Одинокая волчица

— Наглядная агитация и пропаганда. Чтобы я лишнего за воротами не болтал. Ты мигнешь — от меня места мокрого не останется, поняла?

— Мысль интересная, — дрожащими губами отозвалась Императрица. — Он что, с ума сошел?

— Он-то как раз нормально рассуждает, я бы на его месте так же поступил. Только что мне на моем месте делать, а? Польстился на большие деньги, дурак! Подумал, что если ты меня зовешь, значит, я тебе не безразличен…

— Хорош обезьянничать! — резко сказала Императрица. — Ты мне нужен, это главное. Безразличен — не безразличен, мне эти нюансы по барабану, понял? Никто тебя пальцем не тронет, если будешь с умом себя вести. И деньги от тебя никуда не денутся, как только я до них доберусь. А я доберусь…

Музыкант сел обратно в кресло и обхватил голову руками. Императрицу вдруг пронзило воспоминание о том, как почти год тому назад очередной её любовник, казавшийся таким сильным, таким уверенным в себе мужчиной, вот так же расклеился и «поплыл», когда оказался свидетелем автокатастрофы и гибели в ней одной из своих бывших пассий. Господи, какие же они все слабаки!

Она вспомнила, как дернулся руль в руках у… как же его звали? Александром, кажется. Как машина вильнула, раздался грохот, скрежет металла, потом все стихло. Ирина пошевелилась на сидении, подвигала руками и ногами, ощупала голову.

— Вроде цела, — сказала она. — Ты как?

У него была поранена рука, но не слишком сильно, так — средней величины порез. Марианне, их «обкуренной» пассажирке, повезло меньше: от толчка она упала между сидениями вперед и, по-видимому, угодила головой в коробку передач — в машине этой марки невероятно «навороченную». Императрица осторожно приподняла голову девушки: висок был пробит, по щеке стекала тонкая струйка крови, которая уже начала свертываться. Ирина отпустила Марианну и закурила. Рука её при этом даже не дрогнула. Вот ведь нервы были, не то, что теперь!

— Ну, вот, — будничным голосом сказала она, — ты её и убил. На моих глазах. То, что доктор прописал.

— Я никого не убивал! — истерично закричал он. — Я её пальцем не тронул! Это все твои идеи, твои игры с наркотиками, твои дурацкие шуточки! Ты, ты предлагала её убить! Ты и будешь отвечать!

Императрица посмотрела на него с холодным любопытством, не проявляя даже тени нервозности:

— Так. Ты, оказывается, ещё больший слизняк, чем все остальные. Тоже мне, герой-любовник. Ладно, расслабься. Попробую уладить дело.

Она достала мобильный телефон:

— Папик, это я. У меня проблема. Нет, по телефону объяснить не могу. Ну, в общих чертах, произошла авария. Я, кажется, цела… Да, я тебе наврала, мы поехали совсем в другую сторону… Сейчас? Километрах в десяти от Боровска, проселок через лес. Да, буду ждать. Вот и хорошо, я же знала, что на тебя можно положиться. Пока. Да, поторопись, скоро стемнеет, а я не люблю темноту. Все, конец связи.

Императрица убрала телефон, закурила очередную сигарету и сладко потянулась.

— Вот и все, остается только подождать… Да, и оттащить нашу красотку подальше в лес, в Москву её везти я не собираюсь. Пропала — и пропала. Да и кто она была? Никто. А никого не ищут. Давай, пошевеливайся, надо труп вытащить из машины. Да двигайся же, черт тебя побери! Помощникам моего супруга совершенно не обязательно видеть, кого именно ты укокошил.

С огромным трудом, превозмогая страх и брезгливость, он выволок оказавшееся вдруг страшно тяжелым тело Марианны из «Джипа» и положил на обочину. Императрица достала из «бардачка» тонкие перчатки, натянула их на руки и скомандовала:

— Бери её за плечи, а я возьму за ноги. И вперед, за мной. Ногами вперед.

Они отнесли Марианну за невысокий кустарник метрах в двадцати от дороги. Ирина кивком указала на небольшой, полузаросший ров в земле — по-видимому, остаток окопа, которых в этих местах когда-то было видимо-невидимо.

— Туда. И присыпь её чем-нибудь. Ветками, что ли. Или листьями… А я пойду в машину.

Над дорогой бреющим полетом пронесся блестящий вытянутый корпус мини-вертолета. Вертолет сделал пару кругов, завис над дорогой и приземлился. Из него выскочил дюжий охранник и почтительно отворил вторую дверцу, из-за которой появился небольшого роста мужчина, почти карлик, лысый и в темных очках. Ирина затоптала очередную сигарету и пошла навстречу прибывшим.

— Папик! — пропела она. — Как хорошо, что ты сам прилетел. А то я уже по тебе соскучилась. Видишь, это любовник Марианны, никак в себя прийти не может, что угробил её. Жалко человека, правда?

— Так, — проскрипел коротышка, — угробил, значит, девочку? А в тюрьму не хочешь? Правильно соображаешь. Только имей в виду вот ещё что: сейчас я заберу отсюда свою супругу, а ты на всю оставшуюся жизнь забудешь, что когда-то был с ней знаком. Если, конечно, хочешь жить. Никакой Марианны мы не знаем, никогда в глаза её не видели, никаких дел с ней не имели.

— Естественно, — как бы даже недоуменно произнесла Императрица, но супруг отмахнулся от нее, как от докучливой мухи:

— Ты тоже помолчи. Сегодня же отправлю в санаторий — только подальше отсюда. По тебе давно швейцарская клиника плачет, вот там и отдохнешь, а заодно посидишь в карантине, устал я от твоих выходок. Давай в вертолет, быстро.

Только тогда до «героя-любовника» стало что-то доходить и он завопил:

— Ирина! Но вы же не можете… Я же тебе… то есть вам…

Она прекрасно помнила, как ответила ему четко, почти по складам:

— Мразь. Дебил. Ты бы хоть поучился, как настоящие мужчины поступают. Вот мой муж меня любит. А ты… Не было тебя в моей жизни, ты мне даже не снился.

И спокойненько села в вертолет, который тут же взмыл в воздух, унося её от неприятностей в привычную жизнь. Да, ведь действительно только Босс, царствие ему небесное, был настоящим мужчиной, а она, идиотка, мечтала о его смерти. И что теперь делать?

— Олег, — почти мягко сказала она, — успокойся. Давай покурим, что ли. Да и выпить не мешает, ты прав. Сейчас прикажу.

В этот момент раздался осторожный стук в дверь.

— Кто там еще? — раздраженно крикнула Императрица.

В дверь бочком вошла горничная, женщина без внешности и возраста в черном форменном платье и переднике.

— Вы приказали…

— Правильно. Принеси нам выпить чего-нибудь покрепче. А потом проводишь гостя в его комнату, спросишь у Николая Дмитриевича — куда. Приготовь мне постель. Пока все.

Ирина с удовлетворением отметила, что приказ о выпивке не вызвал традиционного колебания. Да, власть действительно переменилась, теперь только нужно ею по-умному воспользоваться. Ишь ты, и выпивку принесли её любимую — виски с содовой.