Одиночка. Трилогия

Я скосил глаза на прижатые ко лбу трусики:

– Неужели тебе их не жалко? И все ради меня?

В ответ я получил довольно ощутимый толчок в плечо – даже ранение не спасло. Анна отошла, села на пол чуть вдалеке и стала смотреть на входные двери.

Вернулся Дейв с большим черным факелом. Заметил, что я прижимаю к голове ярко-розовые женские трусики, и даже не нашелся что сказать.

– Анна пожертвовала, – ляпнул я и засмеялся над собственной шуткой.

– Ни один телефон не работает. Электричества нет. Мобильной связи тоже. И людей нет – только мертвый старик продавец в кондитерской: наверное, у него сердце не выдержало.

– Да уж, сладкая смерть, – попытался я разрядить напряжение.

Дейв посмотрел на меня так, будто я оскорбил, как минимум, президента США: совсем как в первый день в лагере, когда я отпустил про главу страны едкую шуточку. Вообще, ничего против американского президента я не имел, так, вышло случайно.

– Ляпнул не подумав, извините, – попытался я сгладить неловкость, но как-то не очень получилось. Привычка язвить всегда и везде снова подвела меня.

Потом я вспомнил о тех людях, что гнались за нами, о пустом, бессмысленном взгляде мистера Лоусона, и улыбка сползла у меня с лица.

– Так, надо искать помощь. Где-то должны остаться люди, спасатели уже, наверное, вовсю работают. Как думаете?

Дейв отрицательно покачал головой.

– Почему, Дейв?

– А потому, что они уже давно были бы здесь. С момента атаки в метро прошел как минимум час. Посмотрите вокруг: всё разрушено, всё и везде. А полиции до сих пор нет – так не бывает в Нью-Йорке. Уже давно должны были прилететь вертолеты, примчаться пожарные и полиция с сиренами.

Дейв был прав. В каждом манхэттенском квартале на улице дежурила как минимум одна полицейская машина, готовая немедленно примчаться по тревоге. Черт, да только на Центральном вокзале я видел не меньше сотни солдат Национальной гвардии…

– А почему мы не пошли на Центральный вокзал? Помните, сколько военных там было утром? – спросил я.

– Было, потому что в город приезжал с визитом президент. Военные вместе с дополнительными нарядами полиции дежурили на вокзале всю неделю.

– Так пошли туда, – вскочила Анна. – Тут ведь недалеко? А там еще ООН рядом.

Дейв посмотрел на вход и кивнул.

– Мы сейчас на Сорок третьей улице. Значит, чтобы выйти к вокзалу, нужно повернуть направо, пересечь Пятую авеню и Мэдисон-стрит.

– А далеко идти? – спросила Мини, дрожа от холода и кутаясь в шарф. На пол с нас натекли самые настоящие лужи, одежду можно было выжимать.

– Бегом – пять минут, шагом – десять, – прикинул Дейв.

– Значит, побежим, – сказала Анна.

Я кивнул. Девочки облегченно вздохнули. Мы застегнули куртки под самое горло. Свой импровизированный бинт я выбросил в мусорную корзину. Анна положила аптечку в рюкзак – наши мы потеряли еще в метро, и она единственная была с рюкзаком, – подтянула лямки.

– Давай? – Она протянула руку за фонариком, который держал Дейв.

Он отрицательно покачал головой и перехватил фонарик поудобнее. Мне сразу стало спокойнее: Дейв держал фонарь крепко, даже жилы на руке проступили.

– Подождите, – вдруг сказала Мини, когда мы направились к выходу. – А что, если там… ну, если там будут эти?

Все молчали.

– Они… они пили из людей. Почему, зачем? Что с ними случилось?

Я взглянул на остальных – на лицах та же растерянность, что и у меня.

– Не знаю, Мини, – постарался сказать я как можно спокойнее. – Но и сидеть здесь целый день не имеет смысла. Нужно найти остальных…

– Но…

– Если вдруг мы встретим людей, которые покажутся нам подозрительными, мы просто убежим, договорились? – Я произнес эти слова уверенно, будто знал ответы на все вопросы. – Дейв, до Центрального вокзала нам бежать два квартала, так? Давай назначим запасной аэродром.

– Какой еще аэродром?

– Ну, подумай, где еще будет безопасно, если с вокзалом не выйдет.

Мне показалось, что я вижу, как в голове у Дейва завертелись шестеренки…

– Может, в библиотеке? Она как раз недалеко от вокзала. Или можно выбрать один из небоскребов на Пятой авеню – оттуда будет хорошо видно город.

Я кивнул и направился к выходу. Мы с Дейвом приподняли и немного отодвинули скамейку, чтобы освободить дверь.

Пропустив остальных вперед, я вышел последним. Дейв махнул рукой в нужном направлении, и мы побежали – я позади всех.

Думать о том, что делать, если на вокзале нет ни полиции, ни военных, не хотелось. А потом мы свернули за угол, и открывшаяся картина поразила меня… Стало понятно, что на вокзале искать нечего – нужно думать, где спрятаться.

3

Я все же думаю, что это был теракт, – сказала Анна. Других предположений у нас все равно не было, поэтому мы молча согласились.

Возле Центрального вокзала мы увидели людей – мертвых людей, много мертвых людей. Они лежали странно, образуя гигантский веер, будто из дверей их вынесло потоком воздуха адской силы. На месте дороги красовалась огромная воронка; из-за груд асфальта, гравия, бетона перебраться через нее было совершенно нереально.

Я поднял голову: от роскошного отеля «Гранд Хаятт», раньше возвышавшегося над зданием вокзала, сохранился лишь остов. Стекла повылетали, обнажив бетонные перекрытия, которые кое-где висели на кусках арматуры, от неоновой вывески осталась только первая буква.

Здание вокзала было похоронено под тысячами тонн стекла и бетона, из этого месива валил густой дым. С одного из верхних этажей отеля вдруг свалился матрас и, паря как осенний лист, не спеша опустился на землю, смешался с обломками.

Мини и Анна подошли ближе ко мне, я повернулся к Дейву:

– Нам нужно место с хорошим обзором, чтобы оценить масштабы случившегося и решить, как быть дальше.

Дейв кивнул и стал вглядываться в Пятую авеню, с двух сторон огибавшую Центральный вокзал, похожий на гигантский остров. Мне лично, кроме здания Штаб-квартиры ООН, ничего не приходило в голову.

– Так, – произнес Дейв, указывая на север, – нам нужно на первом повороте взять влево, выйти по Мэдисон-авеню на Сорок девятую и пройти еще квартал до Рокфеллера.

– Что за Рокфеллер? – спросил я.

Я помнил только, что на одной из прогулок по городу Дейв предлагал нам сходить на «смотровую площадку в Рокфеллере».

– Ну, я имею в виду небоскреб «Дженерал электрик» в Рокфеллеровском центре, его еще называют Ар-си-эй.

Там есть смотровая площадка, с которой как на ладони виден весь Нью-Йорк.