Одиночка

Пульт наблюдения, - подумал Свейн, - ещё лучше! Он дождался пока бойцы выйдут и проводил их взглядом. Бойцы что-то бурно обсуждая направились к ангару, стоящему на самом краю поместья.

Свейн подобрался к двери и тронул ручку, та легко провернулась и дверь приоткрылась. Сквозь узкую щель, Свейн внимательнее рассмотрел помещение пульта. Следящий за мониторами боец сидел спиной к двери, держа в одной руке чашку, а пальцами другой руки прокручивал сферический переключатель. Картинки на мониторах сменялись, боец несколько секунд просматривал их, а потом прокручивал вновь и опять несколько секунд смотрел. Похоже только он один исполнял свои обязанности честно.

Раздался зуммер вызова, боец потянулся над огромным пультом и нажал кнопку ответа.

– Мониторная, - сказал он.

– Как дела, Ганс?
– спросил голос вызывавшего.

– Всё в порядке, мистер Мондо, за исключением того, что в трёх милях к востоку, в лесу, сработали один за другим пять детекторов движения.

– Опять бобры?

– Не похоже, слишком большой разброс. Я отправил двоих проверить что к чему.

– Хорошо Ганс, держи меня в курсе дела. Как только появятся новости, сразу сообщай мне.

– Я понял Вас мистер Мондо!
– ответил боец и отключил связь. В тот момент зуммер сработал ещё раз, боец нажал кнопку.

– Мониторная.

– Ганс! Мы выехали! Прибудем на место, свяжемся!

– Удачи!
– Ганс переключил один монитор на ворота усадьбы и несколько секунд смотрел как два скутера выезжают наружу. Потом он отхлебнул из чашки и вернулся к своему прежнему занятию - просмотру мониторов.

Свейн приоткрыл дверь и тихо протиснулся в помещение. Ганс видимо почувствовал приток уличного воздуха, и со словами, - Никакого порядка, опять дверь не закрыли, как в общественном транспорте рождённые!
– повернулся и уже собирался встать и пойти закрыть дверь, как сокрушительный удар в голову бросил его обратно в кресло. Вращающееся кресло всхлипнуло, крутанулось и перевернулось вместе с Гансом. Свейн быстро обшарил одежду бойца и не найдя ничего стоящего для себя, достал нож. Подошёл к небольшому квадратному распределительному щитку из которого тянулись жгуты проводов к пульту и мониторам, и с размаху, с двух раз перерубил их.

Провода заискрили, погасли мониторы, а вместе с ними потускнела и подсветка пульта. Свейн вырвал из отрубленного пучка проводов один, и связал им Ганса. Оклемается он не скоро, но всё же. Убивать не хотелось.

Приоткрыв дверь мониторной, Свейн огляделся, Ганс Липке, единственный человек в усадьбе Данжело, знавший электронику как свои пять пальцев, пошевелился и со стоном поднял голову. Свейн заметил это и подойдя ткнул кулаком под ухо. Ганс снова обмяк, уронив голову, а выскользнул в темноту. Осмотрев домик-казарму, Свейн на минуту присел около стены. Следующим пунктом был сам особняк, а в частности арсенал в кабинете дона Данжело, люди на воротах ему не мешали, да и не видно их было. Вернее сказать видно их совсем не было.

Перебегая от одного причудливо подстриженного куста к другому, на несколько секунд застывая в их тени, Свейн продвигался к дому. Для проникновения он наметил боковой вход.

Дверь оказалась закрытой, Свейн пару раз крутанул ручку - бесполезно. Вновь в дело пошёл штурмовой нож. Тремя быстрыми, мощными ударами Свейн расширил щель между дверью и косяком, воткнул лезвие ножа и действуя им как монтировкой, резко отжал дверь. Ригель магнитного замка не выдержав напора лопнул и дверь приоткрылась. Свейн тут же приоткрыл её и быстро прошёл внутрь, прикрыв за собой.

С минуту он стоял в темноте и прислушивался. Зрение послушно приспособилось к темноте, которую немного рассеивал свет прожекторов и уличного освещения падавший из окон. Неожиданно он уловил дробный, приглушённый топот, присел на одно колено и перехватил нож. На торопливые шаги человека этот топот похож не был, уж больно часто он звучал.

В конце длинного коридора, с лестницы ведущей на второй этаж, скатился, царапая пол когтями и утробно рыча огромный пёс. Проскальзывая лапами по полу и царапая его дорогое покрытие чудовищными когтями, он с ходу бросился на Свейна, всё ускоряя и ускоряя бег.

Свейн привстал и чуть наклонился вперёд, отводя немного назад руку с ножом. В момент прыжка пса, который в оскале обнажил огромные, семисантиметровые клыки, сместился в сторону и коротко взмахнул ножом снизу вверх. Пёс, словно наткнувшись на непреодолимую преграду, перекувыркнулся в воздухе и уже скуля упал на пол, на то место где секунду назад стоял Свейн.

Пёс учащённо дышал, вместе с дыханием вырывался затихающий скулёж. Свейн склонился над ним и коротким взмахом всадил нож в голову, обрывая и дыхание и скулёж и жизнь огромной собаки. Задние лапы коротко скребанули по дорогому полу и застыли.

– Извини, прошептал Свейн вытирая лезвие ножа о густой мех пса. Он чувствовал нечто родственное в этой собаке. Чувствовал не зная что этот пёс тоже продукт генной инженерии. Фаросский дог.

Фаросская порода была выведена совсем недавно каким-то полубезумным ветеринаром на планете Фарос. Собаки этой породы сочетали в себе дикую, необузданную ярость и злость и любовь. Но любовь только к одному человеку - хозяину. Фаросы, как их ещё называли, были умны, как и все представители собачьих пород, сильны и выносливы. Они плавали как настоящие морские котики, бегали со скоростью не уступающей гепарду, были неутомимы как волки. Все эти качества поднимали их в цене над другими собаками в разы. Щенок фаросского дога стоил как яхта среднего класса и иметь такого питомца могли соответственно очень богатые люди. И как следствие этого тот кто имел у себя фаросского дога имел как бы визитную карточку. Одно только владение этого пса делало его обладателя человеком уважаемым.

Только Свейн всего этого не знал и ему было просто жаль пса. Жаль как самое обыкновенное животное, ну, или не самое обыкновенное.

Он поднялся на второй этаж, со слов допрошенного охранника кабинет Данжело находился именно здесь, с северной стороны. От широкой площадки на которую выходили две лестницы с боковых входов и большая парадная, отходили два коридора. Свейн свернул направо и прошёл по широкому коридору почти до конца. Дверь, возле которой он остановился, отличалась от остальных. Сделанная из красного дерева, с фигурными филёнками и вставками из жёлтого металла.

16.

Свейн не стал искать замок на двери и думать как его открыть. Дверь открывалась внутрь кабинета, поэтому он отошёл к противоположной стене коридора и сделав короткий рывок, обрушился на дверь всей массой тела. Он словно болид столкнулся с филёнчатой поверхностью двери и та, скрежетнув сломанным замком, открылась и ударилась о стену. Свейн по инерции влетел в кабинет кубарем.

– Измена! Измена!
– заорал кто-то в темноте, а Свейн уже встав на одно колено выхватил трофейный пехотный нож и ориентируясь на голос, хлёстким движением бросил. Нож достиг своей цели, о чём свидетельствовало какое-то трепыхание и протяжный сходящий на нет то ли сип, то ли свист.

Свейн поднялся с колен и осмотрелся, подошёл туда, куда бросил нож и увидел огромного попугая. Тот лежал в не менее огромной клетке раскинув крылья, а из груди торчала рукоять ножа, почти полностью вошедшая в тело птицы.

– Странно, птица, а разговаривает. Любит здешний хозяин животных, раз таких держит, - проговорил Свейн глядя на попугая. Потом он достал свой штурмовой нож и повернувшись к стене что была справа, подошёл к ней и стал вскрывать стеновые панели.

Две первых отскочили при первом же нажиме, третья оказалась намертво приклеена к стене. Свейн обследовал её и нашёл простенький замок защёлку. Просто и надёжно. Но эта надёжность не могла остановить ученика полковника Манагена. Поддев защёлку ножом, он надавил на рукоять и панель провернулась на петлях.