Одиночество в большом городе – 3

– Прости меня, – смешался Сергей. – Я не имел права так говорить. С тех пор ненавижу себя за это.

– Ты приехал, чтобы мне это сказать?

– В том числе. Поверь, мне очень стыдно за те слова… А ты… Ты поступила достойно, как любая уважающая себя женщина. Когда ты ушла тогда из номера, я попробовал жить дальше, как прежде. Дом, семья, работа, дом… Но как прежде уже не получается. Это как если бы ты всю жизнь ел пресный рис, а потом попробовал на вкус шоколад, или стейк лосося, или … что там еще?..

– Ванильно-шоколадный эклер с заварным кремом, – подсказала Вера.

– Точно! Или вот этот самый эклер. И впервые в жизни испытал наслаждение. Нужно быть мазохистом или просто сумасшедшим, чтобы отказаться от наслаждения и вернуться к пресному рису.

– Что это значит?

– Это значит, что я не сумасшедший мазохист и я хочу быть с тобой. Для меня было очень непростым решение развестись, но я его принял.

– Это правда? – не поверила Вера.

– Правда. И сегодня ты – мой врач. Осилишь тяжелого пациента?

– Смотря в каком он состоянии, – улыбнулась Вера. – Пациент скорее жив, чем мертв?

– К сожалению, скорее мертв, чем жив. Но есть надежда. Ты знаешь, я всегда очень ценил стабильность – чтобы все было предсказуемо, по плану, безопасно и комфортно. Моя жизнь была расписана таким образом на двадцать лет вперед. Это как лежать в теплой ванне. Любые волны причиняли мне дискомфорт, и я старался их избегать, заодно избегая и настоящий вкус жизни.

– Ты никогда не любил?

Сергей задумался.

– Наверное, нет, – ответил он после паузы. – Женился еще студентом, особо не размышлял – люблю или не люблю? Да и некогда было – учеба, сессии, попытки заработать и обеспечить семью. Потом карьера и вечная гонка за материальными ценностями. Я привык к такой жизни, завяз, обленился что ли… А ты поставила меня перед выбором – остаться в прежней жизни или пойти с тобой в новую. Чтобы пойти с тобой, надо вылезти из теплой ванны…

Сергей замолчал и задумчиво посмотрел в окно, всматриваясь в темноту и пытаясь разобраться в своих противоречивых эмоциях.

– Страшно? – спросила Вера.

– Да, это дискомфортно и страшно, – согласился Сергей. – Страшно разрушить то, что есть, то что создавалось многие годы, во что вкладывал все свои ресурсы. Страшно не оправдать ожидания тех, кто рядом – жены и дочери. На это надо решиться – быть честным с самим собой и пойти в свой страх.

– Я знаю, о чем ты говоришь. Я проходила через это. Ведь хотелось же схитрить?

– Да… Я хотел схитрить. Подумал, а зачем непременно выбор? А что, если и то, и другое? Ничего не рушить и быть с тобой?

– Если ты сделал выбор, нужно просто взять и уйти.

– Пойми, это непросто. Когда прожил с человеком больше двадцати пяти лет, когда общий быт, счета, бизнес, имущество, ребенок-подросток в переходном возрасте со всеми вытекающими… Это будет драма для жены и дочери. А если жена будет против развода – это война. А я не хочу войны.

При упоминании Сергеем жены Веру каждый раз передергивало, и в груди нарастало раздражение, с которым она никак не могла справиться.

– Сережа, что ты от меня хочешь? Чтобы я тебя пожалела? – с досадой спросила Вера. – Чтобы я сказала тебе – не разводись, Сережа, ничего не говори жене и дочери? Продолжай жить, как жил, стабильной размеренной жизнью, а я буду рядом? Или что?

– Я хочу, чтобы ты мне поверила. И поддержала. Мне будет непросто. И мне очень нужна твоя любовь.

Сергей протянул ей руку через стол. Вера взяла его руку в свою и крепко пожала, ругая себя за срыв.

А потом они заказали по ванильно-шоколадному эклеру с заварным кремом и съели с огромным удовольствием, запивая зеленым чаем с мятой и апельсином. И долго еще сидели в кофейне, говорили обо всем на свете и строили планы на будущее.

3

Позаботьтесь о нем

Светлана вошла в свой рабочий кабинет и остановилась посередине, в упор рассматривая жену Макса, сидящую на диване.

– Что вы здесь делаете? – настороженно спросила она.

– Жду вас, – улыбнулась жена Макса, допила кофе и изящным жестом поставила чашку на столик. – Присаживайтесь, Светлана, у меня к вам разговор. И пожалуйста, не смотрите на меня с такой ненавистью. Вспомните, ведь я ничего плохого вам не сделала.

Светлана собрала остаток сил, сделала доброжелательное лицо, нерешительно подошла к дивану, села и закинула ногу на ногу:

– Я слушаю вас… Как вас зовут?

– Полина.

– Полина, я вас внимательно слушаю.

– Вы приходили ко мне за Максом. Так вот, забирайте его, он свободен.

– Что значит "забирайте"?

– Вы же просили меня его отпустить? Так вот, мы развелись. Вы угадали – Макс был со мной по расчету. Но это была взаимовыгодная сделка. Ах… Еще вы интересовались, каково это – жить с мужчиной, который тебя не любит? А вы никогда не интересовались у Макса, каково жить с женщиной, которая его не любит?

– Что вы такое говорите? – поразилась Светлана.

– Я посвящу вас в некоторые детали только потому, что вы, возможно, единственный человек, который его любит и не бросит его в том положении, в котором он оказался.

– В какие детали?

– Когда Макса познакомили с моим отцом, его бизнес прогорел, он был в огромных долгах и под следствием. А я на тот момент ждала ребенка от мужчины, который меня бросил. Нездорового ребенка. Мы оба тогда были зависимы, сломлены и глубоко подавлены. Вы наверняка знаете моего отца?

– Владелец заводов и пароходов, – кивнула Светлана.

– И не только. Он предложил Максу сделку – он женится на мне и становится примерным семьянином и отцом моему ребенку, а отец гасит его долги, отмазывает от тюрьмы и делает своим компаньоном. Единственным условием было – никто никому не изменяет. Папарацци повсюду – у нас должна была быть идеальная, добропорядочная семья. Бедный Макс – он не справился, и я могу его понять – вы очень красивая. И, к сожалению, очень предприимчивая. Если бы вы не появились тогда на детской площадке, отец так ничего бы и не узнал, мы бы поговорили с Максом и нашли бы способ расстаться безболезненно для обоих…