Одинокий демон. Тетралогия
Шрифт:
– Ниоткуда я не выпадал! А ты, я вижу, пришла поиздеваться? Да?
– Диник, не злись.
– За Диника сейчас отдельно получишь!
– Ты его видел?
– Кого?
– Аальста.
– Видел, – вздохнул принц.
– Он… как?
– Нормально.
Принцесса прикусила губы. Пауза.
– Он… обо мне… спрашивал?
– Не-а, – с легким злорадством ответил Диний.
Пауза.
Сюзанна резко развернулась и, не произнеся ни слова, вышла из комнаты.
Принц хмуро посмотрел ей вслед, снова вздохнул и поднял книгу…
Быстрый
Взгляд. Взлет ресниц. Секунда. Глаза вниз. Ресницы вниз. Пауза…
Взгляд. Взлет. Вниз. Вниз. Пауза…
«Красивые у нее ресницы! Длинные, пушистые и загибаются на кончиках, – подумал я, с удовольствием наблюдая за сидящей напротив меня Стефанией. – И очень выразительный взгляд, когда она вот так смотрит вполоборота из-под бровей. Картинка! Прямо просится на бумагу! Но у меня уже есть несколько похожих рисунков…»
– Ну и что означает это твое стреляние глазками? Хочешь поговорить?
– А ты не хочешь? (Страстное желание общения.)
– На тему?
– Ну… похоже, сейчас у всех одна тема для разговоров…
– А… Это ты про то, что сегодняшней ночью под окном твоей спальни было обнаружено редкое блюдо – «Принц в розах»? Или правильнее «Принц под розами»? Да. Это серьезная заявка на титул лучшей поварихи империи. Все девушки просто ногти сгрызли, пытаясь понять, как же тебе удалось его правильно приготовить? И что входит в рецепт? Не подходили еще с предложением рецептик-то продать? А?
– Ой, да ну тебя! (Бархатное чувство удовольствия.) Все ты подшучиваешь. А рецепт не продается!
– Я почему-то так и подумал. Что ж. Похоже, Диний на тебя запал. Говорят, он усыпал розами всю лужайку под твоим окном…
Стефания кошкой выгнула спину, слегка закинула назад голову и тряхнула волосами. Она была само довольство и самодовольство. И снаружи, и в ментале. Плюс торжествующая улыбка. И соответствующий взгляд, которым она пробежала по всем присутствующим в «Стекляшке», где мы с ней сидели за коффаем.
– Он нес их на руках от самого дворца!
Да ну?! Во врет, сказочница! И не краснеет! У меня до сих пор исколотые ладони и пальцы болят. Тоже накололся, помогая Динию с букетом. Вот так оно в жизни и бывает… Раны и безызвестность одним, слава и любовь – другим… А пахали вместе!
«Ты еще заплачь, – посоветовал внутренний голос. – Что, жалко стало Стефи принцу отдавать?»
«Ну… не то чтобы… но вот ресницы у нее… да и глаза…»
«Отобьешь? Сдаешься?»
«Ни фига! Демоны не сдаются! Так… просто немного лирического настроения… от сегодняшнего недосыпа».
«Угу…»
– Розы и хромающий принц под окном – это, конечно, успех. Да, ты приготовила это блюдо. Однако не забывай – тебе нужно будет его еще и съесть…
– В смысле?
Стефания перестала улыбаться и нахмурилась.
– В том самом. Советую не позволять ему слишком много. Пусть женится сначала.
Стефи покачала головой и чуть порозовела.
– Ты… ты такой бываешь порой… неприятный! Зачем ты мне это сказал?
– Чтобы ты не наделала
глупостей.– Ты не можешь мне так говорить! Ты не моя мама!
– Я твой друг. Я прикрывал тебя, ты спасала меня. Какие мне еще нужны основания, чтобы сказать тебе то, что считаю нужным?
Стефи не ответила, опустив глаза.
– Это жизнь, детка… Лично мне хотелось бы однажды услышать: принцесса Стефания!
Стефи метнула на меня быстрый взгляд из-под бровей и снова молча уставилась в стол.
– Да и мама у него не подарок…
– Ты… действительно думаешь, что… он может попросить моей руки?
Требовательный взгляд прямо мне в глаза.
– Знаешь, к той, к которой по ночам лазают в окна с цветами… Скажу – ее шанс весьма высок. Но он у нее только один. Второго не будет. Так что… не зевай!
– Эри… это… это так… так цинично!
– Еще бы! Ты мне про любовь, а я тебе о… Но ты же хочешь быть счастливой? Ну так и не дай счастью смыться! А титул и все остальное будет приятной приправой к твоей любви…
– Я решила, что никогда не выйду замуж!
– Никогда не говори никогда. А как же он? Он переживет твой отказ? Хочешь сделать его несчастным на всю жизнь? Об этом ты думала?
– Мм… (Удивление от взгляда на вопрос с иной точки зрения.)
– Да он ненормальный! Бегает, как дурак, с лопатой наперевес и вопит, что если найдет, убьет!
За соседний столик, к студенту, подсели двое его слегка возбужденных друзей, только что вошедшие с улицы.
– Кто? – спросил он их.
– Да наш агроном. Кто-то ночью вырезал клумбу его лучших роз. Он сейчас там бегает, орет, воров ищет. Обещает прибить лопатой, если поймает. К нам приставал! Представляешь? Спрашивал, не мы ли? Вот придурок!
Стефи медленно наклонила голову к плечу, смотря на меня все более и более расширяющимися глазами.
– Это жизнь… детка! – широко усмехнулся я ей. – Привыкай!
За большим длинным столом в кабинете ректора университета, в присутствии совета преподавателей, шло совещание. Вопросами повестки дня были:
– подготовка к ежегодному испытанию;
– зачисление и размещение новых студентов;
– указ императора.
Если первые пункты были обыденны своей ежегодной повторяемостью, то последний пункт повестки был внезапен. На нем как раз сейчас совет и ломал копья, пытаясь найти решение. Основным препятствием оказался университетский хранитель бюджета.
– И где мы на все это наберемся денег? – хмуро поинтересовался главный эконом, заслушав зачитанный вслух Мотэдиусом указ. – Не вписываются праздники. Ну никак. Совершенно.
– У нас никогда ничего не вписывается. – Ректор, наклонив голову, внимательно посмотрел на эконома. – И то, что мы дожили до сегодняшнего дня, иначе как чудом не назовешь.
– Конечно, – кисло улыбнулся в ответ эконом, – пока кто-то творит чудеса, оно и не заметно. А вот когда они прекращаются, эти чудеса, так все сразу и замечают, что их нет! Ну не потянем мы! – Главный эконом начал возбуждаться: