Одинокая в толпе

– Что произошло? – спросила Джессика у Элен Брэдли, недоуменно глядя на окаменевшие лица сидевших в гостиной.

– Просто Элен нас всех тут расстроила, вот и все, – ответила Энни Уитмен, потянувшись за шоколадным печеньем, лежавшим на подносе на журнальном столике. – Сообщи ей ужасные новости, Элен.

Элен жалко моргнула.

– Это мне нужно горевать, а не вам, – сказала она, избегая вопрошающего взгляда Джессики. – Отец только что сообщил нам, что они с матерью купили дом, о каком мечтали всю жизнь, – сказала она после длинной и угрюмой паузы. – Но он находится в Лос-Анджелесе! Я до сих пор не могу в это поверить, – простонала она, оглядывая присутствующих с побитым видом. – Не могу поверить, что мы уедем из Ласковой Долины!

– А когда вы переезжаете? – спросила Джессика.

– Практически в любой момент, – вздохнула Элен. – Отец сказал, что сразу же объявит о продаже этого дома. Так что это может случиться на следующей неделе или через одну…

Лицо Джессики побелело.

– А как же команда? – заплакала она. – Элен, мы рассчитываем на тебя. Ты не можешь уйти из команды после всего того, что мы вместе пережили!

– Джессика, – остановила ее Кара, – а что же она должна, по-твоему, делать? Ездить сюда из Лос-Анджелеса? Будь благоразумной!

Джессика скорчила физиономию. Да уж, будь благоразумной. Они с Робин Уилсон вместе были капитанами команды, но в итоге к последнему просмотру кандидаток на нее свалилась основная тяжесть работы. Правда, она сама на этом настояла. Но она не вынесет, если все это придется проходить заново. Ведь у них наконец-то получился слаженный коллектив!

Элен на минуту покинула комнату, и Кара тихо сказала, повернувшись к Джессике:

– Если ты будешь продолжать возмущаться по поводу того, что Элен уходит из команды, ей от этого легче не станет.

– Да, тебе легко это говорить, – возразила Джессика.

Про себя она думала, что именно она, Джессика, больше всех страдала, когда они принимали Энни Уитмен, но не упомянула об этом вслух, поскольку Энни находилась в комнате. Бедняжка хотела покончить жизнь самоубийством, когда ее не взяли в команду. Все чуть не свихнулись от страха и тревоги. В итоге они расширили состав команды и приняли ее. Меньше всего Джессике хотелось испытать еще раз нечто подобное.

– Не грусти, – прошептала ей Кара. – Бедняжка и так переживает, что уезжает от нас.

– Ладно-ладно, – быстро согласилась Джессика.

Но настроение ее изрядно испортилось. Остаток вечера тянулся очень медленно, а Джессике не терпелось вернуться домой, чтобы сообщить сестре печальные новости про Элен.

Они с Карой ушли последними. После того как обе попрощались с Элен, Кара взяла Джессику за руку, при этом глаза ее сверкали от восторга.

– Я не могла сказать тебе раньше, – доверительно сообщила она с блеском в глазах, – потому что это было бы слишком жестоко после объявления Элен. Тебе Лила говорила когда-нибудь о своем великолепном симпатичном двоюродном брате Кристофере?

Джессика тут же остановилась.

– Этот настоящий красавчик, который живет где-то в штатах Новой Англии?

– Он самый. – Кара была просто переполнена восторгом. – Ему семнадцать лет, и он живет в Кенненбанкпорте, в штате Мэн. Потрясающая новость состоит в том, что он приезжает на Западное, побережье в гости к Лиле!

– А когда? – спросила Джессика, широко раскрыв глаза.

Это действительно была хорошая новость!

– Через несколько недель. Именно поэтому я ничего не рассказывала в присутствии Элен, – ответила Кара. – Я подумала, что это будет словно соль на рану, поскольку она, возможно, уедет до того, как он здесь появится. Да, Джес, и Лила говорит, что организует в честь его приезда самую большую и превосходную вечеринку, какая только может быть!

Джессика рассмеялась. Праздники у Лилы были знамениты в Ласковой Долине, и трудно было представить, как Лила может побить свой собственный предыдущий рекорд. Но она подозревала, что Лила найдет для этого способ.

Новость о Кристофере каким-то образом помогла Джессике забыть об отъезде Элен Брэдли. Элен ведь сама сказала, что, возможно, они уедут из Ласковой Долины только через несколько недель.

«Так зачем горевать об этом сейчас? – спросила она себя. – В предстоящие дни мне и так предстоит столько, что можно пока не волноваться о приеме новых членов в команду болельщиц».

К тому же она была решительно настроена сделать так, чтобы оправдать перед одноклассниками обещание превратить эстафету «Качаемся без перерыва» в самое что ни на есть веселое событие!

6

Было утро среды. Линн взволнованно сглотнула.

«Это должно произойти сейчас», – сказала она себе, бросая взгляд в коридор, чтобы убедиться, что там никого нет.

Был первый урок, у нее – час самоподготовки, и она хотела положить кассету в ящик в редакции «Оракула», когда ее никто не увидит. Это, наверное, был самый подходящий момент – все еще были на занятиях.

В десятый раз Линн думала, правильно ли она поступает. Зачем вообще отдавать песню? А что, если узнают, кто ее написал?

«Да нет, – уверяла она сама себя, проверяя, лежит ли конверт в сумке. – Никто не сможет догадаться, кто на самом деле эта неизвестная певица».

Набрав в грудь побольше воздуха, Линн быстро пересекла коридор и взялась рукой за ручку двери, чтобы войти в редакцию. К ее ужасу, дверь широко распахнулась, и из комнаты вылетела Элизабет Уэйкфилд, чуть не сбив Линн с ног.

– Линн! – явно пораженная при виде Линн сказала Элизабет. – Прости, пожалуйста. Я тебя не задела?

– Н-н-нет, – запинаясь, ответила Линн, вся покраснев. – Да я сама виновата.

Элизабет облегченно улыбнулась.

– Это дверь виновата, – сказала она и рассмеялась. – У нас тут такие случаи «без виноватых» все время происходят!

Линн слышала, как колотится ее сердце. Она ругала себя за то, что не продумала вариант, что кто-то может оказаться внутри редакции. Элизабет ведь может в любой момент спросить, что Линн здесь делает, и тут все раскроется. Чувствовала она себя ужасно, к тому же была уверена, что секрет написан у нее на лбу.

– Могу я тебе чем-нибудь помочь? – спросила Элизабет. – Ты хотела зайти?

Линн заморгала, чувствуя неловкость ситуации.

– Да нет, Лиз. Поверишь, я просто ошиблась кабинетом. – Она рассмеялась абсурдным и неестественным смехом, от которого сама съежилась.

Элизабет странно на нее посмотрела, но ничего не сказала.

– Ну ладно, я побежала, – сказала она, по-прежнему внимательно глядя на Линн. – Тебе, правда, ничего не надо?

– Правда, – ответила Линн преувеличенно весело.