Путники порядком утомились. Только Валентин казался двужильным, скакал, как сайгак по камням, и курил не переставая. (Хотя сайгаки по камням не скачут, но, думаю, понятно, что он был выносливым малым – геолог!)

А вот уже и ледник. Осталось совсем малость до вершины.

У Ефима перехватило дыхание.

– Подождите, – попросил он остальных, – перекурим немного.

Владимир Павлович сразу оценил ситуацию:

– Андрей, – обратился он к Андрею Валентиновичу, – где там твои таблетки? У Ефима похоже сердечко схватило.

«Ну, я бы так не стал категорично!» – подумал Ефим, но вслух ничего не сказал.

Андрей Валентинович достал из потаенного кармана пачку таблеток, оторвал одну, протянул Ефиму:

– Выпей, поможет.

Ефим проглотил таблетку, запил из потока горной речушки, хлебая ладонью, на всякий случай съел ещё и конфетку и пару галет, и почувствовал прилив сил.

Минут через сорок он уже был на вершине горы и поджидал своих «спутников», фотографируя их сверху (у него тоже был с собой маленький цифровой фотик, ни чета, конечно, тем аппаратам, что несли мужики из Москвы, но всё же).

«Хорошая таблетка!» – определил Ефим, подыскивая место для ночлега.

Дальше идти не было смысла – скоро ночь.

Мужики поднялись на гору, осмотрелись и согласились, что разбивать лагерь нужно где-то здесь. Желательно, где меньше ветра. А ветра меньше здесь быть не могло. Он рвал кедровый стланик, которым оброс весь склон горы, не пропуская к речке за водой, и тучи носились, как угарелые, то осыпая дождем, то превращаясь в туман, если «падали» под гору к Байкалу.

Однако место более-менее подходящее нашли, привязали палатки к стланику, переоделись в сухое, разожгли костер и стали готовить ужин, заодно оговаривая план действий назавтра. Решили так: завтра находим исток Лены в любом случае, приклеиваем табличку около него (они ещё не верили, что Валентин забыл её) и спускаемся вниз по тому же склону, по которому поднялись. На Риту не пойдем!

– Слава Богу! – проговорился Ефим.

– В следующий раз пойдем! – ответил Старшой.

– С вами хоть на край света на резиновой лодке! – подлизался Ефим.

– Вот и чудно! – остался доволен Владимир Павлович.

Природа дарила москвичам изумительные картины. Они бегали по склону, снимая её «подарки». Красиво? – Ни то слово! Прекрасно, удивительно, чудно! Да – чудно! Такое буйство красок: тучи, облака, куски бирюзового неба, горы, море, густой лес под склоном, горная долина… И солнце – то вырвется меж туч, то исчезнет, а от этого такие виды и панорамы! Красота! Прекрасно, удивительно, чудно!

Потом поели, немного пообщались, обсудив прожитый день, и пошли по палаткам.

Старшой спал один, в своей супер-качественной палатке.

Ефимович и Валентинович – совместно – в почти такой же.

Ефим и Валентин – тоже в одной, прорезиненной, надежной, но попроще гораздо.

Валентин решил перед сном покурить и задымил всю палатку изнутри.

– Дышать и так нечем, Валя! – обратился к нему Ефим. – Ты бы хоть голову высунул, что ли, и там покурил.

– Ничего! – сказал Валентин, и все-таки высунул голову, но лишь для того, чтобы затушить и выбросить бычок.

Ночью он ещё пару раз курил, чем очень нервировал Ефима.

Дождь хлестал по ткани палатки, но она не пропускала его вовнутрь. Зато конденсат капал всю ночь на голову и лицо. К утру все вещи были сырыми. А ружье потихоньку начало ржаветь.

Дождь хлестал всю ночь. Ветер выл до утра. Утром, как по заказу, они перестали хлестать и выть! Но солнцу вырваться из-за туч не удалось!

«Сырой» Ефим пошел разводить костер.

Пока закипала, с трудом добытая у кедрового стланика, речная вода, Валентин успел куда-то смотаться и найти исток Лены. Исток был в двух шагах от палаток. Точнее, метрах в ста. А Ефим – балбес, лез через чащу стланика за водой к другой воде! Зато всем остальным эта новость и находка понравилась, все пошли фотографироваться и засекать место и расположение истока, фиксируя его по приборам.

Отметили это дело приличным коньяком, который оказался в плоских фляжках московских гостей.

Отлично – никуда дальше тащиться не надо под холодным дождем, который опять пошёл.

– Всё, завтракаем, собираем палатки и – вниз, на берег, – определились первопроходцы. – Дело сделано!

Валентин, кроме шуток, забыл табличку в машине! На радостях его простили.

Спускаться по мокрым валунам под проливным дождем оказалось сложнее и опасней, чем подниматься. Но всё обошлось без травм. И камнепад прогрохотал в стороне. Удачно дошли до границы леса. Там отдохнули под мокрыми кедрами и потихоньку пошли к Байкалу. Ничего интересного при спуске – три-четыре привала, и вот, мокрые до нитки, в районе шести часов, путники вышли к зимовью.