Одинокая волчица

Я не смогла сдержать улыбку.

Не смотря на наши различия, мне было приятно, что хоть одного человека волновало, останусь я в Ла Пуш, или нет. Кому-то не безразлично мое существование. Никогда бы не подумала, что эта маленькая новость так согреет мне сердце.

– Не волнуйся, мне бы сейчас до кровати добраться. Можешь спокойно охотиться, побег я пока отложила.

– Спасибо.

– Да не за что.

Я взялась за дверную ручку. Холодный ночной воздух ворвался внутрь.

Обернувшись, я посмотрела на Науэля. Его лицо было спокойно, даже безмятежно. Брови расправились, а глаза уже смотрели не так настороженно.

– Спасибо, что подбросил.

– Пожалуйста.

Посмотрев, как машина скрылась за поворотом, я вздохнула и поплелась в дом. Ощущение было такое, будто на мне весь день пахали землю. От переживаний сил не осталось совсем. Попытавшись вспомнить, с чего начался этот нескончаемый день, я поняла, что не помню. Как это было давно.

Только сейчас, я вдруг поняла, что тоже ничего не ела за весь день. Желудок принялся недовольно урчать.

Усмехнувшись, я открыла дверь и направилась на кухню. Войдя из темноты в яркий свет, я часто заморгала и не сразу заметила маму, отходящую от окна.

– Ой, мам! Ты сегодня у нас!

Я с радостью обняла моего самого родного человека, пытаясь скрыть тем самым смущение от того, что она могла заметить. А заметила она, конечно же, машину Эдварда, отъезжавшую от нашего дома. Отпираться было бесполезно и глупо, так что я приготовилась к вопросам.

– Мам, а есть, что поесть? – я подошла к плите, пытаясь на запах определить, что находится в кастрюльках, закрытых крышками.

Мама только улыбнулась.

– Иди мой руки, я разогрею.

– Спасибо!

Я выскочила в темный коридор. Эта минутная передышка мне была необходима, как воздух. Так странно, мы попрощались несколько минут назад, я меня уже начала одолевать тоска. Неужели, это и есть сила импритинга? И так будет всегда, когда его не будет рядом? Нет, на такое я не подписывалась! Это все от голода, точно от голода! 

Проговорила я сама себе, плеснув в лицо холодной водой. Необходимости в теплой воде у нас теперь не было, разве, что для мамы. Мы с Сетом могли мыться и в ледяной воде, волчья кровь не давала замерзнуть.

Я неспешно двинулась назад в кухню.

 С одной стороны очень тянуло завалиться спать прям так. В принципе обойтись без ужина иногда даже полезно. Но не хотелось обижать маму.

Поэтому я морально подготовилась, и вышла к ней.

– Ой, как вкусно пахнет!

 Я уселась за стол, подогнув одну ногу под себя, и тут же взялась за вилку.

Давно я не испытывала такого дикого голода. А готовила мама очень вкусно.

– Тебя привез кто-то из Каленов? 

Наконец прозвучал вопрос.

– Ага!

Я кивнула с набитым ртом.

Мама терпеливо дождалась, пока я прожую. Отвечать все равно придется, уж я то ее знаю.

– Мы с Джейком засиделись у них, вот и пришлось меня везти.

Мне так не хотелось упоминать Науэля, ведь наверняка, покраснею. Мамины глаза светились каким-то странным светом, когда она смотрела на меня.

– А Джейк?

– Он своим ходом, наверное. Ты же знаешь, что он предпочитает передвигаться таким образом.

– А ты разве нет?

 Ее голос выдавал недоверие. Она прекрасно знала, как сильно я не люблю вампиров и все, что с ними связано. И чего это я сегодня приехала на чужой машине? Не удивительно, что это вызвало подозрения. Ну а что ей ответить? Я и сама не знала, почему так изменилось мое отношение.

– Ой, мам, я сегодня еле ноги переставляю. Не хотелось пешком топать. – отозвалась я, продолжая одновременно уплетать мамино рагу.

– Понятно. – протянула она. – Ты не заболела?

А что, похоже?

Всплыл у меня вопрос. 

Наверное, заболела, и очень сильно, аж на всю голову, если все еще тут.

– Вроде нет, просто очень устала.

– А что ты делала у Калленов? У них все хорошо?

– Конечно, мамуль, я хотела поговорить с доктором Калленом. – солгала я.

Посвящать маму во все подробности нашей теперешней запутанной жизни очень не хотелось. Она оживилась.

– О чем, Ли?

 Вот, черт! Я мысленно чертыхнулась, вот кто меня за язык тянул. Теперь придется врать, а я так этого не люблю. Особенно маме. В принципе, я давно думала о том, чтобы поговорить с Карлайлом, но не уверена, что когда-нибудь решилась бы. А вот теперь придется немножко забежать вперед, и сказать маме то, что ей будет приятно.

– Мам, я давно думаю над тем, что делать дальше. Я закончила школу, пришло время чем-то заняться. Я бы хотела работать врачом. Я понимаю, что для этого нужно много учиться. И это очень дорого, поэтому я подумала устроиться в больницу Форкса мед. сестрой. Если конечно доктор Кален будет не против.

Выдала я на одном дыхании.

Мамины глаза засветились, она вскочила и обняла меня.

– Лиа, какая ты умница! 

Я опустила глаза, стараясь не смотреть на нее.

– Мам, это пока все в проекте. – осторожно проговорила я.

– Но это же чудесно! Я так тобой горжусь, дорогая.

– Только давай не будем забегать вперед, ладно.

 Я нахмурилась. Никак не ожидала, что это вызовет у мамы такие эмоции.

Аааааа! И что я теперь буду делать!? Я же понимала, насколько провальной была моя идея. Я же ничего не смыслю в медицине. Ну какой из меня врач! Дуринда, сама заварила теперь эту кашу!

– Хорошо, хорошо, уверена, что ты сама все решишь. – примирительно отозвалась мама, видя, как я стиснула зубы.

Все пора на боковую, пока я не сказала еще что-нибудь, о чем непременно потом пожалею. И так уже наговорила лишнего. Я поднялась, поставила пустые тарелки в мойку и повернулась к маме.

– Спасибо за ужин. Я спать.

– А чай?

– Сил нет, не хочу, лучше спать.

– Спокойной ночи.

– И тебе, мам.

Я закрыла за собой дверь.

 Так, теперь у меня одной проблемой больше.

Ведь рано или поздно Чарли поедет к Белле, мама будет с ним, они встретятся с Карлайлом и все! Она непременно поинтересуется о моем будущем, а он и слышать то об этом ничего не слышал. Вот дура! Я уже давно отбросила эту идею. Я захотела стать врачом, когда наблюдала, как доктор Кален спасает Джейкоба. А ведь он пострадал тогда из-за меня. По моей вине он провалялся много дней в кровати, и только старания доктора и наша волчья выносливость помогли ему выжить. А я не могла ничем помочь. Даже вспомнить больно, каким ничтожеством я себя тогда чувствовала.